Последний удар - Джессика Клер

К тому моменту, как я говорю «хватит», её руки полны красивого белья всех цветов радуги из мягких приятных тканей. Ни одной обычной или заурядной, или даже практичной вещи. Все они пышут нежностью и знойностью.

И хотя я не должна позволять мужчине покупать мне всё это, при мысли об обладании такой красотой меня омывает легкомыслие.

Продавщица испытывает удовольствие, одевая меня. После того, как мы выбрали кучу белья, она ведёт меня к передним стойкам, где добавляет свитера, юбки и блузки в мои и так уже переполненные руки. Когда я отказываюсь, она смотрит на Ника, он одобрительно кивает, и она ведёт меня к следующему прилавку, где всё происходит по той же схеме.

Отказ, взгляд на Ника, куча вещей в моих руках.

Когда мы направляемся к кассе, я решаюсь сказать:

— Это слишком много.

— Нет, не много, — говорит Ник. — Ты заслуживаешь красивых вещей.

И его рука касается моей спины, гладя меня между лопаток.

Мне нравятся прикосновения. Я хочу больше, но не попрошу. Я оглядываюсь на зов продавщицы. В магазине появляется ещё одна пара, они держатся за руки, пока женщина разглядывает стойки. Я смотрю на их сцепленные руки с небольшой завистью. Будет ли Ник держать меня за руку, если я порошу?

— Нет, — протестую я, но Ник просто открывает бумажник, и его татуированные пальцы отсчитывают несколько стодолларовых купюр. Я замечаю, что в кошельке денег намного больше.

Я в шоке. Он не бедный.

Не знаю почему, но внезапно я чувствую себя преданной. Как будто Ник соврал мне. Наш дом старый, почти разрушенный. Зачем же он живёт в нем, если чисто случайно таскает с собой такую сумму денег. Я хочу спросить его об этом, но это кажется грубым.

Вместо того чтобы чувствовать себя опозоренной, меня это возбуждает. Незнакомый мужчина купил мне трусики. Будто я стала участником благотворительной акции. Это уже не просто веселье или смелый каприз. Теперь мне просто грустно.

Он делает это для всех? Находит женщин в нужде и обеспечивает их одеждой? Возможно. У него сильная внешность, но я чувствую доброе, одинокое сердце, спрятанное внутри. Я думала, мы с ним одинаково бедные.

Видя все эти деньги, я понимаю, что он не такой, как я. И чувствую себя ещё меньше.

Продавщица кладёт чек в пакет, и я беру его за ручки прежде Ника. Я сохраню чек, а потом верну все эти красивые вещи и отдам Нику деньги назад. Основываясь на его поведении в магазине, вместо большой ссоры сейчас я решаю позволить ему думать, что всё идет так, как он хочет. Я всё решила.

Это глупо, но сейчас, узнав, что он не такой бедный, как я, я снова чувствую себя абсолютно одинокой.

На выходе из магазина я опускаю голову, разглядывая блестящий мраморный пол торгового центра. Ник кладёт руку мне на плечи, направляя меня. Дружеское объятие.

Ничего больше.

Я такая глупая. Запутала себя в фантазиях и мечтах, будто могу понравиться такому мужчине, а он ведь всего лишь вежливый богач.

Мы проходим всего пару шагов, когда Ник останавливается. Я только успеваю заметить пропажу его руки с моего плеча, как он внезапно оказывается стоящим прямо передо мной.

— Дейзи, — бормочет он и касается пальцами моего подбородка, чтобы заглянуть мне в глаза. Эти сильные глаза пожирают меня. — Что не так?

Мои губы почему-то начинают дрожать:

— Я… ты не должен был покупать все эти вещи.

Его глаза сужаются.

— Почему? — из-за акцента это звучит скорее как «почему-у-у»

— Та женщина… она подумала, что ты мой парень.

Он успокаивается, но спрашивает тяжёлым голосом:

— У тебя есть парень? Он будет ревновать?

— Что? Нет, — я трясу головой. — У меня нет парня. Просто она не поняла, что ты был всего лишь добр ко мне.

На его лице появляется жёсткая усмешка.

— Дейзи, во мне есть много качеств, но доброта — не одно из них.

Это звучит странно. До этого он был исключительно добр ко мне.

— Но это такие большие деньги.

Мгновение он раздумывает, а затем тянется рукой к пакетам в моей руке. Я с небольшим разочарованием передаю ему их. Почему я так свихнулась на красивых шелковых трусиках? Возможно, дело даже не в самих предметах, а в том, что они собой олицетворяют.

Старая робкая Дейзи никогда бы не стала носить такие легкомысленные, миленькие, красочные трусики. А новая Дейзи хочет их больше всего на свете. И я хочу увидеть проблески одобрения в глазах Ника, когда он увидит их на мне.

Я хочу быть особенной для него. Интересно, понимает ли он, как я запуталась. Я уже привязываюсь к нему. Я странный, нуждающийся маленький пакетик.

Ник берёт пакет, вытаскивает оттуда чек и, к моему удивлению, смяв его, выбрасывает в ближайшую урну. После чего протягивает мне пакеты обратно.

— Теперь у тебя нет другого выбора, кроме как принять мой подарок, да?

Я смотрю на него широко открытыми глазами.

— Но, Ник. А деньги…

Он наклоняется ко мне. Кажется, будто его бледные глаза ласкают моё лицо.

— Что тебя беспокоит больше, — спрашивает он через секунду, — деньги или то, что та женщина думает, что ты принадлежишь мне?

Я чувствую себя как в ловушке под его взглядом. Он смотрит на меня так, будто от моего ответа зависит судьба всего мира. И чувствую я себя так же. Мне нужно найти способ без смущения признаться в том, что я чувствую. Рейган бы нашла, что сказать в такой момент, подходящее и весёлое, но я чувствую себя очень глупо. Как будто это я запутала нас обоих и поставила в неловкое положение.

— Только деньги, — шепчу я. Мысль о том, чтобы принадлежать Нику, заставляет меня вспотеть. Почему-то мне кажется, что собственничество Ника совершенно отличается от гнетущего контроля отца. Ник позволил бы мне быть свободной. Дал бы мне достаточно, чтобы чувствовать себя свободной, но всегда был бы рядом, чтобы защитить.

Его рука касается моего лица. Так мягко, что его пальцы едва касаются моей кожи. Странные ощущения колючками пронзают моё тело, вызывая мурашки. Я должна оттолкнуть его руку.

Я должна.

Но нет.

Вместо этого я встречаюсь с ним взглядом. Такое маленькое простое касание просто завораживает меня. Он наклоняется, как будто хочет рассказать мне секрет или поцеловать, и если я тоже склонюсь, то мы встретимся губами. Эти мысли стремительно учащают мой пульс.

Пока он так стоит, я замечаю какую-то метку на его шее под отогнувшимся воротом. Я поражена.

— Это татуировка?

Мне не стоило спрашивать об этом. Он застывает, его глаза становятся ледяными. Он отстраняется от меня, скрывая соблазнительный проблеск татуированной кожи. Он убирает руку от моего лица, и мне становится так холодно и одиноко, как никогда прежде.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});