Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Валенька! – вырвалось у него.
Она шевельнулась.
– Валенька! – позвал он еще раз.
Она подняла голову, вылезла из постели и подошла к нему. Она склонилась над ним:
– Это ты позвал меня?
– Да, это я.
– Значит, ты вернулся?
– Да, вернулся.
– Постарайся не уходить от меня так надолго.
– Ладно.
Упущенный барыш
У нас говорят: «Кто старое вспомянет, тому глаз вон». Я думаю, что не станем мы такими злостными правонарушителями, если вспомним из «дел давно минувших дней» небольшую, смешную и, я бы сказал, поучительную историю, происшедшую прямо у меня на глазах.
Мы жили в частном доме, я был учеником начальной школы, а старший брат, отслуживший уже на флоте, работал начальником автотранспортной конторы. Порой к нам домой заходили друзья брата, шофера, заходили по пути с работы до дома. Мне запомнился один шофер, весельчак и балагур, человек лет так тридцати, может быть чуть поменьше. Придя к нам, он моментально создавал веселую и шумную обстановку в нашем доме. Тут были и анекдоты, и правдивые истории, которые случались с ним или его друзьями во время поездок. Наш отец любил его за этот веселый и жизнерадостный характер и всегда тепло встречал его. Так вот, как-то вечерком зимой к нам постучали в окно, отец выглянул, но стекло было заморожено.
– И кого это черт принес на ночь, глядя, – пробурчал он, но оделся и вышел в сени, чтобы открыть запоры.
– Да меня, меня черти принесли, – послышался веселый и громкий говор Венки Кондакова, того самого шофера. – Только вот не донесли, проклятые, до дома, говорят, устали. А тут всего-то полкилометра до Гомзова осталось, ленивые, черти!
В дом, вместе с клубами морозного воздуха вошли отец и Венка, дом преобразился, на лицах домочадцев появились улыбки, все ожило. Венка присел на стул возле отца и стал ему рассказывать одну прибаутку за другой. Я что-то не помню, чтобы наш отец так смеялся при разговоре с кем угодно, но, только не с Венкой. Тот говорил громко, подражая манерам тех людей, которых изображал, лицо его светилось от удовольствия говорить и видеть людей, которые смеялись от его шуток, но сам он громко не смеялся, а лишь прислушивался к громкому смеху людей.
За окнами дома стало быстро синеть.
– Пора и домой двигать, да так неохота по сугробам идти, тропки все перемело, а дороги когда еще почистят, – Венка подумал и спросил моего отца. – А что, дядя Миша, сосед-то ваш, Иван-клоп, живой еще?
– Да куда ж ему деться? Дает бог здоровья и жизни, живет! А что ты он него хотел-то? – спросил отец.
– Да вот, трояк в кармане завалялся, – он вытащил измятую зеленую трешницу, помахал ею и снова убрал в карман. – От калыма осталась. Так вот, думаю ее использовать с проком: не возьмется ли Иван меня на салазках довезти до Гомзова? За трояк! Как ты думаешь, дядь Мишь?
Отец сначала не понял, в чем фокус-то заключался, а когда дошло до него, что Венка хочет использовать соседа Ивана в качестве коня, смеялся до изнеможения.
– Да он тебя, – речь его прерывалась смехом, который он не мог сдержать. – Да он тебя за эти три рубля не только на салазках, а на закорках довезет!
– Правда что ли? Тогда я пошел.
Он вышел, в сенях стукнула щеколда, и за окнами раздался скрип снега под его ногами. Дома стоят рядом, стал слышен стук сильных Венкиных кулаков по ставням соседских окон. Послышался громкий разговор, понять который было невозможно, но он больше был похож на крики двух бранящихся мужиков. Отец, прислушавшись к перебранке у соседнего дома, махнул только рукой.
Вскоре Венка вновь появился в дверях нашего дома. От порога он сказал, что не захотел, старый черт, его везти на санях:
– Зачем над стариком издеваешься? Что я, лошадь тебе, что ли? – говорит. Да ну его, дойду как-нибудь. Ну, ладно, прощайте!
Венка ушел, сени отец запер, в доме вновь стало скучно.
Минут через пять, однако, кто-то громко стукнул в окно.
– Кто там еще?
Послышался голос соседа, дяди Вани:
– Открой-ка, Михаил!
Отец чертыхнулся и пошел в сени открывать дверь, вошли уже оба, напустив холодного воздуха в избу. Щеки Ивана Васильевича горели огнем от морозца, а глазами он блуждал по комнате, словно кого-то искал.
– Ну, говори, с чем пришел? – спросил его наш отец.
Сосед помялся, помялся, да и говорит:
– Где у тебя этот гость, Венка, вроде?
– Да минут уж с десяток, как ушел, обиделся он на тебя, едва сдерживая смех, ответил отец.
– Дурак! Вот, дурак! От трех рублей сам по дурости своей отказался! И что, он лишним бы оказался что ли?
– Да что случилось? Расскажи толком.
– Венка предложил мне за три рубля довезти его до Гомзова. Говорит – обезножел, что-то. Радикулит, что ли. А мне обидным это дело показалось. Потом уж дошло, помочь человеку – не грех. Да и сам бы с деньгами был. Эх, не повезет, так не повезет! – он махнул рукой, вышел из дома, снова напустив морозу, клубами двигавшегося по полу к самым передним окнам. Вскоре, скрип снега под подошвами его подшитых валенок смолк.
– Ну, теперь всю ночь переживать будет, сосед-то наш. Как же! Такой барыш опустил! – сказал отец и вышел в сени, чтобы закрыть дверь на щеколду.
25.12.2012Случай в автобусе
Однажды, чтобы вовремя успеть в библиотеку, находящуюся на левом берегу Оби, прошлось сесть в большущий автобус. Мест свободных было много, я, в соответствии со своими годами, расположился в передней части салона, усевшись на сиденье. Проезд был оплачен на входе. Находясь в тепле и уюте, я задумался о чем-то своем и начал, было, дремать под монотонный шум мотора автобуса.
Но поспать не удалось. Раздался громкий просящий мужской голос, я, естественно, прислушался, заодно отошел от дремы.
Мужчина, лет пятидесяти от роду, стоял напротив подошедшей к нему женщины-кондуктора и умолял не высаживать его на плотине, как безбилетника, зайца.
– Все вроде взял с собой дома, да по карманам разложил, а в автобус сел, хлоп по карманам, денег нет. Надо же так опростоволоситься. Слово даю, в следующий раз встречусь снова в автобусе, отплачу все с лихвой, – настойчиво оправдывался он перед кондуктором.
– Как же так, взяли моду ездить без билета, – ворчала женщина. – Где я вас после искать буду, считай, с концами. Это же мой хлеб, мой заработок. Почему я должна всем такие одолжения делать?
– Слово даю, хочешь, на колени встану! – не унимался мужчина. Кондуктор, махнув рукой, направилась к своему служебному сиденью. Мужчина быстренько присел на сиденье, расположенное немного ниже меня, рядом с женщиной примерно таких же лет, что и он. Женщина, несмотря на июль во дворе, почему-то была в шубе, искусственной, конечно. На ее коленях стояло ведро прикрытое тряпочкой, но она периодически залазила рукой под эту тряпку, отламывала там булку и подносила ее ко рту, долго пережевывала и с трудом глотала. Потом доставала пластиковую бутылку с минералкой и запивала сухую пищу. Возможно, это была одна из дачниц, отправившаяся на свой огород, но, возможно, что это была обыкновенная бездомная женщина. Услышав конец разборок кондуктора с подсевшим к ней мужичком, она залезла в карман своей шубы, достала горсть монет, выбрала две монеты по десять рублей и, спрятав оставшиеся деньги в карман, подала эти двадцать рублей своему соседу со словами:
– Пойди и рассчитайся с кондуктором, вот тебе деньги за проезд, – сказала она требовательно.
Мужчина взял деньги в свои руки, сунул монетки в нагрудный карман рубашки и, заискивая, заговорил с женщиной в шубе:
– Да есть у меня деньги, что я, такой бедный что ли? Так вот, выходит, что нет, нет, да влипнешь в какую-нибудь историю. Ну, забыл деньги! Забыл! Что теперь, казнить меня прикажете?
– Никто тебя казнить не собирается. Пойди и рассчитайся за проезд, – настойчиво требовала женщина.
– Да что ты, в конце-то концов, привязалась ко мне: сходи, да сходи. Буду я тебе бегать по салону. Станет моя остановка, вот на выходе и рассчитаюсь, – рассвирепев от слов женщины, стал огрызаться на нее наглец.
Женщина в шубе с ненавистью посмотрела мужчине в глаза и демонстративно отвернулась от него, видимо, считая его человеком конченным и не стоящим ее внимания. Да!
Эту картину наблюдали все пассажиры, сидящие и стоящие вокруг, по выражениям их лиц стало ясно, что все они увлечены этим заурядным происшествием, происходящим прямо у них на глазах. Но, к сожалению, все промолчали, негодуя в душе, промолчал и я, зачем трепать нервы лишний раз, и так живем в таком неспокойном мире. Пусть этот грех останется на совести этого человека.
Подъезжая к остановке, где собирался выйти из автобуса безбилетник, мужчина стал суетлив, крутил головой, постоянно поглядывал на кондуктора. Когда двери автобуса отворились и люди хлынули наружу, мужчина без билета вскочил, словно опомнившись, что ему тоже нужно выходить, бегом кинулся к дверям и, проскочив около кондуктора, вырвался на волю и сразу затерялся среди людей, стоящих на остановке. Я находился невдалеке от него и наблюдал, как он достал из кармана брюк горсть мелочи, пересчитал ее, с ухмылкой добавил туда монетки из нагрудного кармана, которые дала ему одна добрая женщина для расчета за проезд в автобусе и, покрутив головой по сторонам, направился в рюмочную на краю базара.
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 1 - Джек Лондон - Прочие приключения
- Александр Третий и Александрия (СИ) - Рыбаченко Олег Павлович - Прочие приключения
- Формы и Пустота: Деревня - Никита Мячков - Прочие приключения / Русская классическая проза / Науки: разное
- Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов - Героическая фантастика / Прочее / Прочие приключения
- Искатель, 2013 № 10 - Песах Амнуэль - Прочие приключения
- Беглец - Александр Конторович - Прочие приключения
- Хроники разрушенного берега (сборник) - Михаил Кречмар - Прочие приключения
- Посылка от Марта - Евгений Федоровский - Прочие приключения
- Любовь длиною в жизнь - Максим Исаевич Исаев - Остросюжетные любовные романы / Прочие приключения / Русская классическая проза
- Вне времени - Виктор Тоньшин - Прочие приключения