Unknown - Кирилл

Точно. Пока ты не решил, что имеешь недостаточно денег и не попытался шантажировать своего самого богатого клиента.

— Да, иногда трудно отделить одно от другого. Особенно, если чувствуешь, что тебя недооценивают. Насколько я слышала, мистер Ковингтон был очень скуп, несмотря на свои деньги. Ты никогда не чувствовал, что тебе недостаточно компенсируют, разгребание его возникающих проблем?

Майлс поднимается и в упор смотрит на меня.

— На что ты намекаешь, Лорелей?

Он стоит всего в нескольких дюймах от меня, и я вижу, как подрагивают его ноздри. Вместо того, чтобы доказать свою невиновность, он сразу же встал в оборону от моих вопросов.

— Она ни на что не намекает. Мы просто пытаемся докопаться до сути, — спокойно говорит Даллас.

Майлс продолжает пялиться на меня и не отступает ни на шаг.

Он пытается запугать меня, стоя так близко, но это не работает. Я не отступлю.

— Должно быть очень трудно работать на человека, имеющего такое состояние, который запросто выбрасывает миллионы на благотворительность, на новую жену, а ты столько времени был с ним и вытаскивал из довольно опасных ситуаций. Это почти как плевок в лицо. Уверена, ты заслужил большее за все эти неприятности.

Воцаряется тишина в комнате на несколько минут, а затем Майлс отступает на шаг назад.

— Думаю, мы закончили.

Он обходит стол и начинает перебирать бумаги.

— Лорелей, департамент полиции Саут-Бенд должен быть рад, что ты работаешь на них по этому делу. Я обязательно передам шефу Гудсону, что ты работаешь на него, когда встречусь в эти выходные выпить. И мистер Осборн, просто замечательно, что вы согласились работать вместе с Лорелей по этому делу. Ваше начальство непременно должно быть осведомлено о вашей хорошей работе.

Даллас хватает меня за руку, начиная тянуть на выход, пока Майлс садится за свой стол и берет в руки телефон.

— Если вы вспомните что-то важное по этому делу, пожалуйста, позвоните мне, — говорит ему Даллас, направляясь к двери.

— Непременно, — отвечает Майлс с тошнотворной улыбкой, набирая номер на телефоне.

Я вместе с Далласом захожу в лифт и в полной тишине спускаюсь на первый этаж. Мы быстро идем к нашим машинам, припаркованным рядом в гараже.

— Прости, я не должна была отталкивать его и говорить такое. Я совершила ошибку и теперь мы оба пострадаем, когда он поговорит в шефом полиции, — с сожалением говорю я.

Даллас забирает ключи у меня из рук и нажимает на кнопку разблокировки машины, открывая для меня дверцу.

— Ты не облажалась. Он провоцировал тебя, и ты ответила. Я сделал бы то же самое.

Я отрицательно качаю головой.

— Нет, ты как раз этого бы и не сделал. Ты бы не зацикливался сразу на этих дурацких письмах. Я позволила своим эмоциям взять над собой верх.

— Я был готов врезать этому самоуверенному ублюдку в лицо. Поверь, когда я говорю тебе, что сделал бы то же самое, это значит, что точно бы сделал. Он уяснил, что мы что-то знаем и подозреваем его. Вот почему он решил разыграть карту «полиции». Он думает, что тем самым напугал нас, и мы оставим все как есть.

Прислонившись к открытой двери, я наблюдаю за ним.

— С моей стороны совсем неправильно думать, что он на самом деле убил Ричарда и Эндрю, чтобы провести остаток жизни в тюрьме?

Даллас смеется.

— Я думаю так же. В нем есть что-то такое, что мне очень не нравится. Он слишком уверен в себе. Похоже, у него даже не было мысли как-то оправдаться, когда ты включила дурочку, обвиняя его.

Он упирается руками в дверцу автомобиля, зажав меня словно в клетку.

— Я могу сказать, что мне понравилось наблюдать, как ты поджаривала его задницу.

Я широко раскрытыми глазами смотрю на него, сердце бьется с такой скоростью, что мне кажется, что он слышит его стук. Сегодня утром я ненавидела Далласа, представляя всевозможные виды его смерти, которые хотела бы над ним осуществить. Сейчас, после поцелуя с ним, я в состоянии думать лишь о его губах.

Он начинает наклоняться ко мне, и я тут же чувствую бабочек в животе и возбуждение, готовая целоваться с ним снова, но еще более страстно.

Раздается звук закрываемой двери машины с дальней стороны гаража. Даллас качает головой и отходит, момент упущен.

— Я лучше поеду. Уже поздно и мне необходимо проверить и сделать кое-какие заметки по Майлсу.

Пытаясь скрыть свое разочарование, я быстро отворачиваюсь.

— Я тоже поеду. У меня раннее судебное заседание.

Почему мы чувствуем себя сейчас неловко? Возможно, нам легче ненавидеть друг друга?

— Я подъеду к тебе в офис после ланча, и мы пройдемся по нашим записям, — говорит Даллас, когда я бросаю свою сумку в машину.

— Ты уверен, что по-прежнему хочешь работать со мной? Если Майлс осуществит свою угрозу, тебя могут уволить?

Даллас отрицательно качает головой.

— Он не будет ничего делать. У него рыльце в пушку, и он прекрасно знает об этом. Даже если он не убивал Ричарда, он все равно пытался его шантажировать. И мы оба это знаем, его могут лишить лицензии, если это всплывет. Я встречусь с тобой завтра, и мы поговорим обо всем и посмотрим, что упустили. Ты так легко от меня не отделаешься.

Он закрывает мою дверцу машины, и я наблюдаю, как он идет к своей. Я до сих пор не верю, что Майлс не обратится в полицию и не расскажет им, что я наделала, но сейчас мне остается всего лишь поверить Далласу на слово, и лелеять себя надеждой, что я не погубила обе наши карьеры.

Глава 13

Верный своему слову Даллас появился в моем офисе на следующий день. Я уже почти потеряла надежду, что он объявится, поскольку от него не было вестей весь день. Я позвонила Пейдж, чтобы позаимствовать у нее другую одежду, при этом чувствуя себя полной идиоткой. Но короткая черно-белая в клетку юбка и с длинными рукавами черный свитер, спадающий на одно плечо, напоминали мне немного свободную школьную форму. По словам Пейдж, в этом и было все дело. Ей казалось, что Даллас не сможет сосредоточиться ни на чем, как только на поцелуе, когда увидел меня в таком наряде. Очевидно, она ошиблась. Мы сидели уже два часа и корпели над нашими конспектами, а он едва взглянул на меня.

Я чувствовала себя полной идиоткой. Скорее всего он сожалел о произошедшем у входной двери моих родителей. Он знал, что целоваться со мной была плохая идея по многим причинам, и совсем не последней — имеется убийство, которое было в приоритете прямо сейчас.

С каких это пор я превратилась в жалкую женщину, которая одевается, чтобы произвести впечатление на мужчину и озадачивается мыслью, понравится ли она?

Очевидно с тех пор, как я поцеловалась с мужчиной, которого зовут Даллас Осборн.

— Итак мы установили, что у Майлса есть алиби на утро, когда был убит Ричард, но это не значит, что он не мог иметь к этому отношение, — вещает Даллас по другую сторону стола, отгоняя мои мысли.

Я вижу, как он просматривает мои записи и что-то добавляет к себе. Ранее я произвела пару звонков и узнала, что Майлс был в суде в то утро, когда Ричард был убит.

Поднявшись со своего места, я завожу руки за голову и потягиваюсь, закрыв глаза и постанывая. Мы сидим уже довольно-таки долго, и у меня задеревенело все тело, как доска.

— Он мог бы нанять кого-то, чтобы убить Ричарда. Ты можешь получить доступ к его банковским счетам, чтобы проверить не было ли каких крупных сделок?

Даллас молчит. Я открываю глаза, положив руки на подлокотники, и вижу, что он пялится на мой живот, не моргая. Проследив за его взглядом, понимаю, что свитер задрался вверх, оголив кожу. Я быстро тяну его вниз, переведя взгляд в сторону.

— Хочешь кофе? Я думаю, мне стоит выпить кофе, — я встаю и направляюсь на кухню, находящуюся в глубине офиса.

Я оглядываюсь через плечо, забирая стеклянную колбу из кофе машины, Даллас тут же отводит взгляд от моих ног, что-то бормоча себе под нос, начиная потирать лицо.

Какого черта я делаю? Кого волнует, что целоваться с ним была самая захватывающая вещь, произошедшая со мной за все тридцать с лишним лет? Какая разница, если он сожалеет об этом и хочет оставить все как есть? Я взрослая женщина, в конце концов. Мне не нужен никто, кто мог бы сделать меня счастливой. Моя жизнь наконец-то идет так, как я хочу. Мне не нужны проблемы в виде Далласа Осборна. Можно списать вчерашний поцелуй на обострение чувств после злополучного ужина с родителями.

С твердой решимостью делая вид, что вчера ничего не случилось, я заправляю кофе машину и возвращаюсь к столу. Я не в состоянии сесть назад в свое неудобное кресло, поэтому беру файл, лежащий рядом с Далласом и направляюсь за рабочий стол Кеннеди, усаживаясь на него, положа ногу на ногу.

— А что насчет Эндрю Джеймсона, в день, когда его убили? Мы проверили алиби Стефани и Майлса? — спрашиваю я, листая открытый файл и просматривая заметки.

— Черт побери, я не могу этого вынести, — вдруг бормочет Даллас.