Судьба и воля - Б. Седов

– В Кронштадте… у по. други.

– Когда вернется?! – допытывался Влад, щурясь от попадающего в глаза сигаретного дыма.

– Завтра…

– Гляди, потрох, тебе жить, – процедил ретивый «охранник» и исподлобья взглянул на Коляна. – Все, упаковывай. Собаку тоже, чтобы глаза не мозолила. Потом отгони джип чуть подальше от ворот, типа это соседский. Там такой дворец из красного кирпича возводят, что как раз… И это… аптечку мне принеси.

– А если хозяин коттеджа приедет или работяги? – кивнул за забор Колян.

– До утра тачка постоит, ничего с ней не сделается. Только закрыть не забудь, лабух, – хмыкнул Влад, напомнив подельнику недавнюю историю, когда тот по пьянке на всю ночь оставил на улице в центре Питера открытую служебную машину. Слава богу, – старенькую «шестерку». Настучи он тогда Дмитричу – и вышвырнули бы принятого в фирму амбалистого сержанта пинком под зад, как шелудивую сявку. Такое ротозейство в «КСК» не прощается.

– Понял, не бзди, – скривил губы Колян. – А ты?

– Я пока шефу обстановку доложу и в доме осмотрюсь. До утра ведь в курятнике этом долбаном торчать придется. Да и пожрать чего-то надо…

Проводив взглядом напарника, схватившего за шиворот и волоком потащившего в сарай слабо упирающегося старика, Влад тщательно затушил окурок о крашеную стену дома и убрал его в специально лежащий в кармане пиджака портсигар. Привычка не разбрасывать окурки на месте «работы» уже давно была его правилом – с тех пор как из-за найденного на месте убийства наркобарыги характерно покусанного хабарика от редкой марки сигарет его, тогдашнего районного опера, излишне упертый коллега едва не прижал к ногтю, обвинив в голимой мокрухе. Слава богу, уладилось. Коллега тот, сука, уже давно сам в Нижнем Тагиле нары полирует, а денежки, найденные им, Владом, на квартире черножопого, еще долго грели душу и закончились только недавно, с покупкой новой сосновой мебели на дачу в Зеленогорске. Клевый был гешефт, нечего сказать. Из тех, что случаются всего раз-два в жизни.

* * *

Девушка лежала на кровати в дальней, третьей, комнате и, казалось, спала. Но едва Влад отодвинул заменяющую дверь китайскую бамбуковую штору и перешагнул порог, она открыла глаза, повернула к нему миловидное лицо и некоторое время смотрела на него изучающе, а потом вдруг… улыбнулась, и причем улыбнулась так, как можно улыбаться только хорошо знакомому, если не сказать – близкому человеку. У Влада по спине непроизвольно пробежал холодок.

На первый взгляд Юлии можно было дать двадцать три-двадцать пять лет. Но что-то неуловимое в ее облике подсказывало Владу, что на самом деле она несколько старше. Видимо, ее внутренний, абсолютно лишенный потрясений, ровный и совсем не похожий на суровую действительность сюрреалистический мир, в котором она пребывала с момента рождения, защитил ее нервную систему от сказывающихся на внешнем виде любой женщины стрессов. А заботливый уход и любовь родителей не дали завянуть почти невесомому на вид, но каким-то чудом не утратившему сексуальной привлекательности телу.

Влад разглядывал Юлию не меньше минуты и вдруг поймал себя на мысли, что любуется ею. Девушка и впрямь была очень красива. Длинные, хорошо вымытые, расчесанные, чуть разметавшиеся по подушке и блестящие в свете настольной лампы русые волосы, курносый носик, тонкие губы, маленькая девичья грудь, длинные изогнутые ресницы и голубые, безмятежно глядящие на него почти в упор глаза заставили сердце бывшего опера сперва замереть, а затем невольно удвоить частоту ударов. Видимо, нечто похожее ощутил и твердолобый облом Колян, когда впервые увидел это, похожее на спящую принцессу, никогда не знавшее мужской ласки, очаровательное создание.

Интересно, она умеет ходить или?..

– Привет, – с трудом шевеля губами, выдавил Влад. – Как дела? Отлично выглядишь.

Девушка не шелохнулась, по-прежнему с интересом разглядывая гостя и водя зрачками по его лицу. От этого обволакивающего, преисполненного умиротворения взгляда, притягивающего, как магнитом, и одновременно пугающего своей пустотой, к горлу бывшего старшего опера подступил ком. Возникшее при первом взгляде на девушку вожделение сменилось неосознанным страхом. В голове Влада мгновенно образовался дьявольский коктейль, в котором смешались сумбурные чувства и не способные оформиться во что-то конкретное воспаленные мысли. Так не долго и крышей тронуться. Гипнотизирует она, что ли?

– Ну, ладно, отдыхай, – Влад усилием воли растянул губы в жалкое подобие улыбки и пулей вылетел из комнаты. Только оказавшись за порогом, он смог нормально вздохнуть. Дьявольщина какая-то!

Закурив и несколько раз жадно затянувшись, Влад огляделся. Интуиция отчего-то настойчиво подсказывала ему: сегодня парень не придет, и они с Коляном тянут пустышку. Однако задача по поимке баклана, нагло и вызывающе раскидавшего охрану Киржача и прилюдно унизившего самого босса, требовала четкого выполнения всех положенных оперативно-розыскных мероприятий. И засада в доме у родителей беглеца была неотъемлемой его частью…

Идея коротать, пусть короткую и теплую, ночь в кожаном салоне «мерседеса» Владу не нравилась. Да и после всего происшедшего по вине упрямого старика будет лучше, если они займут наблюдательный пост внутри дома, возле выходящего в сторону ворот окна кухни, а калитку оставят слегка приоткрытой. Да и пожрать, честно говоря, не мешало бы. Эх, водочки бы еще до кучи, по сто грамм на глаз!

Влад достал компактную рацию «моторола» дальнего радиуса действия и вызвал шефа «КСК» Игоря Дмитриевича.

– Как у вас? – спокойно поинтересовался начальник охраны.

– Клиента здесь нет, – доложил Влад. – Старик не хотел впускать, заподозрил чего-то, пришлось дать по репе и связать. А так все тихо.

Про убитую собаку бывший опер решил не сообщать. Не хотелось. Да и дела это не меняло.

– До девяти утра глаз не смыкать, – сухо приказал Дмитрич, помолчав. – Если к тому времени клиент ни на одной из точек не обьявится, пришлю смену.

– Понял вас, – Влад убрал рацию, кинул взгляд на комнату, гле лежала Юлия, и вышел в примыкающую к просторной гостиной маленькую кухню. По-хозяйски открыл холодильник и невольно улыбнулся. Закуски было достаточно. Не весть что – вареная картошка, свежая зелень, масло, соленые огурцы, шмат сала с перцем – но выбирать не приходилось. Внимательно оглядев старинный кухонный шкаф и открыв по очереди все дверцы, нашел хлеб, соль и – к своему неподдельному удивлению – заткнутую пробкой старинную бутыль зеленого стекла с изрядной дозой подкрашенной корнем калгана самогонки.

Хлопнула дверь – это вернулся Колян. В руке его была автомобильная аптечка.

– Оба-на! Первач! Так в масть, что аж противно, а?! – плотоядно глядя на выложеные на столик у окна нехитрые деревенские продукты и бутыль без этикетки, скуластый в предвкушении потер ладони. Подошел вплотную, наклонился почти к самому уху подельника и спросил, чуть понизив голос: – Как тебе девочка? Отпад, да? И самое главное – она, сладкая, никому ничего не скажет!!!..

– Даже не думай об этом, понял?! – неожиданно для сержанта взвился Влад и сгреб его за отворот пиджака. – Тебя зачем сюда послали?!

– Клиента пасти, – ошалело пролепетал Колян.

– Вот и паси! Тоже мне, секс-террорист нашелся, – Влад отпустил пиджак блондина, кивком указал на стул:

– Садись, перекусим. Там, в сарае, все путем? Не зашибил дедушку?

– Сходи и посмотри, если тебя это так волнует! – огрызнулся Колян, падая на стул, и вытаскивая из кармана пачку сигарет. – Жив, что с ним станется…

– И насчет девки я слышать больше ничего не хочу, понял? – Извращенец, мать твою… Лярв вокруг мало шляется, что ты на убогих бельма пялишь?! – Раскупорив бутыль, Влад налил себе и напарнику по трети стакана алого, резко пахнущего травами и сивухой самогона.

– Так я в качестве стеба, ты что гонишь, в натуре! – начал оправдываться Колян и жадно принялся сооружать бутерброд с салом и луком. – Сдалась она мне… Хотя, бля буду, рожа и сиськи у нее того, правильные, – все-таки не удержался от скабрезного комментария скуластый амбал и взял протянутый Владом стакан с первачом. – Ну, будем… За то, чтобы… эта…

– Ладно, без тостов обойдемся, – поморщился бывший опер, опрокидывая содержимое стакана. Проглотил, выдохнул, прислушался к ощущениям организма. Кажется, нормально пошло. Закусив ядреное пойло соленым огурцом и хлебом, Влад молча уставился в окно. На душе у него отчего-то стало тоскливо и противно. А перед глазами – что за напасть! – как приклеенное, стояло безмятежно улыбающееся лицо глупышки Юлии. В какое-то мгновение даже появилась шальная мысль – а не свинтить ли из этого проклятого дома к чертовой матери? Но усилием воли дурацкая идейка была немедленно и с позором выброшена из головы по причине полного несоответствия возложенным на их «боевое звено» служебными обязанностями.