Кельтские мифы - Коллектив авторов

Орел слетел на самую нижнюю ветку, и тогда Гвидион запел в третий раз:

Дуб растет у подножия холма!Великий могучий дуб!Боюсь я просить,Сядь, Хлев, мне на колени.

Орел слетел с дерева и уселся ему на колени, а Гвидион, коснувшись его своей волшебной палочкой, вернул ему человеческий облик. Но как же он был жалок на вид! От него только и осталось, что кости и кожа!

Гвидион увез Хлева с собой в Кайр Датил и приставил к нему лучших лекарей Гвинета. Года не прошло, как Хлев Хлав Гифес оправился.

– Господин, – сказал он Мату, сыну Матонви, – настало время взыскать с того, кто причинил мне столько бед.

– Правильно, – ответил Мат. – Не должен он владеть тем, что ему не принадлежит по праву.

– Чем быстрее я восстановлю справедливость, тем лучше.

Мат, сын Матонви, и Хлев Хлав Гифес призвали к себе мужей со всего Гвинета и отправились в Ардидуи.

Первым в Мир И Кастехл прискакал Гвидион. Когда Блодайвет услыхала о нем, она призвала к себе своих девиц и убежала с ними за реку Кинвайл, а потом стала карабкаться на гору, чтобы спрятаться в замке, стоявшем там, но девицы были так напуганы, что все время оглядывались, и вскоре одна за другой попадали в озеро. Они все утонули, кроме Блодайвет, которую Гвидион вытащил на берег.

Он сказал ей:

– Я не убью тебя, но, видит Бог, ты пожалеешь об этом. Отныне быть тебе птицей, но не такой птицей, как другие, из-за позора, который ты навлекла на себя, убив Хлева Хлава Гифеса. Днем тебе придется прятаться, потому что другие птицы, едва завидев, будут гнать тебя отовсюду. Имя же ты сохранишь прежнее, и звать тебя будут Блодайвет, как теперь зовут.

И Блодайвет стала совой по-теперешнему, и ее ненавидят все птицы. До сих пор в Уэльсе сову иногда называют Блодайвет.

Гронв Пебир убежал в Пенхлин и сразу же послал гонцов к Хлеву Хлаву Гифесу спросить, заберет он обратно только свои земли, или прибавит к ним владения Гронва, или, может быть, удовольствуется золотом и серебром за то зло, которое Гронв ему причинил.

– Нет, клянусь небом, не это мне нужно, – ответил Хлев Хлав Гифес. – Пусть он явится на то место, где я стоял, когда он поразил меня копьем, а я буду стоять на его месте и метну в него копье – этого я хочу и на меньшее не согласен.

Гонцы все слово в слово пересказали Гронву Пебиру.

– Неужели мне придется согласиться? Мои верные воины, мои родичи и названые братья, неужели нет среди вас ни одного, кто пошел бы вместо меня?

– Нет, – ответили они.

До сих пор их называют третьим племенем предателей, потому что они отказались принять на себя удар, предназначенный их господину.

– Что ж, – вздохнул Гронв Пебир, – ничего не поделаешь.

Два врага встретились на берегу реки Кинвайл, и Гронв встал на то место, где прежде стоял Хлев Хлав Гифес, когда Гронв метнул в него копье, а Хлев – на место Гронва.

Гронв Пебир попросил Хлева:

– В нашей вражде виновата женщина с ее хитростями, поэтому позволь мне защититься плитой, что лежит на берегу.

– Пожалуйста, я не возражаю, – ответил Хлев Хлав Гифес.

– Господь вознаградит тебя.

Гронв притащил плиту и укрылся за ней, но это его не спасло.

Хлев Хлав Гифес метнул копье, и оно пробило и плиту, и грудь Гронва. Так умер Гронв Пебир. До сих пор на реке Кинвайл в Ардидуи лежит на берегу плита с дыркой. Ее и теперь называют Хлев Гронв.

Во второй раз Хлев Хлав Гифес отвоевал свои владения и стал жить, не зная горя, во дворце. Говорят, потом он стал господином над Гвинетом.

На этом заканчивается еще одно сказание.

Часть II

Сон Максена Вледига

Максен Вледиг, император Рима, был красивее, добрее и мудрее всех императоров, которые правили до него. Как-то раз он собрал на совет королей и сказал им:

– Завтра я собираюсь на охоту.

На другой день рано утром он вместе со своей свитой поехал в долину реки, что текла по направлению к Риму. До полудня охотился Максен и с ним тридцать два коронованных короля, которые были его вассалами. Но не ради удовольствия отправился император на охоту, а чтобы побыть на равных с королями.

Солнце стояло высоко в небе, и от жары императора разморило. Он заснул, а его подданные окружили его и подняли на копьях щиты, чтобы защитить от солнца. Один щит, покрытый золотом, положили ему под голову.

Максен спал и видел сон. Вот этот сон.

Он будто идет вдоль реки к ее истоку и поднимается на высокую гору. Он думает, что эта гора упирается в небо, а когда переваливает через нее, ему кажется, что перед ним лежит земля, красивее которой он никогда не видел. В море с вершины горы бегут широкие и могучие потоки. Он идет вниз, и в устье самой большой реки стоит огромный город, окруженный крепостными стенами с высокими башнями самых разных цветов. Еще он видит флот, равного которому ни у кого нет. Один корабль выделяется среди других размерами и красотой. Над водой обшивка у него с одной стороны золотая, с другой – серебряная. С корабля на берег перекинут мост из рога нарвала, и императору кажется, что он поднимается по нему. Ветер надувает паруса, и корабль плывет по морю-океану и приплывает к прекраснейшему на свете острову. Максен пересекает его из конца в конец и добирается до самых дальних уголков. Он видит долины и ущелья, скалы немыслимой высоты и крутые откосы. Потом он видит другой остров, а между ним и островом лежит земля, равнины на ней раздольны, как море, а горы бескрайни, как леса. С горы он видит реку, которая впадает в море, а в устье реки – замок, прекраснее которого еще не зрили глаза человека, и он входит в замок, потому что ворота открыты. Потолок в просторной зале золотой, стены сплошь украшены драгоценными каменьями, и двери тоже золотые. В зале серебряные столы и золотые скамьи. Прямо перед императором играют в шахматы два светловолосых юноши, одетые в платье из дорогого черного шелка. На головах у них золотые венцы со сверкающими бесценными бриллиантами, рубинами и другими драгоценными камнями. На ногах – котурны из великолепной кожи с застежками из красного золота.

Возле колонны император замечает седого старца в кресле из слоновой кости с двумя орлами красного золота. Все пальцы у старца в кольцах, запястья в золотых браслетах, на шее – золотое крученое ожерелье, и волосы прихвачены золотой диадемой. Осанка у него королевская. Перед ним на столе – золотая шахматная доска, рядом с ним – золотой жезл, а в руке он держит нож, которым вырезает шахматные фигурки.

Неподалеку в золотом кресле сидит девица, но из-за ее красоты смотреть на нее так же невыносимо, как на полуденное солнце. Белое шелковое одеяние украшено на груди красным золотом, красная накидка покрывает ей плечи, золотая повязка с рубинами и другими драгоценными камнями – лоб. Еще на ней золотой пояс. И она краше всех девиц на земле.

Девица встает со своего кресла, подходит к императору, и он обнимает ее за шею, а потом они вместе садятся в золотое кресло, которое оказывается вовсе не тесно для двоих. Он обнимает девицу за шею и прижимается щекой к ее щеке, но тут лай собак, и клацанье щитов, и удары копий, и ржание коней разбудили императора.

Он проснулся, но сердцем остался с девицей, потому что его переполняла любовь к ней.

– Господин, – услыхал он, – не пора ли тебе обедать?

Император вскочил на коня, и несчастнее его не было человека на земле, когда он ехал в Рим.

Прошла неделя. Все во дворце веселились, услаждая себя вином и медом из золотых кубков, а император тосковал в одиночестве. Все внимали песням и сказаниям, а император тосковал в одиночестве. Он старался заснуть. Когда ему это удавалось, он видел во сне возлюбленную девицу, а когда просыпался, то опять тосковал, потому что не знал, где ее искать.

Однажды его постельничий, который хотя и был постельничим, но был еще королем римлян, заговорил с ним.

– Господин, – сказал он, – народ Рима ругает тебя.

– За что же ему меня ругать? – спросил император.

– За то, что ты совсем забыл о нем. Даже не обращаешься к нему с речами, как должно господину. Вот они и заговорили о тебе плохо.

– Юноша, приведи ко мне мудрецов Рима, и я скажу им, отчего я тоскую.

Мудрецы Рима пришли к императору, и он сказал им:

– Я видел сон, мудрецы Рима, и во сне мне явилась девица, из-за которой я потерял покой.

– Господин, – ответили ему мудрецы, – если ты считаешь, что мы достойны советовать тебе, то слушай. Ты должен послать трех гонцов в три разные стороны, и пусть каждый из них ровно год ищет для тебя красавицу из твоего сна. Ты не будешь знать, в какой день и час тебе привезут добрые вести, и надежда поддержит тебя.

Ровно год гонцы путешествовали по свету, но, возвратившись, смогли сказать не больше, чем когда покидали Рим. Император опечалился еще больше, решив, что не видать ему девицы.

– Господин, – посоветовал ему король римлян, – поезжай на охоту той же дорогой, которой ты ехал во сне.