Высоцкий и Марина Влади. Сквозь время и расстояние - Мария Немировская

И разрешили.

Чтобы сыграть роль Гамлета, Владимир репетировал дни и ночи напролет, он просто вжился в эту роль, пропустил ее через себя… Преподнеся Гамлета по-своему, так, как никто и никогда не делал, и вряд ли кто-то когда-то решится повторить его успех.

— Гамлет, — говорил Высоцкий, — это самая лучшая пьеса в мире! Содержание пьесы знают все и, придя в театр, смотря фильмы, следят порой за игрой актеров. Мне очень хотелось, чтобы зритель следил не за тем, как мы играем, а за жизнью людей. Мне кажется, пьеса прочитана Любимовым чисто, без всякой шелухи. И мой Гамлет совсем не инфантилен. Он многое знает, он не решает, быть или не быть, убивать или не убивать. Его бесит то, что человечество решает этот вопрос со дня рождения и все никак не может решить, и все должны убивать, убивать. Значит, что-то не в порядке в этом мире.

Да, все мечтают, а я играл Гамлета! Это — высшая роль, о которой может думать актер. Мне повезло, что я играл Гамлета, находясь именно в том возрасте, который отмечен у датского принца Шекспиром. Я чувствовал себя его ровесником. Мне это помогло. Я думал: может быть, мировоззрение людей, в сущности, складывается одинаково. Мой возраст помогал мне правильно оценить поступки и мысли принца.

Гамлет у нас — прежде всего мужчина. Мужчина, воспитанный жестоким временем. Но еще и студент. И поумнее, чем все его сверстники. Его готовили на трон, он должен был управлять государством. А троном завладел цареубийца. Гамлет помышляет только о мести. Но он против убийства. И это его страшно мучает. Вот здесь, мне кажется, я нашел нужный внутренний ход. Гамлеты, которых я видел, весь спектакль искали доказательства вины Клавдия, чтобы убить его и получить оправдание для себя, для своей мести. Я же ищу доказательства невиновности Короля. Я подстраиваю мышеловку в надежде убедиться, что он не виноват, чтобы не пролилась кровь. Когда Гамлету говорят, что повсюду бродит тень его отца, а это значит, что дух его не успокоен, я киваю головой, будто сам его вижу, — а я действительно могу его видеть когда угодно! Мой Гамлет настолько любит отца, так был к нему привязан, что может увидеть его в любую минуту. Позовешь его — и он появится. Но все это происходит в воображении Гамлета. По-моему, это очень ясная и внятная трактовка. И мне кажется, она — шекспировская…

А еще Высоцкий был уверен — труппа Театра на Таганке ставила «Гамлета» так, как, вероятно, этого захотел бы сам Шекспир. Режиссеру, всему коллективу хотелось поставить трагедию так, чтобы Шекспир был рад.

— Во-первых, мы отказались от пышности. Было суровое время. Свитера, шерсть — вот что было одеждой. Добились того, что даже занавес играл: он был то нормальным занавесом, то олицетворением Судьбы. Его крыло сметало людей в могилу. Он становился символом бренности жизни. Я играл не мальчика, который не знает, что ему нужно. Он воспитывался с детства быть королем. Он был готов взойти на трон, но он раздвоен. Он вырвался из того мира, который его окружает, — он высокообразован, может быть, мягок. Но ему надо действовать методами того общества, которое ему претит, от которого он оторвался. Вот и стоит он одной ногой там, другой — тут. — говорил потом Высоцкий. — Гамлет, которого я играю, не думает про то, «быть» ему или «не быть», потому что «быть»! Он знает, что хорошо жить, все-таки жить надо. Ответ всем ясен, что «быть» лучше, а вопрос этот все равно стоит перед определенными людьми. Всю историю человечества люди все равно задают себе этот вопрос. Раз его мучает, значит, что-то не в порядке; вроде ясно, что жить лучше, а люди все время решают этот вопрос. Должен вам сказать, что эта трактовка совсем новая в «Гамлете».

Владимир на самом деле видел примерно шесть постановок «Гамлета», и везде актеры на сцене пытались решить этот вечный вопрос — «быть или не быть»? В постановке Любимова этот монолог в «Гамлете» звучит три раза. Словно этот вопрос все время сидит в голове у принца Датского, весь спектакль. Это более нервно, и так лучше доходит до зрителя…

«Гамлет» с Высоцким появился в ноябре 1971 года и сразу же вызвал шок. Когда публика видела, что у стены сидит человек в черном костюме, почему-то бренчит на гитаре, что-то напевает, зрители все затихали, садились, старались не мешать. Вероятно, многие думали, что Высоцкий сейчас споет что-нибудь. Но этого не происходило — далее события развивались по весьма неожиданному сценарию. Такого принца Датского не ждали, и приняли не все и не сразу.

Александр Аникст, самый крупный специалист по Шекспиру в СССР, вспоминал о премьере: «Тяжелый шерстяной занавес, двигавшийся, как живое существо, но, конечно, в центре всего был Высоцкий. Гамлет. Он сидел на полу у задней стены ярко освещенной сцены, весь в черном. В руках у него была гитара… Так сразу определилась сущность нового Гамлета. И Высоцкий, и гитара в “Гамлете” для мыслящих “академически” были кощунством. Но для тех, кто жил современностью, спектакль и образ героя сразу обретали определенность. Это был Гамлет своего времени и этот Гамлет страдал от боли и мук своего времени.»

Великий шекспировед был настолько оторван от жизни, что не знал Высоцкого в лицо. Когда он встретил в кабинете главного администратора невысокого коренастого человека в джинсах и свитере, с весьма «простой внешностью», то даже не подумал, что это актер. И когда этот самый человек вышел с гитарой на сцену и Аникст понял, что ему предстоит играть самого принца Гамлета, то пришел в замешательство. Но затем посмотрел спектакль еще несколько раз и постепенно привык. В конце концов, почему Гамлет должен непременно носить средневековый костюм? В театре шекспировской эпохи актеры играли роли римлян и древних греков в одежде того времени. Да и содержание гораздо важнее формы.

Через полтора месяца после премьеры в «Литературной газете» Аникст написал свою рецензию на Гамлета: «Гамлет в спектакле — затворник в ненавистной ему Дании, тюрьме со множеством темниц и подземелий. Герой задыхается от гнева против мира, в котором быть честным — значит быть единственным среди десятка тысяч. Зоркий, а не безумный — таков Гамлет Владимира Высоцкого, в одиночку борющийся против зла, воплощенного в короле, убийце и тиране, против всех, кто с Клавдием».

Без сомнения, Гамлет стал звездной ролью Высоцкого. Начинались 70-е, время, которое впоследствии окрестят «эпохой Высоцкого», и именно Гамлет сформировал его как сознательного борца с тяжелым безвременьем, послужил серьезным толчком в его дальнейших размышлениях о смысле жизни, о своем месте в этом мире, о том пути, который он выбрал. И конечно, Марина, увидевшая мужа в Гамлете, не могла скрыть своего восторга. Владимир открывался ей с новой стороны, и таким она хотела его видеть — настоящим, громким, пронзительным, как в тот вечер, когда она впервые увидела его на сцене…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});