Батяня. Комбату лишнего не надо - Сергей Зверев

– Алкоголь сближает людей и народы, – шепотом проговорил Гусовский, вставляя в дверной замок ключ.

Глава 3

Небо над аэродромом, прошитое оставленной истребителем ниткой шлейфа, затягивало серыми тучами. Поднявшийся ветер погнал по земле пыль и мелкий мусор, закрутил их в смерчике. Флюгер на одном из ангаров заходил ходуном. За стеклом командно-диспетчерского пункта замелькали силуэты людей. На крышах строений монотонно загудели раскачивающиеся шпили антенн.

Подставив спины сильному ветру, на краю летного поля стояли трое мужчин. Трепыхавшиеся на них плащи, казалось, вот-вот сорвутся с мускулистых тел и улетят далеко за пределы аэродрома. Говорили мужчины тихо, по-русски.

– …пилот – наш человек. Он же доставит вас потом из Норвегии в Финляндию…

Несмотря на испортившуюся погоду, мужчины не спешили укрыться за стенами ангаров, их будто что-то удерживало на месте. Всего в десятке метров от них белел на фоне серой бетонки экскурсионный самолет с острым носом. Возмущенное лицо пилота, выглянувшего из кабины управления, говорило само за себя. Разговор длился уже по крайней мере полчаса.

– Если через пять минут вы не подниметесь на борт, мы можем и не улететь, – предупредил пилот.

Но майор Лавров даже не посмотрел в его сторону. Все его внимание было приковано к великану в черном плаще и кожаной кепке, козырек которой полностью скрывал глаза. Единственное, что видел перед собой десантник – волевой рот и заостренный кончик носа.

В отличие от своего командира, капитан Збруев был менее спокоен. Он чувствовал легкое волнение и не мог сконцентрировать свое внимание на чем-либо одном, ведь предстоящая операция была первой в его служебной карьере. Поэтому капитан ковырял кончиком ботинка потрескавшуюся бетонку финского аэродрома, вслушивался в речь проводника из СВР, дающего вводную по заданию, старался запомнить каждое слово. Майор Лавров и капитан Збруев всего три часа тому назад прибыли в Хельсинки на рейсовом самолете, оттуда такси доставило их на частный аэродром.

– …между Финляндией, Швецией и Норвегией – безвизовый режим, для пересечения границы достаточно было бы предъявить водительское удостоверение, но тогда ваши данные будут внесены в компьютер, а это нежелательно, – откашлявшись, продолжил великан в черном плаще.

Батяня поднял воротник свитера и повернулся лицом к ангару, чтобы не застудить на ветру горло. Теперь он видел проводника из СВР в профиль.

– Так ведь новозеландские паспорта у нас на чужие фамилии, – первый раз за всю вводную, возразил Андрей Лавров.

– Американцы держатся настороже, максимально отслеживают всех приезжих, поэтому и нежелательно светить вас перед камерами на пограничных переходах. – Великан заговорил быстрее, словно хотел поскорее избавиться от двух десантников. – Согласно европейской конвенции о воздушных перевозках, частные легкие самолеты могут пересекать границу «де-факто», без регистрации пассажиров. Руководство приняло решение десантировать вас с минимальной высоты, чтобы не засекли американские радары, над Норвегией в районе Нарвика.

– Что и где нам приготовили? – выковырнув из бетонки камушек, наконец, поинтересовался Збруев.

– Спиннинги, лески, крючки, грузила, резиновые сапоги, брезентовые штаны и куртки в вашем багаже в самолете…

– Стоп, стоп… – покачал головой капитан, – я хотел спросить совсем о другом.

– В одном из ваших рюкзаков будет карта, на которой отмечено место, где спрятана закладка. В ней все необходимое: «АКМы», пистолеты системы «Стечкин», боеприпасы, двадцать тысяч евро, ноутбук с полезной информацией, оснащенный системой GPS, средства связи и другие необходимые вещи для ведения боевых действий. И еще раз напоминаю, что по легендированию вы богатые рыбаки-любители, приехавшие в Норвегию провести отпуск.

– Не беспокойтесь, рыбка не соскочит с крючка! – вставил Збруев и тут же встретил осуждающий взгляд Андрея Лаврова.

– Как вы понимаете, я не могу появиться в Норвегии сам, но буду осуществлять контроль. Там есть человек, способный вам помочь в критической ситуации. Но связь с ним будет односторонняя. По-другому не получается.

– Односторонняя – с чьей стороны? – поинтересовался Батяня.

Проводник протянул майору Лаврову пейджер.

– На него вы при возможности получите сообщения. Естественно, не открытым текстом. Некоторые из них могут показаться странными, но все они очень важны для выполнения задания, не пренебрегайте ими. Информатор надежен. Теперь о резервном способе связи вы осведомлены.

Серьезный до этого Батяня вдруг улыбнулся, его рука опустилась на плечо капитана.

– Запомни золотое правило, капитан. Кто-то в тепле и с кружкой кофе за компьютером, а кто-то на холоде и с автоматом на улице. И случись что-то с тем, кто с автоматом, тот, кто за компьютером, не пошевелит даже пальцем, чтобы… Об этом тебя не предупреждали.

– Не надо думать о нас так плохо. Если вы засыплетесь, у нас есть канал, чтобы попытаться вам помочь, – не дал договорить Лаврову проводник из СВР, – а теперь вам пора. Счастливого полета.

«И тебе по тому же месту», – подумал про себя майор.

Сверкнула молния, и на сухую бетонку упали первые капли дождя. Мужчина в черном плаще открыл зонтик и посмотрел в серое небо. Самолет, на борту которого находились майор Лавров и капитан Збруев, превращался в маленькую черную точку.

* * *

Провалившись в воздушную яму, экскурсионный самолет завибрировал. В тесном салоне воцарился хаос. Все, что не было привинчено к корпусу или притянуто сетками, сдвинулось с места. По проходу покатились пустые пластиковые бутылки, скользнула выцветшая газета, запрыгали одноразовые стаканчики и прочий хлам, который скопился под сиденьями за время предыдущего полета.

Капитан Збруев сидел в кресле, с трудом сдерживая подступающую к горлу тошноту, но виду старался не показывать. Тошнило не от качки, а от волнения. Он понимал, что если позволит проявить слабость, командир и вовсе перестанет считаться с ним, как с десантником. Однако Батяня не собирался рисковать. Вынув из рюкзака целлофановый пакет, он протянул его капитану и весело подмигнул.

Как только самолет миновал штормовую зону, в салоне воцарился относительный покой. Было только слышно, как гудит двигатель.

– Товарищ майор, вам когда-нибудь доводилось прыгать с малой высоты в такую погоду?

– Было дело, – бросил майор и освободил от фольги плитку шоколада, – угощайся. От укачивания помогает.

– Уже не надо, – сложив пустой пакет, ответил Збруев.

Андрей одобрительно усмехнулся и посмотрел в иллюминатор. Небо уже не казалось таким низким, кое-где сквозь облака можно было даже разглядеть звезды.

– Я хочу извиниться за свои слова. Ну… тогда, перед тем, как вы преподали мне урок на стрельбище, – неожиданно произнес капитан.

Лавров оторвал взгляд от темного неба и, положив на колени руки, ответил:

– Тебя мне навязали. Но на любом задании бойцы должны быть единым целым, как сиамские близнецы. А если между ними возникнут разногласия, вся операция заранее обречена на провал. Так что нам с тобой, капитан, хочешь ты этого или нет, придется подружиться. А если у тебя ко мне какие-то претензии, изложи на бумаге, только коротко и ясно, чтобы я быстро на них ответил.

Збруев промолчал, по существу ему нечего было ответить командиру. После убедительных слов примирения любые комментарии со стороны капитана были бы излишни.

– Готовьтесь. Подлетаем! – предупредил десантников пилот.

Более объемный рюкзак с туристическим снаряжением – палаткой и рыболовными снастями – майор Лавров взял сам, меньший помог закрепить на себе Збруеву.

В открытый люк был ветер и летел мелкий противный дождь. Острые капли впивались в кожу, резали глаза. Земли внизу не было видно – весь обзор закрывали низкие тучи. Десантникам предстояло прыгать практически вслепую.

– Пошли! – донеслось из кабины пилота.

Ничего не говоря, майор положил Збруеву руку на плечо. Через секунду капитан провалился в прямоугольный вырез в фюзеляже и растворился в сгустке туч, как крохотный кусочек шоколада в черном кофе. Отсчитав несколько секунд, Батяня прыгнул следом.

Оказавшись в кромешной темноте, Лавров почувствовал себя так, словно упал в глубокий колодец и теперь камнем летит к самому его дну. Ни земли, ни звезд, ни даже собственных ног он не видел. Все, что могли уловить в темноте его глаза, – пунктирные линии дождя, проносящиеся перед лицом с запредельной скоростью.

Вскоре туча осталась у десантника над головой, внизу показались редкие огоньки домов, проступил еле заметный квадрат поля, ленточка дороги обозначилась фарами машин, блеснул причудливо изогнутый клинок реки, зеркало озера. Выстреливший над головой Лаврова купол парашюта резко потянул его вверх, будто вновь хотел вернуть в темную тучу, из которой он только что вылетел. Сильный ветер трепал материю, путал стропы. Однако бесформенный парашют через несколько мгновений обрел сферическую форму. Лавров, управляя стропами, противостоял ветру, стремившемуся унести его от намеченного места приземления. Купол Збруева отдалялся к озеру и вскоре скрылся за деревьями.