Рейтинговые книги
Читем онлайн Слушающие - Джеймс Ганн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 60

- Про ад писать было легко, - сказал Томас, - но на остальное мне не хватает воображения.

- Вы еще не испепелили свои смертные грехи, - заметила Мария. - Еще не нашли того, во что можно верить, ничего, что можно любить. Некоторые люди никогда не находят... и это очень печально. Мне так жалко их. Не будьте же одним из них. Впрочем, я говорю о слишком интимных делах...

- Вовсе нет...

- Вы приехали сюда, чтобы порадоваться нашему гостеприимству, а не слушать мои проповеди. Но, как видно, я не могу удержаться.

Сунув одну руку под мышку мужу, она подала вторую Томасу, и они втроем прошли по полу, выложенному керамической плиткой, до гостиной. Яркий мексиканский ковер покрывал натертый дубовый паркет. Здесь, сидя в больших кожаных креслах, они пили margarita и беззаботно разговаривали о Нью-Йорке и Сан-Франциско, о знаменитостях, о литературной жизни и политике, об "Эре" и о том, как Томас начал писать для этого журнала.

Потом Мария провела их в столовую, и все принялись за то, что она называла "традиционным мексиканским comida". На первое был бульон, густой от похожих на фрикадельки шариков tortillas, макарон, овощей и кусочков курицы. На второе sopa seca - острое блюдо из риса, макарон и мелко порезанных tortullas в изысканном соусе, потом рыба, а после, как основное блюдо, cabrito - жареная козлятина и несколько видов овощей; затем поджаренная фасоль, посыпанная тертым сыром. Ко всему были поданы пушистые, горячие tortillas в выложенных салфетками корзинках. Завершали ужин пудинг, названный Марией natillas piuranas, крепкий черный кофе и свежие фрукты.

Слабо протестующий, что больше не может ничего съесть, Томас раз за разом поддавался уговорам Марии и съедал понемногу каждого блюда, появляющегося на столе, пока Макдональд не рассмеялся.

- Ты обкормила его, Мария. Он будет ни на что не годен весь вечер, а нам нужно еще кое-что сделать. Латиноамериканцы, мистер Томас, устраивают пир такого рода только в самых торжественных случаях, да и то в середине дня, после чего отправляются на заслуженный отдых. - Макдональд налил в рюмки водку, которую называл pico. - Позвольте поднять тост за красоту и хорошую еду!

- За хорошую слышимость! - ответила Мария.

- И за правду! - откликнулся Томас, доказывая, что не дал себя заморочить или закормить до полной капитуляции, но взгляд его не отрывался от белого шрама, пересекающего смуглое запястье Марии.

- Вы заметили мой шрам, - сказала Мария. - Это памятка о моем безумии, которую я буду носить до конца жизни.

- Не о твоем безумии, - возразил Макдональд, - а о моей глухоте.

- Это было чуть больше года назад, - объяснила Мария. - Я тогда словно сошла с ума. Я знала, что с Программой дела плохи и что Робби разрывается между Программой и мной. Это было безумие, я знаю, но мне тогда подумалось, что я могла бы избавить Робби от одной заботы, покончив с собой. Я пыталась сделать это, перерезав бритвой вены, и у меня почти получилось. Однако я выжила, вновь обрела рассудок, и мы с Робби снова нашли друг друга.

- Мы никогда и не теряли, - сказал Макдональд. - Просто временно перестали слышать друг друга.

- Но вы все это знали и раньше, правда, мистер Томас? продолжала Мария. - Вы женаты?

- Был когда-то, - ответил Томас.

- И это было ошибкой, - сказала Мария. - Вы должны снова жениться, вам нужен кто-то, кого вы будете любить, кто будет любить вас. Тогда вы напишете свое "Чистилище" и свой "Рай".

Где-то в глубине дома заплакал младенец. Глаза Марии вспыхнули счастьем.

- И мы с Робби нашли еще кое-что.

Она легко вышла из столовой и через минуту вернулась с ребенком на руках. "Ему два, может, три месяца, - подумал Томас, - темные волосы и блестящие черные глаза на оливковом лице, как у матери". Глаза эти, казалось, разглядывали Томаса.

- Это наш сын Бобби, - сказала Мария.

"Если до сих пор она была полна жизни, - думал Томас, то теперь полна ею вдвойне. Вот он, тот магнетизм, заставляющий художников писать мадонн".

- Нам повезло, - сказал Макдональд. - Мы очень долго ждали ребенка, но Бобби появился на свет без осложнений и вполне нормальным, а не недоразвитым, как бывает иногда с поздними детьми. Думаю, он вырастет нормальным парнем, несмотря на то что по возрасту годится нам во внуки, и, надеюсь, мы сможем его понять.

- Надеюсь, он сможет понять родителей, - сказал Томас и тут же добавил: - Миссис Макдональд, почему вы не заставите мужа отказаться от этой безнадежной Программы?

- Я ни к чему его не принуждаю, - ответила Мария. - Программа - вся его жизнь, так же как он и Бобби - моя. Вы считаете, что во всем этом есть что-то плохое, какое-то коварство, какой-то обман, но вы просто не знаете моего мужа и людей, которые работают с ним. Они искренне верят в то, что делают.

- Значит, они глупцы.

- Нет, глупцы те, кто не верит, кто не может верить. Может, там никого нет, а если и есть, они никогда не заговорят с нами, да и мы с ними тоже, но наше прослушивание - акт веры, родственный самой жизни. Если бы мы перестали слушать, началось бы умирание и вскоре наступил бы конец света и людей, конец нашей технической цивилизации и даже крестьян и фермеров, потому что жизнь - это вера, посвящение себя чему-то. Смерть и есть отказ от всего.

- Вы видите мир в ином свете, нежели я, - сказал Томас. Мир уже умирает.

- Нет, пока такие люди не сдаются, - возразила Мария.

- Ты переоцениваешь нас, - сказал Макдональд.

- Вовсе нет, - Мария ответила, обращаясь к Томасу. - Мой муж великий человек. Он слушает всем сердцем. Прежде чем покинуть наш остров, вы поймете это и тоже поверите. Я встречала похожих на вас, сомневающихся и желавших все уничтожить, но Робби покорил их, дал им веру и надежду, и они ушли с этой верой.

- Я не собираюсь покоряться, - сказал Томас.

- Вы поняли, что я имею в виду.

- Я понял, что хотел бы иметь рядом кого-то, кто верил бы в меня так, как вы верите в своего мужа.

- Нам пора возвращаться,- напомнил Макдональд. - Я должен вам что-то показать.

Томас попрощался с Марией Макдональд, поблагодарил за гостеприимство и заботу о нем, повернулся и покинул гасиенду. Оказавшись на улице, в темноте, он оглянулся на дом, из окон которого по-прежнему лился теплый свет, и на стоящую в дверях женщину с ребенком на руках.

После захода солнца все обретает иные пропорции: расстояния увеличиваются и предметы как бы меняют свои места.

Когда Макдональд с Томасом ехали по кратеру, в котором был смонтирован радиотелескоп, тот не был уже прежним стерильным блюдцем. Теперь он превратился в тигель, плавящий в своей потаенной глубине звуки небес, перехватывающий звёздную пыль, медленно плывущую с ветром ночи.

Чаша, прежде застывшая на фоне неба в мертвой неподвижности, теперь жила и внимала. Томасу показалось, что он видит, как она с трепетом тянется к молчащей темноте.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 60
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Слушающие - Джеймс Ганн бесплатно.
Похожие на Слушающие - Джеймс Ганн книги

Оставить комментарий