Больные ублюдки - Мэтт Шоу

его лицу понял, что он понятия не имеет, где находится. Все это место было ему чуждо.

- Я только что проснулся здесь, в лесу. Я понятия не имею, где нахожусь и даже как сюда попал.

Если бы я не солгал о том, что у меня есть дом, тогда я мог бы успокоить его и сказать, что моя семья и я - тоже. Мы проснулись в доме, куда нас перевез Oтец, который проснулся в машине посреди леса.

- Я думаю, это как-то связано со взрывом. Эти существа, потеря памяти - я думаю, что все это связано. У меня и моей семьи тоже есть пробелы в памяти, - сказала я ему, обходя вопрос о том, где мы находимся.

Он даже вздохнул с облегчением, услышав, что не только у него была потеря памяти.

- Я даже не знаю ни о каком ёбаном взрыве! - сказал он. - Что за херня тут произошла?

Нам все еще предстояло идти, поэтому я решил, что сейчас самое подходящее время рассказать ему о том, что произошло (по крайней мере, по словам моего Oтца).

- Я не уверен во всех деталях, - начал я, - мой Oтец рассказал мне об этом, поэтому я не могу ответить на ваши дальнейшие вопросы, но, очевидно, политическая обстановка обострилась. Одно вело к другому. Все началось с ракет, затем вторжений, а потом в конце концов кто-то просто сбросил ядерную бомбу и покончил со всем этим...

- Ядерную бомбу?

- Наверно.

- Я думаю, при таком будет облако пыли или что-то в этом роде. Выкорчеванные деревья на многие мили вокруг, но посмотри! - он указал рукой в небо. За деревьями (над головой) и в голубом небе все еще ярко светило солнце, несмотря на все усилия спуститься к вечеру. - Я думаю, что небо исчезло бы за слоями радиоактивной пыли?

Я пожал плечами. Я не знал, что должно было произойти при таком. Все, что я знал, это то, что это случилось, и вот так мы теперь живем. Мы умирали с голоду, и мы были не одни.

Мужчина перестал задавать вопросы. Он был очень бледен. Я не знаю, то ли у него кончились вопросы, то ли он просто не хотел больше слышать те ответы, которые я ему говорил. Я хотел спросить его, все ли с ним в порядке, но не стал утруждать себя. Это был глупый вопрос. Конечно, он был не в порядке. Он проснулся в незнакомом месте и обнаружил, что его привычный мир закончился. Внезапно до меня дошло, что я мог бы поделиться с ним какими-нибудь хорошими новостями.

- Самолеты! - выпалил я. - Иногда, возвращаясь домой, мы видим самолеты, пролетающие над нашими головами.

Мужчина непонимающе посмотрел на меня.

- Это значит, что мы не единственные, кто остался в живых. Есть и другие выжившие. Мой Oтец думает, что они военные. Он говорит, что они будут искать таких людей, как мы, и что у них, вероятно, есть безопасное место, куда они могут нас отвезти. Это уже что-то, верно?

Мужчина не выглядел таким впечатленным (или полным надежд), как я понадеялся.

- Они там, наверху, а мы здесь, внизу. Это очень большое расстояние, чтобы покрыть его, и я сомневаюсь, что они могут видеть нас с небес, - сказал он.

Я не позволил его словам сбить меня с толку. Я бы предпочел иметь хоть малую надежду, чем совсем не надеяться.

- Мой Oтец сказал, что если мы хотим выжить, то должны сохранять оптимизм.

Мужчина не ответил. По его лицу я понял, что он уже потерял всякую надежду. Остаток пути мы проделали в молчании, и только шум наших шагов, хрустящих по лесным обломкам под ногами, нарушал эту неприятную атмосферу.

* * *

К тому времени, как мы добрались до дома, я уже не мог отделаться от мысли, что совершил ошибку. Молчание этого человека было неприятным и заставляло меня нервничать. Сначала я думал, что он жертва, но теперь у меня было неприятное чувство, что он был не более чем грабителем, кем-то, кто хотел забрать то, что он мог получить в этом дерьмовом мире.

Я поднялся на крыльцо и подошел к входной двери. Мужчина ждал на подъездной дорожке в паре шагов позади меня. Он тоже выглядел встревоженным. Я поднял руку, чтобы постучать в дверь, но она распахнулась прежде, чем я успел это сделать. Там стоял Oтец. Мать и Cестра стояли позади него, наблюдая за происходящим из дальнего конца коридора.

Мать и Cестра явно обрадовались, увидев меня, но Oтец - он даже не смотрел на меня. Я был для него невидимкой. Его взгляд был прикован к человеку, стоящему позади меня.

- Так...- сказал он.

Его голос был тихим. Я никогда раньше не видел его таким.

- Вернулся? Что-нибудь нашёл поесть для нас? Какую-нибудь помощь? Или ты вернулся с поджатым хвостом и еще одним ртом, чтобы покормиться?

Я не мог не почувствовать, что это был риторический вопрос.

- Кто твой друг? - спросил он.

Без единого слова (или предупреждения) я развернулся на месте с топором в руке и ударил незнакомца по шее с такой силой, что его голова отделилась от тела. Тело просто стояло там какое-то мгновение, и тонкая струя красного тумана, вырвавшаяся из обрубка, окрасила голубое небо (а затем забрызгала землю). Через пару секунд тело рухнуло на пол смятой кучей.

Отец даже подпрыгнул.

Девочки закричали.

Отрубленная голова покатилась и замерла.

- Ты что творишь! - закричал Oтец.

Он вышел из дома и закрыл за собой дверь, чтобы Mать и Cестра не увидели больше того, что должны были увидеть - хотя мы оба знали, что они уже видели больше, чем нужно.

Отец выхватил топор у меня из рук и снова спросил:

- Ты чё, совсем ёбнулся?

- Там ничего нет! - cказал я ему. - Ничего, кроме тех тварей и этого му... Я столкнулся с ним в лесу. Он сказал, что тоже видел зараженных. Он сказал, что их там много, и больше нет ничего...

- Ты на кой хер его убил? - прошипел Oтец.

- Он собирался идти сюда со мной или без меня! - oтветил я. По правде говоря, я вовсе не собирался убивать этого человека. Только из-за перемены в его характере я понял, что ему нельзя доверять. Слишком непредсказуемый. Слишком опасный. Я никак