Россия: страна негасимого света - Александр Андреевич Проханов

Надо было бороться с расплодившимся воровством и коррупцией. Надо было противопоставить служение родине её разграблению, любовь к Родине — ненависти к ней.

Уровень знаний в России резко упал. Молодых людей отсекли от возвышенной русской классики, от глубинных основ истории. Они уже не знали, кто такие княгиня Ольга и святой князь Владимир. Кто такие Карамзин и Ключевский. Не знали, чем кончается толстовская «Война и мир», и кто написал «Повесть о настоящем человеке». Эта деградация была связана с образовательным процессом, который то ли не умели, то ли не хотели наладить предшествующие министры.

Назначение министром образования Ольги Юрьевны Васильевой, русского историка, знатока религий, тонко чувствующего многонациональный характер нашей великой державы, владеющего кодами российской истории, российской судьбы, русской государственности, — это назначение воспринято всеми патриотическими кругами России с радостью. В связи с её назначением мы ожидаем глубоких изменений в самих подходах к воспитанию и просвещению российской молодёжи.

Этому назначению рады не только русские историки, богословы или писатели. Рады военные, которые остро нуждаются в патриотически мыслящем офицере и солдате. Радуются учёные, возрождающие отечественную науку, инженерию. Радуется всё общество, уставшее от растления и разврата.

Против её назначения восстала вся либеральная рать. Началась её травля в газетах и на радиостанциях. Оскорбляют, унижают, называют чуть ли не фашисткой. Заключают в кокон ненависти. В девяностые годы я испытал на себе эту травлю, знаю, сколько сил она уносит. Как тяжело ей сопротивляться, как трудно сохранить достоинство, волю, честь. Ольга Васильева, не сомневаюсь, выдержит это грозное испытание, ибо через это испытание проходит не только она, но и вся наша страна.

Пусть молодой человек, окончивший нашу среднюю школу, знает, кто такие княгиня Ольга и святой князь Владимир. Кто такие Пушкин и Чаадаев. Жуков и Карбышев. Пусть они не боятся произносить имена Сталина или Ивана Васильевича Грозного. Пусть они скорбят по поводу казни Николая II и торжествуют по поводу взятия советским войсками Берлина.

История дышит не только в прошлом, но и в настоящем. И сегодня матушка-история вскармливает государство Российское. Оно не подвержено хуле и посрамлению.

«Раздай имение свое»[17]

Я не раз бывал в Нижнем Тагиле. Этот уральский город для меня — город танков, город «Арматы» и Т-90, город лязгающих конвейеров и полигонов, где только что вышедшие из цехов танки грохочут своими пушками и танцуют чудовищный и восхитительный балет среди рвов, оврагов и гор. Но на этот раз Нижний Тагил поразил меня другим — поразил встречей с сияющим человеком.

Здесь, на Урале, в Нижнем Тагиле живёт Владислав Валентинович Тетюхин. Ему 84 года. Он статен, худ, его движения легки, кажутся почти юношескими. У него живые проницательные глаза. Такую лёгкость, молодость в движениях и в выражении глаз обычно сохраняют люди, которые всю жизнь посвятили любимому возвышенному делу, служению, быть может, исполнению одной — на всю жизнь — мечты.

Владислав Валентинович — металлург. Много лет он работал на Урале в городе Верхняя Салда, где в своё время возникло титановое производство. Плавка, обработка титана, его резка, шлифовка, литьё под давлением — уникальные технологии, позволившие этот металл, лёгкий, тугоплавкий, сверхпрочный, направить в промышленность, где он произвёл переворот. Из титана стали изготовлять элементы и даже целые корпуса подлодок. Титан появился в фюзеляжах и крыльях сверхскоростных самолётов. Из титана стали изготовлять ракетные сопла, обтекатели. И изделия становились лёгкими, выдерживали перегрузки, оказывались стойкими к перегревам. За свои титановые труды Владислав Валентинович был удостоен Ленинской премии.

Когда пало великое советское государство, изготовленное, увы, не из титана, множество великих советских производств перешло в частное владение. Иные владельцы сберегли и развили полученное в дар производство, другие расхитили его, растеряли, погубили безвозвратно. Это была пора, когда гибли тысячи уникальных технологий, закрывалось множество неповторимых заводов. Владислав Валентинович стал одним из владельцев титанового производства. Получив значительную часть акций, управляя заводом, Владислав Валентинович сохранил великое производство. Не дал ему пасть. В тяжёлые 90-е годы сумел найти для титана рынок, в том числе и американский. Изделия из уральского титана стала покупать корпорация «Боинг». И сегодня уральский титан продолжает плавать в глубинах океанов, мчаться по баллистическим траекториям, преодолевать звук в небесах.

Титан нашёл себе ещё одно применение: из него стали изготовлять искусственные суставы. Имплантировать его туда, где естественный сустав изнашивался. Титановые шарниры вставлялись в бёдра, в колени, они заменяли локтевые и плечевые суставы. И у Владислава Валентиновича возникла идея: здесь, на Урале, которому он отдал столько лет своей жизни, проработал и подружился с таким количеством удивительных людей, построить медицинский центр, в котором проводилось бы протезирование. И титан становился не только частью ракет и подводных лодок, но и человеческого тела. Протезирование суставов помогло вернуть к полноценной жизни множество потерявших подвижность людей.

Владислав Валентинович продал свои акции и на вырученные деньги — 3,3 миллиарда рублей — построил Уральский клинический лечебно-реабилитационный центр. Этот центр на окраине Нижнего Тагила ничем не уступает сверхсовременным, восхитительным по своей архитектуре медицинским центрам Швейцарии, Франции, Германии. Его возводили по лучшим образцам европейских клиник, оснастили самым современным оборудованием, приборами, средствами реанимации и реабилитации. Это — краса и гордость Нижнего Тагила, краса и гордость Урала. Здесь ищут и находят исцеление не только жители уральских областей, но и соседних Татарстана, Башкирии, Тюмени, Новосибирска. Лучшие врачи были приглашены Владиславом Валентиновичем со всей России, а иные из Казахстана, Украины. Этот молодой коллектив принёс во вновь созданный центр свою энергию, свою даровитость, свою высочайшую медицинскую этику.

Центр готовится к расширению. Уже созданы чертежи для новых корпусов. Помимо хирургии и протезирования, здесь можно лечить целый спектр человеческих хворей. У центра одна беда: он рассчитан на число пациентов, вдвое превышающее то, что сегодня приезжает лечиться. Государство ограничивает количество квот на лечение в центре, ограничивает количество пациентов, которые могут пользоваться квотами медицинского страхования, а значит — приезжать в этот центр из Кургана или Челябинска, из Омска или Тюмени. В других областях, где нет таких учреждений, пациенты записываются в очередь и ждут своего часа годами, иногда получая медицинские услуги гораздо ниже мировых стандартов. Владислав Валентинович бьётся за эти квоты, посылает письма, прошения, записки во все инстанции, даже президенту, который, прочитав эти обращения, даёт указание министру здравоохранения Веронике Скворцовой рассмотреть вопрос и пойти навстречу просителю. Но ни помощи, ни ответа. Министр Скворцова молчит.

Великолепный центр загружен лишь наполовину. Пациенты из других областей не могут туда попасть, обречены на ожидание и страдания.

Однако в этом центре поражают