“Цесаревич” Часть I. Эскадренный броненосец. 1899-1906 гг. - Рафаил Мельников

Доклад при содействии великокняжеского адъютанта И.А. Виноградского удалось использовать для исходатайствования (в обход Министерства) последних сверхконтрактных расходов. Их по примеру "Варяга" и "Ретвизана", составили штатная электрическая иллюминация (ранее их изготовляли кустарно силами команды) и ассигнования на прощальный прием французов. И.К. Григорович, также опираясь на прецедент, просил лишь половину суммы, что были затрачены на "американские суда" в размере 2000 руб. Получено было и согласие на заход по пути из Кронштадта в Тулон для устранения тех неполадок, которые могут выявиться за это время.

Еще 16 июля ГМШ полагал, что в Кронштадт корабль уйдет ровно через 2,5 недели. Но в Тулоне этот прогноз не разделяли. Завод (чтобы исключить риск дополнительных работ) полагался на оговоренный контрактом 4-х месячный срок приемки. И.К. Григорович также не видел причин для преждевременного ухода, когда многое еще требует доделок. Противоречие было извечное: начальство ожидало от подчиненных усердия и скорого исполнения приказаний об уходе, командир же понимал, что чрезмерное усердие обернется авариями, которые непременно произойдут из-за скомканных или не полностью проведенных испытаний. И спрос за это будет не с тех, кто торопил уход, а с него, командира.

Приходилось лавировать. В комиссию под председательством И.К. Григоровича входил старший инженер-механик броненосца "Бородино" — H.C. Яковлев и инженер-механик С.Д. Крюков, а от Балтийского завода мастера Я. Степанов, К Г. Ревенко, руководившие сборкой механизмов броненосца "Император Александр III" (они должны были начать в Петербурге предварительные испытания). На 6-часовых испытаниях 18 уз скоростью (30/13 июня 1903 г.) участвовали также представители МТК, инспектор кораблестроения Н.В. Долгоруков, полковник К.Т. Дубров, флагманский инженер-механик Ф. Я. Поречкин.

Г В эти дни не прекращались обширные доделочные работы и исправления выявлявшихся неполадок. Так, "очень неудовлетворительным" оказалось спусковое устройство минных катеров. Их лебедки пришлось снять для переделок. Много недоделок обнаружили паровые катера, полученные от английского завода Уайта. На доводку затратили 2 месяца! Методичным повторением своих требований И.К. Григорович рассчитывал добиться устранения всех недоделок, чтобы в Кронштадте никаких работ выполнять не требовалось.

Но в министерстве уже начали терять терпение. Обстановка на Дальнем Востоке обострялась, и от "Цесаревича" телеграммой от 5 июля ожидали ("без промедления") — спешного прибытия в Кронштадт, где уже формировался отряд для усиления эскадры в Порт-Артуре. От И.К. Григоровича требовали "возможно скорее" закончить все работы, испытания и быть готовым экстренно принять боезапас, который должен был доставить пароход из Севастополя. Но на французов эти понукания действия не оказывали, и они продолжали методично выполнять составленную на основе контракта и состоящую из трех частей обширную программу испытаний.

Броненосец “Цесаревич" (наружный вид топа фок-мачты и салинга)

Удавшиеся 27/10 июня 1903 г. испытания "на аванс винтов", позволявшие развить 18,34 уз скорость, обнадеживали, и из Петербурга вновь усилили нажим, требуя ускорить все приемки и испытания. Предлагалось свернуть работы, которые грозят задержать уход корабля в Кронштадт и отложить те, которые могут быть выполнены "судовыми средствами". В крайнем случае обещали (как об этом просил И.К. Григорович) разрешить по пути на Дальний Восток специально зайти в Тулон, чтобы исправить выявившиеся неполадки. Разрешалось не испытывать минные аппараты на скорость. больше, чем 12 уз и не ожидать получения аппаратов Дюкрете (усовершенствованные радиостанции системы А.С. Попова), которые, как считал и. о. начальника ГМШ З.П. Рожественский (1848–1909) "для линейной службы эскадренного броненосца" не составляют первой необходимости и могут быть высланы прямо на Дальний Восток.

Но рутина непрекращающихся неполадок и связанных одно с другим исправлений и переделок, сложности освоения корабля только что прибывшим малоподготовленным экипажем, подготовка к новым и все еще не законченным испытаниям, не позволяли осуществить планы Главного морского штаба. Выходы в море в течение июля поставили комиссию перед фактом неустранимой рыскливости и далеко не оптимальных обводов, заставляющих корабль на скорости 15 уз нести перед носом "громадную волну". В ней полностью скрывался считавшийся надводным носовой минный аппарат.

Отчаявшись увидеть "Цесаревич" в Кронштадте, Морское министерство решило присоединить корабль к идущему в Порт-Артур отряду уже в Средиземном море. Понукания сыпались из Петербурга одно за другим. В ответ И.К. Григорович телеграфировал, что 28(11) июля 1903 г. на корабле "пользуясь временем" вынули поршни двух цилиндров каждой машины и в переднем цилиндре низкого давления левой машины в двух ребрах парового пролета днища обнаружили трещины, шедшие во всю высоту ребер. По решению комиссии начали вскрывать остальные цилиндры. И тогда в Петербурге не выдержали. Чтобы "вытолкнуть" "Цесаревич" из Тулона и затем возглавить ускоренный поход, из Петербурга прибыл помощник начальника ГМШ контр-адмирал А.А. Вирениус (1850–1919). Но и он оказался бессилен перед множеством все еще не устраненных неполадок и недоделок.

В заботах о скором уходе (задержка встречи у о. Порос с высланным из Севастополя пароходом с боеприпасами грозила казне большой переплатой за его простой) пришлось отказаться от предусмотренных контрактом главных испытаний 12-часовым пробегом на полной скорости. Ускоренно, не оставляя времени на все исправления, провели испытания водоотливной системы и системы затопления погребов боеприпасов.

Новые препятствия к уходу обнаружились с началом приемки башенных установок. Выдержав испытания стрельбой на прочность 13 и 14 августа, они обнаружили крайнюю неудачность системы подачи боеприпасов в башнях 305-мм орудий. Она сдерживала темп и при малейшей качке переставала действовать. Но и на этот изъян приказали закрыть глаза. И хотя завод обещал справиться с переделками в три недели ("дай Бог дождаться в 30 месяцев" — как саркастически заметил по этому поводу в своей резолюции начальник ГМШ З.П. Рожественский), решили задержать выплату последнего платежа в 2 миллиона франков и обязать фирму переделанную систему подачи прислать уже в Порт-Артур.

18/31 августа 1903 г. в итоге затянувшейся на 50 месяцев постройки состоялось беспрецедентно скомканное подписание акта о приемке броненосца в казну, констатировавшее неготовность к действию главного его оружия — 305-мм пушек. Проявив запоздалую эрудицию, З.П. Рожественский в одном из множества своих хлестких замечаний на полях донесений А.А. Вирениуса указывал, что система подачи с неудачными автоматическими тележками "проектирована тем же инженером Лаганем, что и на французском броненосце "Сен-Луис"". Признанный одним из "самых неудачных кораблей французского флота", он был печально известен частыми поломками как механизмов, так и башенных установок. Но и это обстоятельство не повлияло на решимость З.П. Рожественского (он уже прямо подозревал офицеров в саботаже приемки из-за нежелания расставаться с прелестями французской Ривьеры) любыми средствами вытолкнуть "Цесаревич" из Тулона.

27 августа, четырьмя днями опоздав против обещанного З.П. Рожественскому сроку и скомкав все испытания, А.А. Вирениус под своим флагом двинул броненосец на Восток. В первом же переходе, по пути в Мессинский пролив сломался чугунный эксцентрик цилиндра среднего давления левой машины. Авария в точности повторила ту, которая произошла на испытаниях 8 февраля. Тогда И.К. Григорович заставил фирму изготовить такой же запасной эксцентрик, но требования о замене чугуна на сталь фирме предъявлено не было. Заменив в Неаполе сломавшийся эксцентрик запасным, пришли ко. Порос, на рейде которого состоялось перегрузка боеприпасов с уже поджидавшего броненосец парохода. Здесь же получили присланный из Тулона еще один запасной, но тоже чугунный эксцентрик.

В документах сохранилась по этому поводу пространная резолюция З.П. Рожественского: "Тут очевидно надо было не запасной требовать, а переделать все на стальные. С 8 февраля до августа было времени довольно об этом додумать. Плохое утешение, что завод отпустил в запас негодную вещь, которая спецификацией не положена: по спецификации негодных эксцентриков быть не должно, а запасных В таком случае конечно и не нужно". Реального значения этот перл начальственного резонерства не имел: ведь такой ответственный вопрос, как замена материала мог быть решен (как об этом в своем очередном рапорте напоминал А.А. Вирениус) только через МТК. Но вопрос об этом так поставлен и не был.

Дешевый и удобный в литье чугун был в то время традиционным материалом машиностроителей всего мира, и заменять его на стальное литье без крайней необходимости не решались. Каждый такой случай был равносилен маленькой технической революции. В те же годы позиции чугуна в машиностроении были прочны. Этот материал, несмотря на риск боевых повреждений, продолжали применять даже в 30-40-е гг. XX в. И вот в недавно еще секретном труде (Б.Я. Красиков "Опыт борьбы за живучесть кораблей и судов Черноморского флота в Великую отечественную войну 1941–1945 гг."