По ту сторону экрана - Татьяна Миненкова

допросят в качестве свидетелей и отпустят, наконец, домой.

Вскоре бармен действительно дождался следователя в темно-синей форме, и я осталась одна, но грустила недолго:

— Есть ручка? — спросил Лазарев, неожиданно подошедший сзади, чем напугал меня до безобразия, заставив сердце пропустить пару ударов.

— Что же это у вас, ни… кхм, сами знаете чего, ни ложки? — не удержавшись, съязвила я, намекая на то, что он явился на это знаменательное «бралово» не только без ордеров, но и без того, чем их следовало заполнять.

Достала ручку и с любезной улыбкой протянула мужчине, которого использованная мною фраза заставила удивленно поднять брови и скривить губы, прежде чем устроиться за барной стойкой и начать заполнять пустые графы ордера.

— Не ожидал, что вы поразите меня столь метким использованием наркоманского слэнга.

— Наркоманского? — не поняла я, глядя, как он быстро выводит ровные угловатые буквы.

— Как вы выразились «сами знаете чем», наркоманы называют неочищенный героин, за соответствующий внешний вид и запах, а ложка им требуется для того, чтобы его готовить.

Объясняя, он не прерывал своего занятия и не смотрел на меня, позволяя мне продолжить за собой наблюдать.

— Не знала об этимологии этой фразы, — усмехнулась я. — Вам, Денис Станиславович, в свою очередь, удалось поразить меня оригинальным кругозором.

— Ничего оригинального, — отмахнулся он. — Как вы, наверное, успели заметить, мой круг общения крайне разнообразный, и не такого поневоле понахватаешься. Другая ручка есть?

Оказалось, что ручка почему-то перестала писать и я, покопавшись в сумке, тут же достала другую, запасную. В свое время в институте нас учили, что пишущие принадлежности — главное оружие юриста и я всегда носила с собой несколько, на всякий случай.

А когда Лазарев продолжил писать, я вдруг вспомнила еще кое-что и зачем-то пробормотала это вслух:

— У Станислава Викторовича есть счастливая ручка, которой он всегда подписывает важные документы.

Сказала, а потом подумала, что не стоило. Знала ведь о напряженных отношениях Дениса с отцом. Он, конечно, об этом Яне рассказывал, а не мне, но мне ведь тоже было известно. Рука Лазарева с зажатой в пальцах ручкой на мгновение замерла над ордером, подтвердив мои догадки, но потом он резко выдохнул, поставил в нижнем углу размашистую подпись, выдернул лист из сшива и резко произнёс:

— В отличие от него, я не верю в подобную чушь.

Заполненный и подписанный ордер вскоре оказался у следователя, а мы с Лазаревым оказались в салоне его черного Лэнд Крузера. Поскольку адвокат в этот раз был за рулем я предпочла расположиться на переднем пассажирском сиденье.

— Как рука? — спросил он, выруливая с парковки «Золотого льва». Большинство действующих лиц «бралова» остались в клубе, но Лазарев посчитал, свою работу на сегодня выполненной.

— Нормально, — пожала я плечами. — Спасибо.

После приложенного льда запястье почти не болело, но пальцы амбала все-таки успели отпечататься на коже полукруглыми фиолетовыми синяками.

— Почему мы уехали, а остальные остались? — спросила не столько из интереса, столько из желания чем-то заполнить установившуюся в салоне тишину. Лазарев ответил сухо и устало:

— Я выполнил то, что от меня требовалось. Всё, что планировалось провести с участием моего подзащитного сегодня уже проведено. Из-за позднего времени допросы перенесли на завтра. А мне пора отдохнуть, работа с раннего утра и до поздней ночи плохо сказывается на продуктивности.

К этому времени на город уже успела опуститься ночь. Дорогу освещали фонари и яркий свет полной луны, зависшей над высокой линией электропередач, будто зацепившись за острые металлические края.

— И за весь длинный рабочий день моя помощь понадобилась только к вечеру, когда закончились ордеры?

— Она была бы не лишней и днем, но я решил, что вам не помешает отдохнуть. Вон как прекрасно на вас подействовали выходные, — отозвался он, а я улыбнулась и отвернулась к окну, чтобы мое удовольствие от осознания того, что от внимательного взгляда Лазарева не укрылись перемены в моем внешнем виде, не было столь заметным. — Завтра вы понадобитесь мне на допросах, можете отоспаться с утра, а в одиннадцать Семен заберет вас из дома по пути в следственный комитет.

— Хорошо, — согласно кивнула я и зевнула, прикрыв ладонью рот. Обычно я ложилась спать гораздо раньше и теперь меня начинало клонить в сон.

Все же было в Денисе что-то, напоминавшее его отца. Несмотря на кажущуюся жесткость и авторитарность, он тоже воспринимал заботу о подчиненных как должное. Он ведь мог бы сегодня не просить Семена за мной заехать, не выходить мне навстречу у клуба, не требовать лед у бармена, и не завозить меня домой. Мог просто позвонить, поставить задачу и предоставить мне разбираться с ее решением самой. Но он поступил иначе. И хотя он всеми силами пытался показать, собственную непохожесть на Станислава Викторовича, эта человечность выдавала их родство как ничто другое.

Сегодняшний вечер сделал образ Дениса еще более цельным и привлекательным, словно добавив кусочек пазла к неоднозначному портрету, который я уже успела сложить в собственной голове.

Вскоре Лазарев остановил машину у моего подъезда.

— До завтра, Денис Станиславович, — пробормотала я, выходя из теплого салона в холод и тьму улицы, и снова, не удержавшись, зевнула.

— До завтра, — ответил Лазарев и тоже зевнул, становясь от этого в моих глазах еще более похожим на человека, а не на чопорного бескомпромиссного робота.

Стоя на крыльце, проводила взглядом отъезжающий от дома черный джип, пока свет его фар не исчез за поворотом. Такие обычно ассоциируют с некоторыми скрытыми комплексами их владельцев. Но Лазарев вряд ли был олицетворением этого правила. С его непоколебимой самоуверенностью, он, скорее являлся причиной комплексов у окружающих, а за рулем Лэнда смотрелся очень гармонично.

В который раз одернула себя, попытавшись запретить о нем думать. Где Лазарев и где я? Мы словно из разных миров. Волей случая эти миры пересеклись, но лишь на время. А потом, когда Станислав Викторович вернется в бюро, мы с Денисом снова разойдемся по разным вселенным и вряд ли наши пути еще пересекутся.

Пусть так. Но что мешает мне просто наслаждаться общением с ним, пока он рядом, не претендуя на большее?

С этими мыслями я поднялась по ступенькам, вошла в полумрак коридора своей квартиры. Согрелась чашкой горячего чая, покормила кошку и, надев пижаму, с удовольствием забралась под одеяло.

Усевшись с ноутбуком среди диванных подушек, проверила сообщения на Мамбе. Денис рассказывал Яне о том, что у него выдался сложный рабочий день и мы разговорились, кто и как хотел бы отдохнуть. Спорили, что лучше: горнолыжный курорт, лесной кемпинг или домик у моря. И я