Месть ликвидатора - Александр Сергеевич Арсентьев

на него, бросил Седой.

В комнате повисло молчание — каждый тяготился своими невеселыми мыслями.

Наконец, тяжело вздохнув, Решетов поднял взор и спросил у Осана:

— Я тут вспомнил ваши обычаи … Тела Миланы и Наташи уже преданы огню погребального костра?

Воин покачал головой.

— Костер уже сооружен и по традиции их должны были предать огню еще с утра. Но мы ждали когда ты очнешься … Я понимаю, что из-за ран ты не сможешь присутствовать, но все же … Сейчас они в подвале … Уже полностью подготовлены, — Осан взглянул в окно. — До заката время еще есть, поэтому их танты успеют до закрытия врат чертогов Зетро. Нам нужно лишь твое благословение на церемонию …

Сергей тяжело вздохнул и медленно подвинулся к краю постели.

— Готовьте все. Я пойду …

— Постой! — воскликнул Керт. — Тебе нельзя! Ты еще …

— Я все сказал! — проворчал Сергей и, пошатываясь, поднялся на ноги. — Клюку мне какую-нибудь найди для опоры …

Опираясь на изогнутую рукоять трости, тяжело дыша и с трудом переставляя ноги, Решетов в сопровождении верных соратников вышел во двор замка. Глаза застилал пот, обильно льющийся со лба. Все тело неимоверно болело. Но, несмотря на это, он все же отдавал должное своим новообретенным возможностям — раны от стрел уже практически затянулись, о чем ему с безмерным удивлением поведал Мэтис, когда он одевался.

Эта мысль короткой вспышкой лишь на миг промелькнула в сознании, тонущем в океане скорби и душевной боли. Так плохо Сергею, пожалуй, не было еще никогда!

Он со страхом взглянул на жителей поместья, окруживших широкий погребальный костер. Там, на аккуратно уложенных и политых маслом дровах возлежали тела дорогих ему людей … Которых, после церемонии, он уже никогда больше не увидит. Сердце вновь сжалось от непереносимых страданий. Словно почувствовав его состояние, Осан положил ему на здоровое плечо свою крепкую ладонь.

— Легата, держись. Все мы разделяем твою скорбь …

Седой угрюмо кивнул и опустил взгляд, пытаясь скрыть слезу, сбегающую по щеке.

Присутствующие расступились, пропуская молодого легату к костру. Трагичные перешептывания и тихий плач стихли. Воцарилась мертвая тишина. Скрипнув зубами, Решетов направился к лестнице, ведущей на помост. Керт попытался взять его под руку, чтобы помочь взобраться наверх. Сергей повернул голову и безжизненно взглянул на него.

— Сам …, — едва шевельнулись его губы.

Заливаясь потом, он кое-как все же поднялся по лестнице и вновь едва сдержался, чтобы не зарыдать в голос. Он всю свою жизнь ходил бок о бок со Смертью. Но сегодня … Такие родные, но до ужаса бледные и безжизненные лица … Синие губы. Оба тела облачены в белоснежные саваны, что лишь подчеркивало неестественную бледность их кожи. На короткий миг все происходящее показалось ему нереальным — вот сейчас они встанут и улыбнутся ему: Милана — открыто и жизнерадостно, а Наташка — с робким смущением девушки-подростка …

Седой с испугом отогнал это спасительное видение. «Смирись, их больше нет!»

Тяжело переставляя ноги, он подошел к телу жены, наклонился и легко коснулся холодных губ своими. «Прощай, любимая … Не было в моей жизни человека роднее тебя! Спасибо тебе за все! За Ваньку …»

Простившись с женой, Решетов подошел к Наташе и поцеловал ее в мраморно-белый лоб. «Наташка, родная … Ты уж прости меня дурака, что не уберег тебя! Царствие тебе небесное!». После этого он прикрыл глаза и поднял голову. «Дмитрий Сергеевич, прости за дочь! Хоть и нет моей в том вины …»

После этого Решетов повернулся к жителям поместья, со скорбью взиравшим на него снизу. Окинув толпу безжизненным взором, он практически кожей ощутил волну сопереживания и душевной боли, исходящую от каждого в отдельности и от всех вместе разом. Как это было ни странно, но это придало ему сил. А вместе с силами пришла ярость, тихо разгоравшаяся где-то глубоко в сердце.

«Нужно что-то сказать …»

— Сегодня мы прощаемся …, — прерывающимся от душевных страданий голосом начал было он, но внезапно умолк и тихо, едва слышно, прорычал себе под нос по-русски. — К Дьяволу затасканные речи!

— Спасибо всем вам! Спасибо за поддержку и сочувствие! Я знаю, все вы любили людей, тела которых возлежат здесь, — поначалу тихий и скорбный голос его, по мере того, как он говорил, набирал силу и какую-то сверхъестественную мощь. — Да, мы больше никогда не увидим их. Я не говорю о памяти в наших сердцах — это ясно и без слов! И, — он, буквально захлебываясь от переполнявшей его ярости, на миг умолк и вновь продолжил, — я клянусь всем вам! Клянусь в том, что каждая мразь, причастная к этому чудовищному преступлению, будет жестоко наказана! Каждая капля крови Миланы и Наташи будет возвращена сторицей! И …

Речь Сергея прервал изумленный вздох одной из женщин. Тут же в толпе густо закашлялся один из мужчин, выпучив на него удивленные глаза. По рядам присутствующих поползли едва различимые перешептывания. Не понимая причины происходящего, Решетов удивленно осмотрелся. Потом опустил взор и взглянул на себя …

Рукоять трости, которую он крепко сжал правой ладонью, дымилась … Сергей перехватил трость в левую и с непередаваемым изумлением взглянул на обугленную поверхность рукояти. Потом — на перепачканную золой, но абсолютно здоровую ладонь правой. «Че за …?»

Дабы прервать изумленные возгласы, он с негодованием отшвырнул дымящуюся клюку в сторону. И продолжил:

— И, взглянув на страдания убийц, уже никто не осмелится тронуть хоть волос на голове жителя поместья Отра! Во всем этом, пред мертвыми телами близких мне людей, перед всеми вами и перед самим, мать его, Зетро я клянусь вам!!! Спасибо всем, кто пришел проститься …

Решетов умолк и, едва переставляя ноги, направился к лестнице. Во время спуска, на третьей или четвертой ступеньке, его раненая нога таки подломилась … Сергей рухнул вниз, где был пойман в сильные руки Осана, предусмотрительно расположившегося у начала лестницы …

Вскоре волнения, охватившие присутствующих, улеглись. Керт с факелом в руках обошел костер по периметру.

Через несколько минут Решетов, опираясь на плечо Осана, с потемневшим от горя лицом смотрел как огонь забирает у него тела жены и воспитанницы. В расширенных от душевной боли зрачках зеленых глаз, отражаясь, бушевало пламя. Пламя грядущей мести …

Глава 4

Спустя несколько дней, вечером, Сергей сидел возле камина, полностью погрузившись безжизненным взглядом в танец языков пламени. В руке его была чаша с вином, но, налив, он так и не пригубил напиток …

Все прошедшее