Гроза чужих морей - Михаил Михеев

Пробуждение перегонной команды броненосного крейсера "Кассуга" было далеким от приятного. Все они были профессионалами и хорошо знали, как звучат выстрелы из орудий. Так вот, сейчас их разбудила именно канонада, причем стреляли совсем рядом, и огонь велся из орудий большого калибра. Реакция у большинства оказалась вполне предсказуемой – в чем были, они выбирались на палубу и до рези в глазах всматривались в темноту, пытаясь понять, что происходит, а палуба начала ощутимо подрагивать – вахтенный уже перебросил ручку машинного телеграфа на "полный вперед". Кто бы ни стрелял, крейсеру, у которого на борту было так мало народу, что стрелять было попросту некому, следовало быть как можно дальше от центра событий. К тому же, в отличие от тех, кого гром орудий выдернул из объятий Морфея, вахтенный начальник имел чуть больше информации. Если конкретно, он наблюдал гибель "Кинг Альфреда" и, хотя видел немногое, то, что крейсер потоплен, причем сделано это артиллерией, понять смог. Кто бы ни сотворил это, он был настроен ОЧЕНЬ решительно, и связываться с неизвестным противником было как минимум неразумно, а разумным было, напротив, оказаться как можно дальше отсюда. Одновременно на ум вбежавшему на мостик и сумевшему с похвальной расторопностью оценить ситуацию капитану пришла великолепная идея, и несколько секунд спустя корабль погрузился во тьму. Отсутствие огней, разумеется, увеличивало вероятность столкновения, но зато неплохо маскировало японца. Теперь у него был шанс раствориться в ночи, укрывшись спасительным мраком и пользуясь тем, что внимание русских (а кто еще это мог быть?) наверняка будет отвлечено вторым крейсером все еще ярко освещенным и представляющим из себя великолепную мишень. Вернее, этот шанс был бы, если бы им противостоял равный противник.

К несчастью для экипажей японских кораблей, те, кто их атаковал, придерживались иного мнения о будущем вообще и о судьбе этих крейсеров в частности. К тому же у русских были не только первоклассные орудия, но и отличные радары, позволяющие найти тех, кто попытается сыграть с ними в прятки. То, что это вроде как бы не совсем честно, никого на русском корабле не волновало – на войне честно все, что позволит победить и сохранить при этом жизни своих людей, а что по этому поводу думают побежденные никого, как правило не волнует, хотя бы потому уже, что покойники не имеют обыкновения жаловаться. Над морем вновь разнесся торжествующий рев русских восьмидюймовок, и где-то недалеко, в кромешной тьме, все увидели яркий высверк. А потом там, где отчаянно шарил вокруг прожекторами систершип "Кассуги", броненосный крейсер "Ниссин", проснулся средних размеров вулкан.

Разумеется, никто из тех, кто находился на борту "Кассуги" не мог знать о том, что снаряд с "Мурманска" ударил в борт "Ниссина" прямо напротив кормовой башни. Обычно фугасы взрываются мгновенно, и их бронепробиваемость невелика. Даже в случае, когда снаряды почти на полтора столетия совершеннее корабля и броня не может их остановить в принципе, все равно взрывом будет сделана пробоина в борту, а все, что укрыто в глубине корпуса, останется если и не целым, то, во всяком случае, хотя бы подлежащим опознанию. Однако когда один снаряд попросту выворачивает кусок борта, а второй, почти сразу же влетев в уже проделанную собратом пробоину, поражает незащищенные потроха, вопрос о выживаемости корабля становится чисто академическим. В данном конкретном случае такое вот совпадение означало для "Ниссина" мгновенный взрыв погребов и неминуемую гибель пораженного корабля.

Будь на "Ниссине" полноценный экипаж, который готов был до конца бороться за его живучесть, крейсер, скорее всего, все равно затонул бы, но произойти это могло чуть позже, и кто-нибудь, возможно, успел бы спастись. Однако перегонная команда – не полноценный экипаж и потому, что она абсолютно не заинтересована в том, чтобы рисковать собственными шкурами в чужой войне, и потому еще, что она попросту малочисленна. В результате первоклассный броненосный крейсер уже через пять минут встал почти вертикально, задрав в темное небо увенчанный тараном форштевень, а потом так же вертикально ушел вниз, измерять глубину моря.

А "Мурманск" уже шел за "Кассугой". Вряд ли на борту последнего из японских крейсеров многие успели понять, кто пришел их убивать, и уж подавно никто из них не мог угадать имя корабля, названного в честь города, который будет построен еще не скоро. Однако то, что им, скорее всего, не уйти, они сообразили – обстрел велся с ничтожной дистанции, а значит, бежать они просто не успеют, отсутствие огней давало фору, но не более того. В этой ситуации находящиеся на борту "Кассуги" люди повели себя по-разному, хотя и вполне предсказуемо.

Проще всего с выбором оказалось тем, кто в тот момент нес вахту в машинном отделении. Они даже не знали, что происходит наверху, и продолжали выполнять последний отданный им приказ, так что выбора у них, собственно, и не было. Они так и погибли на своих постах, когда русские снаряды начали разносить их крейсер на запчасти, превращая дорогой корабль в дешевый металлолом.

Из тех, кто был наверху и имел представление о том, что происходит, разброд и шатания продолжались недолго. Часть команды, в основном, итальянцы и часть англичан, бросились к шлюпкам, расположенным с противоположного от того, где ожидался удар, борта. Другая часть, состоящая, в основном, из японцев, устремилась к кормовой башне, рассчитывая если не победить, так хотя бы погибнуть с честью. Третья группа, самая малочисленная, в которую входили командир корабля, вахтенный офицер и рулевой, остались на месте. Правда, вахтенный рискнул все же задать своему непосредственному начальству вопрос:

– Сэр, что нам делать?

– А ничего, – командир крейсера, опытный моряк, проведший в море большую и, надо сказать, лучшую часть своей жизни, оставался совершенно спокоен. В конце-концов, он давно уже свыкся с мыслью, что и умереть ему предстоит не в теплой постели, так почему не здесь и не сейчас? Мостик боевого корабля, право же, не худшее место. Достав из кармана флягу с коньяком и складной стаканчик, он аккуратно налил себе, выпил, налил снова и протянул вахтенному. – На, выпей, это лучшее, что можно сейчас сделать. И налей рулевому, сейчас чины уже не важны.

Так они и встретили смерть, когда ночь снова рассекло вспышкой залпа, и "Кассуга" пополнила собой статистику потерь Императорского флота. И это, надо признать, было не худшим вариантом, потому что остальные погибли практически одновременно с ними, одни – не успев спустить шлюпки, другие – не успев развернуть башню. На этом участие кораблей итальянской постройки в русско-японской войне, собственно, было завершено.

Москва. 2034 год.

– Вынужден признать, начало и впрямь впечатляющее.

– Полностью с вами согласен. Если так пойдет дальше, то они выбьют весь японский флот.

– К сожалению, это может пойти только во вред.

– И почему, позвольте узнать?

– Мы тут посчитали, опираясь на данные об изменении напряженность барьера… В общем, опуская подробности. История – штука чрезвычайно инертная. Если ваши мальчики и впрямь сумеют уничтожить японский флот, это может привести к обратному эффекту. Вероятнее всего, Россия, чувствуя себя победительницей, будет почивать на лаврах и, в результате, войдет в Первую Мировую войну как бы не в худшем состоянии, чем это случилось в нашей истории. Будет ряд жестоких поражений и, в результате, активизация революционных сил, заинтересованных в смене власти и поддержанных иностранными спецслужбами. Результатом, с большой долей вероятности, будет революция с приблизительно таким же исходом, как в нашем мире. Историческая линия начнет сглаживаться и, несмотря на отклонения, барьер до требуемой величины не истончится. Это, разумеется, лишь один из вариантов, но, как считают наши аналитики, возможность реализации именно его достигает статистически опасной величины.

– Не могу сказать, что вы меня обрадовали, но, честно говоря, не вполне разделяю ваши опасения. В данной ситуации намного более вероятным мне кажется досрочное начало мировой войны, вероятнее всего, в ближайшее время, когда никто к ней всерьез не готов, никаких серьезных геополитических союзов еще не существует, и никаких серьезных тактических наработок, равно как и модернизации армий под требования нового века, нет в принципе.

– Простите, на чем основано ваше мнение?

– Да на том, дорогой вы мой профессор, что эти, как вы выражаетесь, мальчики не ограничивают себя какими-либо рамками. Молодежный экипаж, достаточно подготовленный, чтобы уметь хорошо стрелять и уверенно справляться с кораблем, и притом недостаточно опытный для того, чтобы понимать, что еще можно, а что уже нельзя, выбран для этой миссии совершенно не случайно. Они уже сейчас угробили английский крейсер только потому, что тот попался им на дороге, им, можете поверить, собственное могущество кружит голову. Как вы считаете, Британия спустит кому-либо гибель своего корабля? Одного, может, и спустит, тем более что обвинять вроде как и некого, ну а когда они расстреляют второй, третий, десятый? Когда Япония, их союзник, потерпит поражение, а значит, пропадут вложенные в нее деньги? Нет, думаю, если ребята будут продолжать в том же духе, то они или спровоцируют большую войну, или, напротив, заставят кое-кого поумерить амбиции, что тоже даст необходимый нам толчок. Помните, этот вариант вы мне специально просчитывали? Хотя не думаю, что это реализуемо на практике – не тот народ англичане, чтобы уступать, да и немцы с французами, признаться, ничуть не лучше, но чем черт не шутит.