Творения - Епифаний Кипрский

9. О пустословие! О богохульство! Откуда вошло в жизнь еще другое, новое неверие, или лучше сказать, зловерие? Зловерие хуже неверия. Неверие, приемля веру, исправится, зловерие–же неисправимо, с трудом может достигнуть спасения, разве только придет на помощь свыше благодать. Поэтому блаженный Петр так говорит единомысленным с Ананиею: почто искусил вас сатана солгати Духу Святому? и далее: не человеком солгал еси, но Богу (Деян. 5, 3–4). Итак, Дух от Отца и от Сына, Которому солгали утаившие от цены (имения), есть Бог. И Павел соглашается с сим словом, говоря: вы–же храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас (1 Кор. 3, 16). Итак, Дух есть Бог, как я сказал выше: посему храмом Божиим могут быть названы и святые люди, сделавшие себя жилищем Святого Духа Божия, как свидетельствует самый верховный из Апостолов, удостоенный ублажения от Господа за то, что Отец открыл ему (Матф. 16, 17). Итак, ему открывает истинного Сына Отец, и он ублажается. И Самъ–же Он открывает Святого Своего Духа: это приличествовало первому из Апостолов, твердому камени, на котором создана Церковь Божия, и врата адова не одолеют ей (Матф. 16, 18); а врата адовы суть ереси и ересеначальники. Во всяком случае на нем утверждена вера, на принявшем ключ от небес, на разрешающем на земле и на связующем на небе (срав. Матф. 16, 19). В нем находить можно разрешение всех тонких вопросов веры. Он есть трижды отрекшийся и трижды поклявшийся прежде нежели возгласил алектор. (Матф. 26, 84 и дал.). Обозначая преизбыток любви своей ко Владыке своему, он утвердительно говорил: аще и вси отрекутся от Тебя, аз не отрекуся (срав. Матф. 26, 33): говорю так, на сколько это зависит от человека. Он восплакал при пении петуха (Матф. 26, 76), чтобы истинно исповедать взятие Сына Божия на суд, как не призрачное, а истинное, чтобы плачем при взятии Его, преданного (Иудою), показать, что Он есть истинный человек. Он союзник возлежавшего на персях Иисусовых (Иоан. 13, 23). Ибо сей, научаясь от Сына и от Сына приемля силу познания, открывал; а тот от Отца получал то, чем основал непоколебимость веры. Он с корабля на море Тивериадском нагой уже после призвания (к апостольству) опять ловил рыбу (Иоан. 21, 3, и дал.). А ученик, его–же любляше Иисус (Иоан. 21, 7), то есть, Иоанн, когда сказал Спаситель: дети, еда что снедно имате (Иоан. 21, 5)? и: вверзите мрежу одесную корабля, и обрящете (Иоан. 21, 6) и после того, как ученики поражены были совершившимся по слову, говорит Петру: Господь есть (Иоан. 21, 7) — человек, по плоти рожденный от Марии во истину, а не призрачно, а Дух есть Бог, с небес сошедшии от Отца. От Сына Петр слышит слова: Петр, паси агнцы Моя (Иоан. 21, 15). Таким образом он удостоен пастырства над паствою, хорошо управляет ею силою Владыки своего, исповедует плоть Христову, истинно возвещает о Сыне то, что открыто ему было Отцем, указует Духа и Его достоинство в Божестве, дает Павлу и Варнаве десницу общения с Иаковом и Иоанном (Гал. 2, 9), да при триех свидетелях станет всяк глагол (Матф. 18, 16).

10. Ничто не может быть без двух и трех свидетелей. На это есть подтверждение и в одном из таинств ветхозаветных. Люди подзаконные познают одного только Отца, если не приемлют силы Сына и не укрепятся силою двух свидетелей: Отца и Сына, а в третие свидетельство не приимут Духа Святого и не исполнятся явно гласов херувимов и серафимов, взывавших троекратно: свят, свят, свят (Ис. 6, 3). Не двумя словами совершается славословие на небе и не четверократно восклицают оные святые и невидимые духовные животные, не четыре гласа издают они, и не один только, а три единственных слова: свят, свят, свят. И не говорят: святы, святы, дабы и единичное явить многоименным и не сокрыть числа трех; но трижды издают звук: свят, и однако же единообразно и единично произносят слово, чтобы не наименовать многих богов. Ибо один есть Бог Отец в Сыне, Сын во Отце со Святым Духом; и посему Святой во святых почивающий, Отец истинный, и Сын истинный ипостасный, и Дух Святой истинный ипостасный, три их, но едино Божество, едино существо, едино славословие, един Бог. Наименовалъ–ли ты Бога? — ты объял разумом Троицу. Восприялъ–ли ты Духа Святого? — ты удостоился силы Отца и Сына Божия. Прославилъ–ли ты Отца? — ты указал на Сына и Святого Духа, но не слиянных. Ибо Отец есть Отец; Сын есть Сын; Святой Дух есть Святой Дух: Троица не отчуждаемая от единства и тождества. Чтится Отец, поколику Он есть Отец; чтится Сын, поколику Он есть Сын; чтится Дух Святой, поколику Он есть Дух истинный и Дух Божий. Так говорит Единородный: чтущий Отца чтит и Сына (Иоан. 5, 23). Ибо тем самым, что называешь Отца, ты указуешь Сына и чтишь Сына; и иже чтит Сына, чтит Отца (ср. Иоан. 5, 23). Ибо самым именованием Сына ты чтишь Отца, утверждая, что Христос не ниже Отца.

11. Если даже между нами людьми существует такое понятие, и мы нежелаем, чтобы сыны были нисшими и чтобы унижаемы были честью против отцев, потому что безчестие сыновей вменяется и отцам: то насколько более Бог и Отец не восхощет, чтобы унижен был когда–либо Сын Его? Итак, признающий истинного Сына Отчего имеющим недостаток в славе Отца, вместо чести, безчестит Его, водимый неведением. Посему как Отца открывает говорящий: никтоже знает Отца, токмо Сын: и никтоже знает Сына, токмо Отец (Матф. 11, 27), так, дерзаю говорить, и Духа никто не знает, кроме Отца и Сына, от Которого Он исходит и от Которого приемлет. Да и каким образом дерзают называть Духа чуждым Бога водимые скорее безумием, нежели истиною, и не понимают истинного слова достоверного и святого Павла Апостола, которому дал десницу верховнейший из апостолов Петр, удостоившийся иметь ключи царствия? — Павла, услышавшего с небес: Савле, Савле, что Мя гониши (Деян. 9, 4), — удостоившегося услышать неизреченны глаголы, ихже не леть есть человеку глаголати (2 Кор. 12, 4); — говорящего: никтоже весть, яже в человеце, точию дух человека, живущий в нем (1 Кор. 2, 11). Этим примером он хотел изъяснить высшее, не для того, чтобы пример человека приравнить к Богу, но чтобы примером хотя отчасти открыть высшее. Ибо вся тварь в совокупности, ангелы и архангелы, херувимы и серафимы с воинством небесным, что на небе и на земле, то есть, земное и небесное, и преисподнее, светила и звезды, сухопутное и водное, и все вообще, что на небе и на земле, не может представить собою Владыки своего или уподобиться Ему образом. Только по милости дарует Он человеку образ Свой, говоря: сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его (Быт. 1, 27). Только по дару имеет всякий человек образ Божий. Но никто не может уподобиться Владыке своему: ибо одно невидимо, другое видимо, одно бессмертно, другое смертно; то есть источник всякой премудрости и все имеет в Себе совершенным, а человек имеет дарование только отчасти, имеет недостаток в совершеннейшем, если Бог не восхощет чрез дарование подать совершенство каждому по достоинству.

12. Однако, употребляя этот пример, сам святой Павел говорит: никакой человек не вест, яже в человеце, точию дух человека живущий в нем: такожде и Божия никтоже весть; и не сказал: точию Дух Божий живущий в Нем; но только: Дух Божий (1 Кор. 2, 11), дабы кто не представил Божество составленным из частей и сложенным. Точию, говорит, Дух Божий: Дух бо Божий вся испытует, и глубины Божия (1 Кор. 2, 11–10). Итак, не чужд Бога Дух, испытующий глубины. Ибо если нас укоряет Божественное Писание, говоря: яже ти повеленна, сия разумевай и несть ти потреба тайных: вышших себя не ищи, и глубочайшего себя не испытуй (Сир. 3, 22. 21): то скажемъ–ли мы о Святом Духе, что Он скорее из любопытства, нежели но свойству природы Своей испытует глубины Божия? Где испытует Он глубины Божия? По какой причине? Говори, о несмысленный! — Как любопытствующий? Как посягающий на чужое? Как желающий не своего собственного? Да не будетъ! Но поскольку святые удостоиваются того, что Дух Святой живет в них, то, когда в святых станет пребывать Дух Святой, Он дарует им возможность испытывать глубины Божии, дабы из глубины прославлять Бога (как и Давид исповедует это: из глубины, говорит, воззвах к Тебе Господи — Псал. 129, 1), и беспредельно–величественно, а не малодушно и несовершенно, как приверженцы ереси Ария и все прочия ереси, каковы: одиннадцать ересей, выделившияся после того, как дан был чрез Моисея закон, но прежде пришествия Христа во плоти, и другие шестьдесят, возникшия после пришествия Его воплоти. Кроме бывших прежде закона, которых всех пять, еще было еллинских ересей четыре, а с бывшими прежде закона девять. Всех же вместе, с родоначальницами их, числом восемьдесят. Родоначальниц их пять, следующия: варварство, скифство, еллинство, иудейство, самарянство. От сих, именно от еллинства, произошли четыре ереси: пифагорейцев, платоников, стоиков, епикурейцев. От закона–же, прежде пришествия Христа во плоти, одиннадцать: от иудейства седмь: книжников, фарисеев, саддукеев, ессеев, назареев, имеробаптистов, иродиан; от самарянства четыре — горофинов, севуеев, ессинов, досифеев. Всехъ–же вместе от закона из иудейства и самарянства возникших ересей одиннадцать.