Мой ненастоящий (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta"

После этого телефон от уха приходится отодвинуть — волной дерьма, полившейся из ротика Ланы, могло затопить маленький провинциальный городок или три близко расположившихся деревни.

— Что ж, теперь мы все друг про друга знаем, — насмешливо комментирую я, когда Лана берет паузу на перевести дыхание, — ты — не моя Барби, я не твой Кен. Не смею больше тебя задерживать.

— Ты пожалеешь! — успевает пообещать мне моя экс-девушка, но слушать её дальше у меня желания нет.

Где-то там в резиденции Ланы Михальчук, если я хорошо её знаю, — а я знаю, — только что швырнули об стену дорогой, украшенный золотом и бриллиантиками телефон. Ага, жизнь ужасно жестока, и избалованные куколки не всегда получают то, что им приспичило получить.

Да где там Городецкий пропал? Пусть пеняет на себя, если я найду его в холле, точащим лясы с Машей.

Увы, не с Машей…

Я нахожу своего заместителя на полпути к моему кабинету. С Маргариткой. Которая стоит в полушаге от Юрия. Так близко, что ясно — они о чем-то переговаривались шепотом.

Интересно…

Интересно, почему я выдал ей на сегодня именно это ультра-короткое платье? Чтобы Городецкий закапал мне пол слюной? Плохая была идея. 

Строго говоря, я не помню, когда это началось. Когда именно любая приближающася к Маргаритке особь мужского пола стала раздражать меня настолько, что хотелось придушить мерзавца на месте, чтобы даже не смел задумчиво любоваться этой высокой шейкой. Когда ссылка в бухгалтерию стала не просто удачным кадровым решением, а еще и спасением лично для меня. Просто потому, что там я её видел гораздо реже. И реже думал о том, что хотел бы с ней сделать и сколько раз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Это не произошло вдруг. Но, кажется, именно когда Городецкий подкатил к Цветочку с приглашением на ужин, мне и пришлось вспоминать, зачем я держу его на месте своего заместителя. Он был полезен. Очень. Не будь я уверен, что это невозможно, я бы заподозрил, что Юрик — мой клон. И увольнять его из-за женщины…

Проще было уволить женщину. Так казалось на первый взгляд. На второй…

Приказ так и остался даже нераспечатанным.

Чтобы она свинтила в другую контору, к менее принципиальному мудаку, чтобы уже перед ним бегать взад-вперед, покачивая своей до крайности симпатичной пятой точкой?

Да сейчас, конечно!

— Юрий Николаевич… — я говорю это достаточно кровожадно, чтобы Городецкий подобрался целиком, подобрал все, что у него там стекает, и перестал лапать глазами голые колени моей Маргаритки, — отчитываться готов?

— Да, разумеется, — Юрик, кажется, и сам понимает, что зашел за черту позволенного, поэтому даже звучит подобострастно. Желающий выслужиться пес.

— В кабинет, — сухо роняю я, коротко дергая подбородком.

Иначе говоря — на плаху. Сейчас кому-то влетит по первое число. И пусть сам догадывается почему, если я в нем не ошибся — допрет и больше так плохо себя вести не будет.

Городецкий гордо шествует мимо меня в указанном направлении. Я же задерживаю взгляд на личике Маргаритки.

Что ж ты такая красивая-то, зараза? Еще и губу эту свою закусываешь, вызывая вполне однозначные желания сделать это за тебя.

— Ну что, ты все обдумала? — насмешливо интересуюсь я, глубоко вдыхая и приводя себя в чувство. — Готова назвать мне цену?

— Боюсь продешевить, — ехидно вторит мне Цветочек, задирая подбородок повыше.

Еще один вдох — на этот раз глубже. Чтобы заткнуть поглубже искушение стиснуть этот подбородок пальцами и потребовать с упрямой паршивки все, что у меня накопилось по счету за эти полгода

Осталось дотерпеть всего ничего — пока она подпишет договор и нотариус его заверит, но каждая минута моего ожидания становится все более нестерпимой.

Ничего. Она сдастся. Мне осталось ждать совсем немного.

— После отчета Юрия Николаевича я жду тебя, — улыбаюсь хладнокровно, — постарайся закончить планировать количество ноликов на своем банковском счету к этому моменту, Цветочек.

Досмотреть цунами в этот раз не удается. Да она и не взорвется, я это знаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Городецкий, разумеется, расстарался и теперь из кожи готов выпрыгнуть, чтобы мне об этом рассказать. Правда, и получать ему есть за что.

Отчет от наблюдателей удручающий, хотя всего за сутки-то, я и не ждал никаких быстрых результатов. Жаль, что не удалось выставить моих ребят раньше, может быть, они бы уже успели наметить подозрительных мудаков хотя бы среди жильцов, но с учетом напряженности кой-кого и его же патологического желания скрыть грязное прошлое подальше и поглубже, мои наблюдатели рисковали быть замеченными.

— Карта вызовов еще готовится, — виновато сообщает мне Юрий, и я раздраженно морщусь.

— Через два часа должна быть у меня. Не успеешь — сниму шкуру.

— Мы все успеем, — нервно улыбается Городецкий.

— О чем же ты шептался с моей невестой, Юрик? — я улыбаюсь ласково, но в этом вопросе моего зама обмануть сложно. Впрочем, ему не привыкать держать лицо, когда шкура отчаянно дымится.

— Ни о чем существенном.

— Врешь ты паршиво, Юрий Николаевич, — задумчиво произношу я, покачивая головой, — и кажется, я предупреждал, что ложь не приемлю ни в какой форме. Неужто-то она пыталась искать у тебя защиты от моего деспотизма и тирании? Уж не просила ли она тебя спасти от этой ужасной свадьбы?

Да. Я угадал. Городецкий коротко кивает, предпочитая свести к минимуму все устные объяснения.

— Ты ведь помнишь, зачем я это делаю, не так ли? — я чуть покачиваю головой. — Мы уже обсуждали, что это — для её защиты. И других вариантов у нас не было — слишком крупные у нашей Маргариты неприятности.

— Вы могли бы объяснить ей, — вымученно произносит Городецкий, — она сейчас напугана. Вы могли бы быть с ней мягче…

Да, я мог бы. Мог бы прямо сказать, что имею личные счеты с тем мудозвоном, что держит в клещах мой Цветочек, и знаю об угрожающих ей опасностях даже больше, чем она сама.

Я мог бы просто договориться с ней о сугубо фиктивном браке, без детей, без денег, без попыток организовать семью, пусть даже и по моим правилам. Просто дать ей защиту своей фамилии, а потом просто отпустить.

Просто. Отпустить.

Не-воз-мож-но!

Мне этого недостаточно. Я хочу больше. Все. Её — в свое распоряжение.

— Ты ведь не сказал ей ничего? — если бы я был волком — именно в эту секунду на моем загривке начала бы вставать дыбом шерсть.

— Я сказал, чтобы она успокоилась, — в этот раз Городецкий не врет. Ему же лучше, — что всем девушкам перед свадьбой свойственно волноваться, что вы не дадите её в обиду. Все.

— Хорошо.

Значит, будет жить. А с Цветочком… Что ж, придется поговорить с ней еще раз.

12. Маргаритка

— Заходи, Цветочек, — Владислав Каримович ради меня даже отрывается от тех документов, с которыми работал. Какая честь!

Польщенной я себя не чувствую. И тем не менее, прохожу, сажусь в указанное мне кресло, переплетаю пальцы на коленях.

До сих пор гудят в ушах слова Юрия.

— Маргарита, с Ветровым сложно спорить. Он привык добиваться того, чего хочет.

И что мне делать, если он хочет меня? В жены! С обязанностью родить ему ребенка!

Хотя нет, он хочет не меня в жены, он хочет симпатичную куклу, которую будет одевать, показывать своим претенциозным дружкам и, судя по всему, — еще и в свою постель укладывать.

О боже, он готов за это заплатить. Я могу выкупить у Сивого флешку, но при этом продаться в не менее грязное рабство. Да, внешне моя жизнь станет более успешной. Но я никогда не собиралась стать безмолвным приложением к мужчине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вот только я сейчас в такой ситуации, в которой у меня просто нет выбора.

По крайней мере — простого и очевидного варианта, который бы меня устроил и не нанес мне никакого критичного урона.

— Цветочек, как глубоко ты уже вырыла подкоп из моей квартиры, раз так плотно о нем задумалась? — Ветров вновь возвращает меня «с небес на землю».