От Гринвича до экватора - Михаил Озеров

Тем не менее жизнь заставляет вносить коррективы. В тот день приятным сюрпризом в «телеменю» стал фильм о Сергее Эйзенштейне. В нем с уважением рассказывалось о создателе фильма «Броненосец «Потемкин».

Телевизионные передачи — своеобразное зеркало политики государства. Особенно показательны «Последние известия», которым отводится на ТВ в общей сложности пять с половиной часов ежедневно.

Основные, и самые продолжительные, «Последние известия» начинаются в десять вечера. Потому они и известны как «Ньюс эт тен». В 20–20.30 происходят обычно главные события дня: выступления политических деятелей и взрывы бомб, и их сразу «преломляют» на голубой экран. В Англии шутят, что террористы — организаторы взрывов избрали эти часы, стремясь к телевизионной славе.

Содержание «Последних известий» в целом невеселое: инфляция, катастрофы, террористические акции, Ольстер, падение международного престижа Британии. Тем не менее умелая подача материала ведет к тому, что их смотрит каждый вечер около пятнадцати миллионов зрителей. Даже широко разрекламированные «суперленты», вроде «Коджака» (многосерийного фильма о непобедимом лейтенанте полиции) и «Коронейшн-стрит», собирают меньшую аудиторию.

Когда-то святым правилом Би-Би-Си было: сначала в «Последних известиях» идет информация и лишь затем комментарий. Этот принцип канул в Лету. 90 процентов программы составляют комментарии и анализ событий и только 10 процентов — факты, включая сообщения о спортивных соревнованиях и о погоде.

В конце концов даже терпеливые англичане не выдержали. 74 члена парламента, 23 генеральных секретаря крупнейших профсоюзов и 20 видных ученых подписали письмо, протестуя против предвзятости «Последних известий».

…На телецентре у меня все же произошла незапланированная встреча. Наступил 13.00 — час ленча. Мистер Денни пригласил меня в ресторан. Все столики были заняты, и мы подсели к старичку. Он — ни дать, ни взять наш «эстрадник» двадцатых годов: синий вельветовый пиджак, бабочка, длинные седые волосы.

— Разрешите представить: мистер Бердж, видный продюсер. А это советский журналист мистер Озеров, — произнес мой спутник.

Стюарт Бердж. Я видел его двенадцатисерийную телеэпопею «Падение орлов». Под орлами подразумевается последняя династия русских царей. До чего хорош там Николай: молодцеватый, болеющий душой за русский народ, любящий супруг и отец! А мужики платят ему черной неблагодарностью, варварски расправляются с ним и его семьей. Основная идея эпопеи: терроризм пошел из России, русский мужик — предшественник нынешних террористов.

Во время съемок картину рекламировали и в Старом и в Новом Свете. Но появившись на экранах, она с треском провалилась. «Би-Би-Си с полным пренебрежением обращается с историческими фактами, — писала американская «Дейли уорлд».

— Какие книги о России вы читали, готовясь к съемкам? — интересуюсь я.

Выясняется, что никаких. Откуда же черпал продюсер информацию?

— Это все известно, — мямлит он, не в силах сказать что-то более вразумительное.

Дальше новое открытие: оказывается, Бердж сочинял каждую серию за 6–7 дней.

— Сейчас я начинаю новую картину, в ней будет примерно двадцать серий, — сообщает продюсер. — Назову ее «Операция «Трест». Это тоже о вашей стране. О том, как наш разведчик Локкарт обвел большевиков вокруг пальца.

Да, с историей у Берджа плохи дела — в деле Локкарта все было наоборот: советские чекисты «обвели вокруг пальца» британского шпиона, арестовав Локкарта и разгромив его группу.

Но в Би-Би-Си от продюсера не требуют эрудиции. Как признает бывший председатель Совета управляющих корпорацией лорд Саймон, там «царит ненависть к коммунизму». «Отрицательная информация: беспорядки, забастовки, террор и т. д., как правило, связывается с понятием «коммунист», — пишет лорд Саймон.

Снова звучит знакомая бодрая музыка. Мужчина на экране, правда, другой: седовласый, пожилой. Но улыбается он не менее обворожительно, чем диктор, ведущий утренние передачи, и говорит тоже мягким голосом:

— Спасибо за внимание. До завтра, дорогие друзья.

Кто такой Гамлет?

Клемент Рафаэль Фрейд — депутат парламента, автор книг, владелец отелей и ресторанов, внук Зигмунда Фрейда[9]. Тем не менее мало кто из англичан слышал прежде это имя.

Но вот на экранах телевизоров появился бородатый мужчина с мрачным взором. Он открыл банку консервов и поставил ее перед мохнатой собакой. Пес с аппетитом принялся жевать, благодарно помахивая хвостом. И мужчина преобразился: его взгляд потеплел, морщины разгладились, он широко заулыбался.

Этот кадр повторялся изо дня в день. И скоро телезрители уже знали, что пса зовут Генри, а хозяина — Фрейд, что последний написал инструкцию по приготовлению еды для собак.

Итак, если член парламента хочет прославиться, ему есть смысл рекламировать собачьи консервы? Фрейд в беседе с журналистами даже уверял, будто его авторитет в либеральной партии, которую он представлял в палате общин, возрос благодаря участию в телевизионных передачах. Некоторые политические деятели Англии тоже на глазах миллионов зрителей с удовольствием проводят по щеке лезвием «Жилет» или садятся за руль сверкающего новизной автомобиля «форд».

Реклама в Англии впервые появилась 23 августа 1622 года, а ныне она повсюду.

Поднимается занавес, и в зале оживление. На экране — Роджер Мур, исполнитель роли Джеймса Бонда. Агент 007, как обычно, окружен полуобнаженными красотками. И, как обычно, играючи расправляется со своими противниками. Потом залпом осушает стакан молока и доверительно сообщает: «Без молока фирмы «Голден топ» я не был бы суперменом…»

«Если мнения ваших друзей о винах расходятся, пусть они поспорят за бутылкой «шерри», — довольно остроумно советует обложка журнала «Санди телеграф мэгэзин»…

Включаю телевизор. Мальчик и девочка, взявшись за руки, бегут по зеленой лужайке. Потом на фоне мирно пасущихся овец они пьют пенящийся лимонад, ради которого и создавался сюжет…

Из радиоприемника льется популярная мелодия. Однако слова в песне незнакомые. Прислушиваюсь: «В магазине «Сэлфриджес» идет распродажа товаров по сниженным ценам. Торопитесь», — поет бархатный баритон…

Спускаюсь по эскалатору в лондонском метро. Через каждые три-четыре секунды вижу на стене рекламу дамского белья. Оказавшись наконец внизу, надеюсь, что избавился от надоевшего объявления. Не тут-то было! У входа в туннель — та же реклама, только большего размера. Естественно, ее уже не забудешь, чего и добивались авторы! На другой станции подобным образом делается «паблисити» другому товару…