Адский рай - Владимир Колычев

Олег заметил, как Роза достала из сумочки телефон. Звонит ей кто-то, возможно, с ценными указаниями. Или с целеуказанием – на него самого.

– Может, и не говорил… Что-то еще?

Валентин мотнул головой, выпятив нижнюю губу. Нечего ему больше сказать, но и уходить как-то не очень хочется. Олег мог бы пригласить его на рюмку чая.

– Я к тебе завтра зайду, – Пахомов легонько щелкнул пальцем по горлу.

И наспех пожав Валентину руку, поспешил к своей новой знакомой.

Роза разговаривала по телефону.

– Вот скотина! – возмущенно протянула она. – Нехай идет в зад!

Олег сел за стол, Роза отстраненно глянула на него.

– Ну, все, Тань, некогда мне! – И отключила телефон.

– Все в порядке?

– Та! – вяло отмахнулась она.

– Кто-то кого-то обидел?

– Да муж у подруги… Ой, ты пришел? – встрепенулась Роза.

– Как видишь?

– А я сижу тут, вдруг не придешь, думаю. Как я тут одна?

– Да как, по набережной пройдешься, и все дела. Сколько там мотыльков на твой огонек.

– Мне твой мотылек нужен, – улыбнулась она. – Привыкла я к тебе.

– Так быстро?

– А я быстро привыкаю.

– А отвыкаешь?

– А это смотря где. У нас же с тобой курортный роман?

– Крепкий как лед. И горячий как огонь. А на огне лед быстро тает.

– Но это же не час-два.

– До самого утра, – кивнул он.

– Ну зачем до утра? – Роза капризно надула губки. – Я послезавтра уже уезжаю.

– Завтра я весь твой. Что это у тебя такое? – Он потянулся к ней, как будто для того, чтобы снять соринку с ресницы.

При этом он как бы нечаянно толкнул свой бокал с шампанским.

– Черт!.. – Сначала он глянул на осколки, затем на палец. И сдул несуществующую соринку. – А я думаю, что там у тебя глаза колет.

– Глаза колет?

– Колет. До слез. Слезы у тебя на глазах блестят.

– Да?.. Ну, может быть. Обидно стало.

Официантка подала другой бокал, Олег наполнил его.

– Ну что, за крепкий курортный роман?

– До упора!

– Это как?

– До отъезда… И до этого самого! – шаловливо поиграла она глазками.

– За сколько?

– А ни за сколько!.. Это же роман!

Олег пил с Розой, а сам наблюдал за ней. Но не похоже было, что разбитый бокал вызвал у девушки подозрение. Но так могло только казаться.

Глава 8

Снотворное все еще действовало, но из машины она вышла сама. Марат толкнул Еву, ей даже не пришло в голову ослушаться. Она открыла глаза.

Небо темное, но вокруг светло как днем. Дом в огнях, во дворе – фонари, на ветвях деревьев – иллюминация.

Из дома вышел мужчина в светлом летнем костюме. Жесткие черные волосы, загорелое лицо, глубокие глаза, изящный нос, волевой подбородок. Высокий, статный, средних лет. И ухожен как метросексуал из журнала мод. Именно так Ева представляла себе настоящих миллионеров.

Он подал знак, и Марат тут же скрылся в машине.

– Тебя зовут Ева? – мужчина с интересом рассматривал ее.

– Ева.

– И кто тебя так назвал?

– Папа.

– И чем он это объяснил?

– Я была первым ребенком в семье…

– У тебя есть брат?

– Да.

– И как его зовут?

– Сергей.

– А почему не Адам?

– Ну-у…

Отец действительно хотел назвать своего первенца Адамом, но мама встала на дыбы. «Хватит людей смешить», – сказала она. Ева могла бы рассказать, как было дело, но понравится ли это брюнету? Интуиция подсказывала, что нет. Да и не интересна ему будет такая простота. А Ева должна была ему понравиться. Она не совсем понимала, где находится, но чувствовала, что опасность еще не миновала. Марат уехал, но ведь он в любой момент может вернуться.

– Папа сказала, что я сама найду своего Адама.

– Нашла? – благосклонно улыбнулся мужчина.

– Не совсем.

– Что значит не совсем?

– Моего мужа зовут Федор. Но он сказал, что я могу называть его Адамом… Он глупый человек, – вздохнула она.

– Почему?

– Потому что шутил. А с Евами нельзя шутить. Ева слишком доверчивая, она может и поверить. И я поверила. В любовь. Но это неправда.

– Что неправда?

– Я не люблю его.

Ева сказала об этом без всякого стеснения. И с милой улыбкой на губах. Во-первых, она говорила правду. А во-вторых, она думала о том, как произвести впечатление на хозяина положения, от которого зависело, жить ей или умереть. А она чувствовала его настроение и как будто знала, что ему хочется слышать.

– А кого любишь?

– Не знаю.

– Что значит не знаю?

– Я ищу своего Адама. И пока не могу его найти.

– Может быть, ты плохо ищешь? – спросил он, заинтригованно глядя на нее.

– Может быть.

– А может быть, тебе не надо его искать? Может быть, Адам сам должен тебя найти?

– Как он меня найдет, если я здесь?

– Так здесь он тебя и найдет.

– Как?

– Меня зовут Адам.

– Вы, конечно, шутите. – Ева засмеялась со всей нежностью, на которую только была способна.

– Нет, не шучу. Я Адам. А это мой райский сад, – он повел рукой в темноту за домом.

– Райский сад?

– Самый что ни на есть, – без тени юмора сказал он.

– А я думаю, почему мне так хочется спать?

Она хотела, чтобы ее слова прозвучали как милая шутка, но Адам воспринял все всерьез.

– Спать тебе хочется, потому что ты под действием снотворного.

– Вы знаете?

– Я все знаю…

Он повел рукой в сторону дома, который снаружи казался ей самым настоящим сказочным дворцом. Изнутри он произвел еще более ошеломляющее впечатление. Теперь она знала, как выглядит изнутри жилище настоящего олигарха. Дом Олега – жалкое подобие этого великолепия. Но с Олегом она не боялась, а здесь поджилки от страха тряслись.

Адам провел ее в большую, богато и со вкусом обставленную спальню, открыл дверь в ванную комнату.

– Примешь душ и ложись спать.

Она зашла в ванную, разделась. Душевая кабина сливалась с полом, ей даже не пришлось поднимать ногу, чтобы переступить порог. И воду регулировать не пришлось, достаточно было выставить на дисплее нужную температуру. Таких чудес у них в деревне отродясь не водилось, но ей хватило ума, чтобы разобраться.

А вот как без полотенца быть, она не поняла. Не было ничего такого – ни полотенца, ни халата. Но только она подумала о том, что в постель придется лечь мокрой, как появился Адам. Тихонько зашел в ванную, встал перед ней во весь рост, ничуть не стесняясь своей наготы. Сложен он был хорошо, ничуть не хуже Олега, а в чем-то даже лучше. Но Ева смотрела на него так, как будто перед ней стоял упырь из преисподней. Чужой дом, практически незнакомый голый мужчина – все как в кошмарном сне, который, возможно, ей не пережить.

– Не бойся, не обижу, – тихо сказал он.

Ева сжалась в комок, закрываясь руками, но кивнула. Дескать, не страшно.

Адам взял ее за руку, вернул под душ, нажал на кнопку, и теплые, широкие как банные полотенца струи обвили ее тело.

– А наготы бояться не надо, – назидательным тоном сказал Адам. – Нагота – это всего лишь нагота. Бояться нужно грязных мыслей.

– Я знаю, у вас чистые мысли, – кивнула она.

Адам резко глянул на нее, и она втянула голову в плечи.

– А врать старшим – нехорошо!

– Разве у вас грязные мысли? – дрожащим голосом спросила она.

– Нет, мысли у меня чистые. Но ты так не думаешь.

– Марат хотел меня убить.

– Не бойся, все будет хорошо…

Адам взял ее за руку, вывел из ванной, показал на кровать, которую уже успели расправить. Наволочки, простыня – все шелковое. А где же вторая простыня, чтобы укрываться?

– В доме тепло, – сказал Адам, подталкивая ее к кровати. – Но для комфорта женщине нужно одеяло. Все будет, ложись.

Ева легла, свернулась калачиком. И закрыла глаза в ожидании неизбежного. Сейчас Адам подляжет к ней и даст волю своим грязным мыслям. От нее-то, конечно, не убудет. Да и как мужчина он – более чем. Но от дикой тоски хотелось выть волком. Еще чуть-чуть, и она забьется в истерике.

Но Адам не лег с ней. Зато включились вмонтированные в спинки и боковины кровати воздуходувы. Но плотность теплых воздушных потоков была куда более слабой, чем в душевой кабинке, а ласкающий эффект – не в пример выше. Тело обволакивали теплые шлейфы, а в лицо дышала утренняя свежесть. Тревогу из души эти мягкие приятные потоки не выдули, но все же Ева уснула быстро. И в полном одиночестве.

* * *

Девушка вошла в образ. Роза, похоже, чувствовала себя Джеймсом Бондом в юбке, не понимая, что самоуверенность может сыграть с ней злую шутку. А может, она всего лишь делала вид, что даже не подозревает Пахомова в ответной игре.

– Мне кажется, нам пора встать на якорь, – сказал Олег.

Они начали в дешевом кафе, затем перекочевали в ресторан, но время уже позднее, пора ставить точку во всей этой истории.

– Встать! Смирно! – как бы пьяно улыбнулась она.

– Уже смирно, в этом ты даже не сомневайся. Только вот гавань у меня занята. Нельзя мне домой.

– Так пошли ко мне!

– А можно?

– Я и сама хотела тебе предложить. А то смотрю, ты все мнешься…