Идеальный гражданин - Марина Серова

и отвешивали друг другу оплеухи. Я снова растащила их в стороны:

– Успокойтесь. Вы деньги раскидали по всей парковке из-за драки. Никто никого не убивал, пока это не доказано судом. Презумпция невиновности. Слышали о таком?

Анна в испуге подняла купюру, потом вторую. Собачница бросилась тоже шарить руками по земле:

– Это мои, мои! Я принесла деньги частному детективу. Найму Иванову, чтобы она вывела вас на чистую воду и доказала, что вы убили Андрея! Тварь! Лживая!

– Нет, мои! – спорила Анна, ловко подхватывая одну купюру за другой. – Я принесла деньги Ивановой, чтобы она нашла убийцу моего мужа.

Я открыла машину, устроилась поудобнее на сиденье водителя. Приятно наблюдать, как мои обидчики ползают по грязи, собирая деньги. К сожалению, зрелище закончилось через пятнадцать минут. Женщины стояли передо мной с охапками перемазанных в грязи долларов.

– Татьяна, вот здесь тысяча, если вы найдете убийцу, то я отдам половину, что у нас на общем счету в банке. Я не буду говорить сумму при ней, – Анна кивнула на собачницу.

– У меня три тысячи долларов, – хвастливо заявила та в ответ, протягивая охапку побольше. – Вот, держите. Это плата за то, чтобы доказать, что эта дрянь убила своего мужа. Этого чистого и доброго человека.

– Я не убивала! – огрызнулась в ответ Анна.

– Помолчите! – мне надоели эти разборки. Я уже успокоилась, испытала чувство удовлетворения, пока сидела в машине. А сейчас размышляла рационально, женские крики мешали сосредоточиться. Если убрать в сторону тот факт, что две женщины изрядно попортили мне кровь, то получалось, что мне выгодно согласиться на их предложение. Найти убийцу Жогина и получить при этом как минимум двойную оплату, а в перспективе половину неизвестной суммы со счета блогера. Тогда я буду полностью отомщена, да и репутацию свою смогу восстановить. Все СМИ с радостью опишут в красках громкую новость: «Детектив Татьяна Иванова нашла убийцу известного блогера». Отлично, вот они и горы после болота отчаяния и неудач. Осталось лишь вскарабкаться на вершину.

Я открыла багажник, приказала притихшим женщинам:

– Бросайте деньги сюда. Cмятые купюры послушно сложились в денежный коврик.

– Итак, у вас на двоих четыре тысячи, я беру двойную плату за поиск убийцы Жогина. – Собачница протестующе пискнула. Я выразительно постучала по испорченному капоту «бэхи» со следами железных голубиных клювов. – Условия не обсуждаются. В день четыреста, ваших денег общих хватит на десять дней моей работы. Моя задача найти убийцу Андрея Жогина, без разницы, кто им окажется, жена, коллега, любовница. Договор я приготовлю завтра утром, и каждая из вас его подпишет.

– У него нет любовницы, это все обман! Он семьянин! – снова не утерпела собачница.

Анна Жогина в ответ фыркнула. Я продолжила:

– Вы, – палец указал на Жогину, сейчас ждете меня на лавочке у подъезда. А вы, – я кивнула собачнице, – садитесь в машину и отвечайте на мои вопросы.

Обе согласно закивали, одна женщина полезла на пассажирское сиденье, а вторая захромала в сторону лавки.

В машине я включила диктофон:

– Я буду записывать весь наш разговор. Расскажите, откуда вы знаете Андрея Жогина.

– Жогина, да я его лично не знаю, – охотно застрекотала женщина. – Но в интернете за ним давно наблюдаю, как он несчастным помогает. Ирку нашу спас от разврата, беспутную соседку. Вот я и коплю потихоньку, деньги раз в три месяца в его фонд отправляю на благотворительность. Ведь хорошее дело Андрюша придумал. Мало того, что жизни спасает лично, так и о душах заблудших заботится. Андрей о людях думал, переживал. Сейчас редкость такая доброта. Я как услышала про развод, прямо в голове потемнело, – на лице собеседницы проступило смущение. – Извините уж, накатила злость такая, что вы хорошего человека довели. Пошла, пшена насыпала вам на машину, стены исписала. Вы простите, это я в сердцах. Кто же знал, что вы не виноваты. Это все жена его, какую бедный мужчина пригрел змею на груди!

– Понятно, – протянула я, не стараясь скрыть разочарования. Очередная ярая фанатка благотворительной деятельности Жогина. Никакой важной информации получить от нее не удалось. Снова рассказ о спасенных ночных бабочках да о его великой доброте.

Но собачница разочарования не заметила, продолжала взахлеб нахваливать Жогина:

– Он ведь спас Иришку нашу от морального падения, соседку мою по площадке. Уж сколько я ее стыдила, выговаривала. Трое детей растeт, а ты по саунам деньги зарабатываешь. Ну ведь позор такой, вырастут и узнают, чем мать промышляла. Хоть бы на завод пошла, пускай и денег немного, зато не стыдно в глаза людям смотреть. А она такая бесстыжая, смеялась только в ответ, что сами в нищете живете и других туда же отправляете. Хорошо, что Андрюша тогда притон их разогнал и Ирку спас и детишек ее. Увел с кривой дорожки, а то вслед за матерью утонули бы в грехе. Ведь какая была развратница, мужа только схоронила, а уже каблуки натянула, губы накрасила, серьги как люстры навешала. Смотреть противно! Еще и мать, называется, девки такими же шалавами бы выросли!

Голос у женщины был высоким, от ее возбужденных выкриков у меня заломило в затылке. В маленьком пространстве машины она была слишком близко, так что мне казалось, что ее искривленный рот громко выкрикивает пламенные лозунги с трибуны.

– Хорошо, давайте закончим на этом. Спасибо. Я с вами свяжусь завтра, и мы договоримся о встрече.

– Вы заходите ко мне! – пригласила поклонница Жогина. – Чаю попьем, я вам все-все про Андрюшу расскажу. Я же за ним смотрю с тех пор, как он Ирку нашу перевоспитал. Никто не мог ее образумить, а у него получилось!

Я вышла из машины, показывая, что разговор закончен. Когда моя новая клиентка хлопнула дверью машины, я не удержалась и спросила:

– А вы кем работаете? Голос у вас знакомый.

– Кондуктором всю жизнь на тринадцатом троллейбусе отработала, на пенсии сейчас, в хоре выступаю, – приосанилась женщина. – Меня на репетициях тоже хвалят. Называют сиреной. Приходите к нам на концерт, будем выступать в парке в выходные для ветеранов.

– Постараюсь, – уклонилась я от обещания. – Мне работать надо над убийством.

– Конечно, конечно, не буду мешать. Но запомните мои слова, это она его убила. Эта змея! – ее палец