Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 5
Аля понимала, что самым большим даром ее судьбы была встреча с Павлом Матвеевичем Карталовым.
Теперь, спустя почти четыре года после того, как она впервые его увидела, Аля уже не могла представить, что этого дара могло ведь и не быть. Ей казалось, что Карталов всегда был в ее жизни, и значит, жизнь всегда была полна неназываемого смысла.
Она уже с трудом вспоминала то время, когда все было совсем иначе. Когда она чувствовала себя совершенно растерянной, не видящей собственного будущего. И никто ничего не мог ей объяснить…
Илья? Но что мог объяснить Илья! Она влюбилась в него, он был ее первым мужчиной, и, ослепленная любовью, она долго не замечала того, что потом стало для нее очевидным.
Аля вспомнила, как попыталась объяснить Нельке, лучшей и самой давней своей подружке, почему ушла от Ильи. Про то, что он мелкий человек… А Нелька посмотрела на нее как на полную идиотку и сказала: «Можно подумать, ты с политбюро КПСС всю жизнь трахалась! Да где ты их видела, крупных?»
Аля и сейчас улыбалась, вспоминая смешную Нелькину гримаску в ту минуту. Конечно, она была права! «Крупными» мужчинами жизнь не баловала… Поэтому Аля даже не удивилась, когда вскоре после этого разговора вошла в квартиру Ильи и увидела Нельку в его постели. Что ж, все честно: она ведь пришла, чтобы забрать свои вещи и отдать ключи от машины. А подружка ее с детства умела выбирать лучший вариант из всех возможных…
Илья был возможен, он был реален и мыслил жестко, четко, как и должен мыслить мужчина его круга, если хочет чего-то добиться в жизни. Видеостудия, собственный ночной клуб, прибыльный бизнес, заискивающие взгляды тусовки – все это было наглядным свидетельством его правоты. Да что там говорить: первый же клип, в котором он снял Алю – тот самый, с перчатками и надписью «Вернитесь к забытым чувствам», – прошел по первому каналу и получил все мыслимые призы в Швейцарии и еще бог знает где.
От таких мужчин не уходят двадцатилетние девочки! Даже если у них неясные стремления, талант и фиалковые глаза… Это Венька говорил, что у нее фиалковые глаза, и всегда так при этом улыбался, что у нее сердце переворачивалось. «Незабвенный мой друг и нежный, только раз приснившийся сон…» Вот именно сон – человек, полный душевного смятения, запутавшийся в нескладицах жизни, не способный противостоять обстоятельствам. Аля до сих пор не знала, случайно он принял слишком большую дозу наркотика или понимал, что делает…
Ничего не мог ей ответить Венька, да она и не ждала от него никакого ответа – только вспоминала его с неизбывной болью.
А Карталов – мог. Он был единственный, кто мог. То есть он ничего и не отвечал ей – просто она забыла, о чем хотела спросить. Ее больше не интересовало, нужно ли кому-нибудь то, что она хочет делать в театре, или людям теперь достаточно незамысловатых клипов. Все эти умные рассуждения о конце искусства и гибели культуры, которые она время от времени краем уха слышала по телевизору, стали ей безразличны.
Какая разница, погибло искусство или не погибло? И кто это вообще может знать? А она выходит на сцену, обыкновенную гитисовскую сцену во время репетиции, смотрит в глаза Карталова, сидящего за режиссерским столиком в зале, и чувствует, что вот это и есть острие жизни, то самое, на котором трепещет сердце…
Прежде Аля не предполагала, что отношения с мужчиной, от которых трепещет сердце, могут не быть любовными отношениями. Разве что догадывалась, глядя на Веньку… Но с Карталовым это было именно так. Их не связывало то, что обычно связывает мужчину с женщиной, но связь между ними была прочнее любовной, это Аля чувствовала безошибочно.
Может быть, дело было только в возрасте: все-таки Павлу Матвеевичу было за семьдесят. Но для себя Аля давно решила, что причина в другом: значит, любовь все-таки не самое сильное чувство, не то, ради которого ничего не жалко. То есть, может быть, для кого-то любовь и важнее всего на свете, но не для нее.
Она никогда не давала себе торжественной клятвы посвятить жизнь театру – это как-то само собою получилось. Ради этого она отказалась от безбедной жизни, клиповой славы, денег и очень сомневалась теперь, что любовь к какому-то неведомому мужчине способна овладеть ее душой. Да и не видела она их, этих мужчин, вот просто в упор не видела, хотя искренне пыталась разглядеть какие-нибудь выдающиеся качества у тех, с кем сводила жизнь.
Ей нравились ухаживания поклонников – довольно многочисленных, что было неудивительно при ее внешности. Но она ни разу не пожалела о том, что ухажеры, повертевшись вокруг нее, постепенно исчезают. Может, и правда, как та же Нелька когда-то говорила, она динамистка прирожденная – ну и что? Лучше быть динамисткой, чем жизнь посвятить какому-нибудь ничтожеству, которое и не поймет, что ему посвящено.
К четвертому курсу Аля Девятаева имела прочную репутацию лучшей студентки Карталова и при этом холодной, равнодушной ко всему, кроме театральной карьеры, девицы. А то, что ее на аркане было не затащить туда, где собиралась молодая богема, только подтверждало эту репутацию.
Она совершенно не ожидала, что однокурсники воспринимают ее таким образом, и ужасно удивилась, когда красавица Лика с плохо скрытым злорадством проинформировала ее об этом.
– А как же ты думала, Алечка? – привычно-обворожительно улыбаясь, заявила Лика. – Ты же всех отшиваешь, крупной звездой себя считаешь, разве нет? Мы сначала думали, у тебя есть кто-нибудь… выдающийся. Но ведь после Святых и не было никого! – Эти слова Лика произнесла уже с нескрываемым торжеством, заодно проявляя осведомленность о прежнем Алином романе. – Просто ты себя очень любишь, вот и вся загадка, – заключила она.
Алю ошеломило это заявление. Но спорить с Ликой было так же глупо, как доказывать, что она не такая – не самовлюбленная, не холодная, а не тусуется просто потому, что сыта этим по горло. Что ж, если хотят считать ее верблюдом, то она не обязана собирать справки!
«А может, они и правы? – думала она иногда. – Я ведь и в самом деле никого не люблю…»
К тому же у нее не было потребности иметь близкую подругу – такую близкую, которой хотелось бы раскрывать душу. Она даже не представляла, как это можно: раскрывать душу во время разговора – в сущности, обыкновенной бабской болтовни. То есть она с удовольствием болтала хоть с той же Линкой Тарас, радуясь ее независтливости, легкому уму и доброжелательности. Но ведь только болтала, не больше.
Карталов был единственным человеком, который ее понимал. Иногда Але казалось, что он понимает ее гораздо лучше, чем она понимает себя сама. А если тебя понимает такой человек, разве этого мало?
- Единственная женщина - Анна Берсенева - Современные любовные романы
- Портрет второй жены - Анна Берсенева - Современные любовные романы
- Магия снов - Натали Морган - Современные любовные романы
- Гибель Тайлера - Л. П. Довер - Современные любовные романы / Эротика
- Гибель Тайлера (ЛП) - Довер Л.П. - Современные любовные романы
- Созвездие Стрельца - Анна Берсенева - Современные любовные романы
- Последняя Ева - Анна Берсенева - Современные любовные романы
- Антистерва - Анна Берсенева - Современные любовные романы
- Лекарство от скуки. (Не) твоя девочка - Ольга Николаева - Современные любовные романы
- Уроки зависти - Анна Берсенева - Современные любовные романы