Вечные ответы - Адриан Крупчанский

Старый раввин ответил: «Сын мой. Он и сейчас там, где был, но люди забыли, как склоняться так низко, чтобы увидеть Его».

Разумный человек понимает, что стремление к знанию – неотъемлемая часть души, поэтому нам нужно научиться правильно выбирать источники знания. Так, чтобы получаемая информация помогала жить и меняться к лучшему. И мы еще обязательно поговорим об этом.

Блаженство

Всю свою жизнь мы ищем счастья именно потому, что такова наша природа. Страдания же совершенно неестественны для нас, так как душа просто не умеет страдать – все наши проблемы происходят только на уровне ума или тела. Душа не зависит от них, она тянется к особому виду счастья, которое называется на санскрите ананда – духовное блаженство, непрерывное и абсолютное.

При этом весь наш опыт говорит о том, что «очень хорошо долго не бывает», «если всё складывается удачно – наверняка есть какойто подвох». Есть даже мнение, что счастье возможно, только если рядом есть несчастье, иначе мы просто перестанем его чувствовать. И в этом есть доля правды.

Веды объясняют, что существует множество видов счастья, которые можно условно разделить на три части – на уровне тела, на уровне ума и на уровне души. Давайте рассмотрим их подробнее.

Счастье на уровне тела

Счастье на уровне тела – это наслаждение, получаемое от удовлетворения органов чувств (зрение, осязание, обоняние, вкус, слух). Оно всем хорошо известно, и мы обычно называем его «удовольствием», понимая, что до слова «счастье» оно не дотягивает.

У таких удовольствий есть и обратная сторона:

• Несовершенство тела: невозможно получить столько наслаждения, сколько хочется уму – например, глазами «съесть» можно больше, чем ртом, а утром после бурной вечеринки часто наступает расплата за вчерашнее веселье.

• Постепенное притупление чувствительности, необходимость в постоянном «повышении дозы». Хороший пример – наркотики и алкоголь, когда человек начинает с малого, но потом вынужден употреблять все больше и больше, зачастую хорошо понимая, к чему это ведет, но уже не имея сил остановиться. Но это справедливо и для еды, секса и других чувственных удовольствий.

• Временный характер наслаждений – болезни и старость не позволяют нам наслаждаться столько, сколько мы хотим. А неумеренные наслаждения на уровне тела довольно быстро превращаются в различные болезни.

• Необходимость постоянных усилий – чтобы услаждать тело, нам нужны ресурсы. Обычно это деньги, которые нужно сначала заработать, а это не всегда просто.

На этом уровне под «счастьем» мы очень часто понимаем отсутствие (или даже просто уменьшение) страданий: были голодны и, наконец, поели – счастье; у нас что-то очень болело, но потом перестало – счастье; сильно замерзнув, попали в тепло – счастье.

Мы не говорим, что не должно быть счастья на уровне тела. Наоборот, ведические писания призывают заботиться о своем теле, его здоровье и красоте. Но пытаться выжать из тела все ресурсы ради сиюминутного удовольствия – это, пожалуй, не только неразумно, но и бессмысленно.

Счастье на уровне ума

Положительные эмоции приносят более сильное счастье. Это чувство наступает, если реальность совпадает с нашими ожиданиями или образами, нашим «пониманием» счастья.

Забавно, но это счастье тоже часто означает отсутствие несчастья. Мы дошли до дома поздней ночью без приключений – счастье. Всех отругали на работе, а про нас забыли – счастье. Есть даже такое парадоксальное, но, скорее всего, знакомое многим «от того, что Иванову тоже плохо – Петрову вдруг стало хорошо».

Хотя, конечно, есть и более позитивные примеры. Получить достойную работу – счастье. Купить новую машину – счастье. Отправиться с любимым человеком в круиз – что же это, если не счастье? Правда, если подумать еще немного, станет очевидно, что все эти образы были получены нами извне – в процессе воспитания, обучения в школе, с помощью фильмов, книг, рекламы (уж она-то постаралась!) и так далее.

И с этим видом счастья тоже связаны определенные проблемы:

• Крушение образов. Если мы неправильно выбрали образ, к которому стремимся, может наступить жесткое разочарование. Сколько мужчин считали, что счастье наступит, когда они женятся на возлюбленной – и сколько из них остались глубоко разочарованы браком? А вспомните многочисленных строителей коммунизма из разных стран. Они буквально боготворили руководителей партии и верили в скорое наступление «светлого будущего», но через какое-то время сталкивались с реальностью. Можно привести и более жесткий пример крушения образов. Как мы знаем, высшей доблестью и высшим счастьем для летчиков-камикадзе была смерть за родину. Самолеты, на которых они поднимались в воздух, не могли приземлиться – их назначение было в другом. И вот представьте себе, как воодушевленный летчик взлетает, чтобы погибнуть, унеся с собой вражеские жизни, – и тут ему по рации сообщают: только что была подписана капитуляция. Отменить смерть уже нельзя, но она становится глупой, бессмысленной, никому не нужной…

• Счастье всегда на шаг впереди, им нельзя насытиться – поскольку как только цель достигнута, ум моментально ставит новую. Очень часто при покупке, например, машины, максимальный уровень счастья человек испытывает в момент выбора, а не после покупки. Тем более реклама постоянно подталкивает нас к новым «высотам».

• Временный характер – с возрастом образы меняются, и то, что радовало раньше, становится безразличным или даже противным. Часто взрослые люди жалеют о каких-то моментах своей бурной молодости и о том, что столько времени и возможностей было упущено.

• Привычка к «счастливому существованию» – мы привыкаем к тому, что в нашей жизни присутствуют комфорт и определенные удовольствия, и если обстоятельства меняются, их отсутствие становится страданием. Более того, даже мысль о том, что материальное благополучие можно потерять, уже не дает человеку жить спокойно.

• Проблемы, возникающие из-за необходимости поддерживать образы. Престижная машина автоматически «тянет» за собой дорогие запчасти, боязнь угона или аварии и так далее. Дорогая шуба требует специального ухода, хранения в теплое время года, дорогой чистки. Если человек привязан к внешним проявлениям своего благополучия – он постоянно пребывает в стрессе.

Опять же, мы не против и такого счастья. Просто цели надо выбирать правильно. Стремясь к чему-то, стоит понимать, что это за собой повлечет. Не нужно привязываться к внешним атрибутам «благополучной жизни» так, чтобы потом любые проблемы повергали вас в стресс. Мы будем еще говорить обо всем этом в главах, посвященных гунам материальной природы и пути карма-йоги.

Итак, наслаждение органов чувств, радость от того, что все складывается, как нам хочется, гордость от достижений… А есть ли чтото еще? Конечно, всем нам знакомо и другое – чувство наполненности, благодарности и удовлетворения. Когда хочется обнять всех и каждого, когда, как говорят, «душа поет», когда хочется воскликнуть: «Остановись, мгновенье!» – потому что ты отчетливо понимаешь, что вот сейчас, ровно в данную минуту, ты счастлив, и тебе ничего, ну совсем ничего больше не нужно. И далеко не всегда это ощущение связано с телесными радостями, достижениями и свершениями. Но и тут все не так уж просто, потому что это, во-первых, именно что минута, мгновение, а во-вторых, приходит это счастье совершенно спонтанно и вроде бы не завися ни от каких внешних обстоятельств, с другой стороны – зависит от слишком многих. А значит, сконструировать его невозможно. Тут невольно вспоминаются братья Стругацкие: «Ну как тут все увяжешь? Девушки услышать пенье… И ведь не всякое пенье какое-нибудь, а чтобы девушка была юная, находилась вне его пути, да еще только после того, как у него про дорогу спросит… Разве же так можно? Разве такие вещи алгоритмизируются?»

В общем-то Редькин был неплохим человеком, очень трудолюбивым, очень упорным, начисто лишенным корыстолюбия. Он проделал громадную работу, собравши гигантскую коллекцию разнообразнейших определений счастья. Там были простейшие негативные определения («Не в деньгах счастье»), простейшие позитивные определения («Высшее удовлетворение, полное довольство, успех, удача»), определения казуистические («Счастье есть отсутствие несчастья») и парадоксальные («Счастливее всех шуты, дураки, сущеглупые и нерадивые, ибо укоров совести они не знают, призраков и прочей нежити не страшатся, боязнью грядущих бедствий не терзаются, надеждой будущих благ не обольщаются»).

Магнус Федорович положил на стол коробочку с ключом и, недоверчиво глядя на нас исподлобья, сказал:

– Я еще одно определение нашел.

– Какое? – спросил я.

– Что-то вроде стихов. Только там нет рифмы. Хотите? – Конечно, хотим, – сказал Роман.