Еще один шанс любить - Янина Пилипенко

Его шрам, как оказалось, появившийся в результате мальчишеского озорства при падении с дерева, но для меня, делающего его лицо ещё прекраснее. Я с улыбкой вспоминала, как Марк хохотал со слезами на глазах от прозвища, которым я его наградила. Если бы он в начале нашего знакомства не доставал меня своим надменным видом, был бы «Принцем» или «Красавчиком», а так — «Пират».

Его забота, от которой я почувствовала себя любимой и желанной женщиной.

* * *

Марк предложил месяц не общаться, но мне очень захотелось написать и отправить ему электронное любовное письмо, монолог о своих чувствах.

Кому: Марк

От кого: Рита

Тема: Крик души…

«Привет Марк!

Я нарушаю нашу договорённость не общаться, но это моё признание тебе, которое не может больше хранится в моей душе…

Не знаю, как так получилось, однако, после твоего отъезда, все мои мысли принадлежат тебе. Только тебе.

Закрываю глаза, вижу твое лицо, такое родное и красивое, открываю глаза, а тебя рядом нет.

Засыпаю, вижу тебя, бегущего ко мне на встречу, подбегаю, хочу обнять, но ты всё время растворяешься.

На улице всматриваюсь в мужчин, ища тебя взглядом, но это не ты.

На работе жду, когда ты меня вызовешь к себе в кабинет, но телефон предательски молчит.

Я очень тоскую по тебе, по тому времени, которое мы проводили вместе.

Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ СИЛЬНО ЛЮБЛЮ!!!

Я точно это знаю. Такую сильную любовь к мужчине я испытываю впервые. Спасибо судьбе за то, что послала мне тебя и подарила возможность испытать столь сильное чувство.

Возвращайся, жду.

Женщина, влюблённая в тебя.

P.S. Кольцо всё ещё на моём безымянном пальце, поэтому ты, как честный человек просто обязан на мне жениться.»

* * *

— Доброе утро любимая, — Гоша вернулся от Энди, застав меня на кухне за завтраком.

— Привет, кофе будешь?

— Да, через пять минут, — Гоша скрылся в ванной, а я включила кофеварку.

— У тебя всё хорошо? — крикнула я, не рассчитывая на ответ.

— У меня всё прекрасно, — ответил Гоша, выходя из ванной. — Я самый счастливый мужчина на земле, — заурчала кофеварка, наливая кофе.

— Я за вас очень рада. О Марке ничего не слышно? — в моём голосе, как и в моей душе, теплилась надежда.

— Прости любимая, он Энди не звонит и не пишет также как и тебе, — в Гошином голосе было столько сожаления. — Жди.

— Жду, — в этот момент у Гоши зазвонил телефон и по его счастливому выражению лица, я поняла, что это Энди.

— Ангел мой, уже соскучилась? — улыбаясь, спросил Гоша, но по мере того, как Энди что-то говорила Гоше, его улыбка сменилась беспокойством. — Я всё понял, мы скоро будем, держись, — отключив телефон, Гоша с таким отчаянием посмотрел на меня, что у меня сердце ушло в пятки.

— Что случилось, что с Энди? — мой голос дрожал.

— Марк по дороге из харьковского аэропорта попал в аварию, — Гоша обнял меня сзади. — Крепись любимая, его и водителя такси отвезли в неотложку, — он ещё крепче обнял меня.

— Он… жив? — мои слова звенели у меня в ушах эхом.

— Ему делают операцию. Нам надо ехать в больницу.

— Чего мы ждём, едим срочно, — я схватила сумку, Гоша захлопнул двери, и мы выбежали на улицу.

* * *

Когда мы приехали в приёмное отделение, Энди уже была там.

— Ангел мой, — Энди бросилась в объятия Гоши. — Ты узнала, что с Марком? — Энди всхлипнула.

— Он в операционной, у него повреждены внутренние органы, сотрясение мозга, множество ушибов, переломов нет. Удар пришёлся на его сторону.

— НЕТ, — прохрипела я, сползая по стене на пол.

— Риточка, крепись, он выкарабкается, — Гоша подхватил меня и посадил на лавку.

— Вы родственники пострадавшего в ДТП? — как в тумане услышала я мужской голос.

— Мы, — за всех ответил Гоша.

— Пациент потерял много крови, у него четвёртая отрицательная, нашего запаса не хватает. У кого-то из родных есть эта группа крови?

— У меня четвёртая отрицательная, я могу быть донором, — вызвался Гоша.

— Пойдёмте со мной.

— Девочки мои любимые побудьте здесь, а я пойду с доктором, — Гошка испарился за стеклянными дверьми.

— У Марка всё будет хорошо, — Энди очень крепко обняла меня. — У него теперь есть ты, он тебя искал всю свою жизнь, так что ему есть ради чего жить.

— За что судьба забирает у меня всех кто мне дорог? — моё сердце разрывалось от боли.

— Это последнее испытание перед вашей долгой счастливой жизнью, — горе накрыло меня, я разрыдалась.

— Операция прошла успешно, но пациент пока не пришел в себя, до утра пробудет в реанимации, — сообщил нам доктор после двух часов ожидания. — С вашим другом донором тоже всё в порядке, полежит полчаса, и можно будет забрать его домой.

— Доктор, я могу увидеть Марка? — всхлипнула я.

— В реанимацию посторонним вход воспрещен, — строго посмотрел на меня доктор.

— Я от сюда никуда не уйду до тех пор, пока Марк не придёт в себя, — угрожающе сказала я.

— Пожалуйста, пустите её, если она с ним поговорит мой брат быстрее придёт в себя. Ну, пожалуйста, иначе у Вас появиться ещё один пациент, — Энди, пыталась разжалобить доктора, и у неё это получилось, доктор сдался.

— Ладно, учитывая помощь вашего друга, я разрешу Вам пройти в реанимацию, — видно было, что операция сильно вымотала доктора, у него не было сил нам сопротивляться.

* * *

— Марк, — тихо позвала я его.

На больничной койке лежал мой любимый мужчина, неподвижный, бледный, всё тело покрыто ссадинами и царапинами, но какой он всё-таки красивый. На животе белая перевязочная ткань, закрывающая след от операции, из руки торчит капельница, на груди датчики от аппарата, который постоянно пищит. На лице к его шраму добавились кровоподтёки, на носу и губах виднелись порезы.

Сев на стуле возле него, меня охватило какое-то оцепенение. Что мне надо сделать, чтобы он ожил, улыбнулся, сказал, как сильно меня любит? Что? Слезинка скатилась у меня по щеке.

— Милый, я верю, что ты меня слышишь, — у меня в горле пересохло. — Пока тебя не было, я всё поняла о тебе и о себе. Я так сильно боялась опять довериться кому-то, что не ответила сразу на твоё предложение, но я очень хочу быть твоей женой. Я хочу, чтобы у нас был дом, дети, собака и чтобы на рождество все наши родные собирались у нас дома, — я аккуратно накрыла своей рукой его руку, её тепло поглотило всё мое естество.

Энди прислала смс о том, что она забрала Гошу домой и спрашивала как дела у Марка.

— Энди и Гоша волнуются о тебе. Ты, наверное, ещё не знаешь, Гоша сделал Энди предложение, она согласилась. Они ждали твоего возвращения, чтобы сообщить о своих планах. Гошка хочет попросить официального разрешения у тебя и твоих родителей жениться на Энди, — я непроизвольно улыбнулась, вспомнив серьёзное выражение лица Гоши, когда он это говорил.

Зашла медсестра, проверила мониторы, капельницу и быстро вышла.

— У вас с Гошкой оказалась одна группа крови, поэтому теперь в тебе течёт его кровь и вы с ним как единокровные братья, а скоро ещё и породнитесь, — я задумалась на мгновение. — Спасибо тебе за то, что ты меня никогда к нему не ревновал. Ты единственный, кто не усматривал в нашей дружбе двойного значения, скрытых двусмысленностей. Спасибо тебе за то, что не ставил меня перед выбором ты или он. Для меня это очень важно, он мой единственный настоящий верный друг.

Мне показалось, что Марка рука шевельнулась. Но подняв свою руку, поняла, что показалось. Его рука лежит в том же положение, что и раньше, так же как и всё его тело.

— Я по тебе скучала, ждала каждый день, — я наклонилась и поцеловала его руку. — Я люблю тебя! — прошептала я, не поднимая головы.

Монитор взбесился, пищал, мигал без умолку. Я подняла голову и увидела открытые серые глаза Марка.

— Я тоже тебя люблю! — прохрипел Марк, пересохшими губами.

— Ох, Марк, — я впилась в его губы, забыв о порезах.

— Ай, милая тише, — лицо Марка от боли исказилось. — У нас теперь уйма времени насладится друг другом.

— Прости, прости милый. Я так тебя люблю. Я думала, что умру, пока ехала в больницу.

— Я люблю тебя больше! — улыбнулся Марк.

— Выздоровеешь, проверим, кто кого больше любит!!!!!!!!!

Эпилог

— Маргаритка, тужься. Ещё, ещё, — голос Ольги Фёдоровны звучал строго.

— Я больше не могу, — простонала я.

— Давай милая, я с тобой, — на лбу у Марка выступила испарина, он пятый час держит меня за руку, подбадривая.

— Ну же головка уже показалась, ещё разок, — прикрикнула Ольга.

— А-а, — мы с ребёнком закричали в унисон.