Солнечные часы - Ширли Джексон

четверть мили до корабля я прошел по сухому дну. Тут снова у меня заныло сердце: мне стало ясно, что все мы теперь были бы живы…»[7]

Миссис Хэллоран набросала черновой план крошечного амфитеатра, который по ее замыслу должен был располагаться на небольшом холме позади сада, однако его практическое применение осталось в тайне.

Как-то утром миссис Хэллоран получила письмо.

— Я ожидаю гостей, — объявила она за завтраком, тщательно складывая письмо и убирая его в конверт.

— Здесь? — удивилась тетя Фэнни.

— Ну а где еще?

— Разве ты забыла, что в доме траур?

— Ты и сама никогда не вспоминаешь о Лайонеле, разве лишь для того, чтобы мне досадить. Я ожидаю гостей: миссис Уиллоу с дочерьми — это мои старые друзья.

— Не из нашего круга, я так понимаю, — кисло улыбнулась тетя Фэнни, — раз они такие старые друзья.

— Нет, тетя Фэнни, они тебя не порадуют. Как это чудесно — принимать гостей, не обращая внимания на твои вкусы!

— А дочери будут посещать мои занятия с Фэнси? — спросила мисс Огилви.

— Вряд ли. Старшей из них почти тридцать; боюсь, ей уже нечему у вас научиться.

— По крайней мере, они не задержатся надолго, — заметила тетя Фэнни с той же кислой улыбочкой.

— Я не видела Августу лет пятнадцать, — продолжала миссис Хэллоран, — но вряд ли она сильно изменилась.

— Когда они приезжают? — спросила мисс Огилви.

— Шестнадцатого. Это у нас пятница вроде бы, Эссекс?

В пятницу после полудня за гостями отправили машину. В ожидании все собрались в гостиной, за исключением Мэри-Джейн, которой нездоровилось.

Вскоре с улицы донесся мощный голос: судя по всему, гостья вышла из машины и распоряжалась переносом багажа. Миссис Хэллоран улыбнулась тете Фэнни, которая тихо считала про себя сумки, шляпные картонки и большие саквояжи, футляры с драгоценностями и тяжелые чемоданы…

— Как нам повезло, тетя Фэнни, что твой отец назначил срок этому визиту, — тихо сказала миссис Хэллоран и поднялась навстречу своей гостье.

Миссис Уиллоу, крупная женщина с оглушительным голосом, имела такой вид, словно потеряла что-то очень ценное где-то в районе пышной груди, она периодически тряслась и дрожала, и оглядывала себя с таким энтузиазмом, что невольно хотелось предложить помощь. Во всяком случае, что бы она там ни теряла, хорошее настроение всегда оставалось при ней — отчасти благодаря природному жизнелюбию, отчасти в силу полной душевной невосприимчивости. Миссис Уиллоу была твердо намерена вести себя дружелюбно и отказов не терпела.

— А ты постарела, Орианна! — воскликнула она, входя. — Как я рада! Чем старше мы становимся, тем приятнее видеть то же самое в своих друзьях!

И миссис Уиллоу широко улыбнулась присутствующим, словно готова была тут же прижать всех к мощной груди, этому вместилищу потерянных сокровищ, и приласкать за то, что они с каждой минутой становятся старше.

— Надо заметить, — безмятежно продолжала она, — ты здесь ничего особенно не улучшила. И надо заметить, Ричард Хэллоран тоже выглядит неважно.

Она кивнула мистеру Хэллорану, сидящему у камина в инвалидном кресле.

— В доме траур, мэм, — произнесла тетя Фэнни ледяным тоном.

— А это тетя Фэнни, моя золовка, — представила ее миссис Хэллоран. — Я и забыла, сколько шума ты производишь, Августа!

— И не говори! — Миссис Уиллоу неспешно обернулась, оглядывая каждого присутствующего в комнате, и деловито спросила: — А это что за юноша?

— Эссекс, — пояснила миссис Хэллоран, и тот безмолвно кивнул. — Мисс Огилви.

Последняя засуетилась, беспомощно оглянулась на Ричарда Хэллорана и слабо улыбнулась.

— Помнишь моих девчонок? — спросила миссис Уиллоу, бурно жестикулируя. — Вон та, хорошенькая, — Арабелла, а вон та темненькая — Джулия. Ну-ка, птички, поздоровайтесь с тетей Орианной!

— Постарайтесь называть меня миссис Хэллоран, — сказала та, обращаясь к девушкам.

Привыкшие к манерам родительницы, дочери явно недооценивали остальных. Темненькая Джулия кивнула, буркнула «здрасьте» и отвернулась; Арабелла мило улыбнулась, ее взгляд упал — на сей раз прицельно — на Эссекса, стоявшего позади кресла миссис Хэллоран.

— Как поживаете?

— Что ж… — подытожила миссис Уиллоу, обозрев комнату и ее обитателей. — Мрачно тут у вас. Как тебе мои девчонки, Орианна? Понравились?

— Пока не особенно, — ответила миссис Хэллоран. — Хотя, вполне возможно, я изменю свое мнение при дальнейшем знакомстве.

— Ричард, а вы меня помните? — Миссис Уиллоу подошла к камину. — Выглядите что-то неважно…

— Мой брат тяжело переживает потерю, мэм, — напомнила тетя Фэнни.

— Как же, Августа! — кивнул Ричард Хэллоран. — Они думают, что я выжил из ума, но я отлично помню: на вас было красное платье, сияло солнце…

Миссис Уиллоу добродушно рассмеялась.

— Я приехала подбодрить вас немного.

— А помните, — спросил Ричард, поднимая глаза, — как мы велели звонить в колокола на конюшне?

— Ну еще бы! — просияла миссис Уиллоу. — Ах, Ричард, вы были таким весельчаком в свое время, так славно шалили! Но вам здесь слишком жарко! Ну-ка, — она махнула рукой Эссексу, — идите сюда, помогите мне подвинуть кресло.

— С вашего позволения, — вмешалась тетя Фэнни, выходя вперед, — моему брату здесь вполне комфортно. Это дом моего отца, мэм, и мой брат может сидеть там, где ему заблагорассудится!

— Ну конечно, дорогуша! — Миссис Уиллоу фамильярно похлопала ее по плечу. — Надо только отодвинуть его подальше от огня.