Невольница Восточных пустынь. Страсть демона - Эми Мун

а девчонка уже успела натворить больше, чем все его наложницы вместе взятые. Именно поэтому он не любил брать иноземных рабынь! Большинство из них непокорные и совершенно не обучены доставлять мужчине удовольствие.

И все же интерес к Фаизе уступил жгучему желанию прогнуть под себя травницу.

Нет, не отпустит. Даже если наскучит – все равно останется в его доме, будет готовить зелья и масла.

Аид ухмыльнулся и, еще раз оглядев площадь, пошел к лестнице. Скоро выведут несостоявшуюся убийцу. И ее казнь будет очень долгой.

***

Ильва что есть сил зажимала уши, но истошные вопли и мольбы о пощаде до сих пор резали слух.

Ох, права было Лайан, уговаривая пойти в дальние покои дворца, чтобы не слышать казни.

– О, Духи… – прошептала, что есть сил вжимаясь в вышитую шелком и лентами подушечку.

« Я ничего не могу сделать, сестра , – прошелестел над ухом нежный голосок Лайан. – И за меньшее казнят, а тут… Нет, Таир не пощадит глупую девчонку ».

Да, Ильва понимала. Но как же громко кричала несчастная…

На плечо упала тяжелая ладонь.

Взвизгнув, Ильва шарахнулась в сторону и чуть не забралась на самую высокую полку – перед ней высился султан!

Глаза Таира сверкали ярче драгоценных камней, украсивших халат и массивные перстни, а на лице застыла безжизненная маска. Ох, права была Лайан – этот мужчина будто высечен из камня!

– Твое золото, северянка, – под ноги полетел мешочек.

Но Ильва не нагнулась. Даже пальцем не шевельнула. Поднимет позже…

Уголки мужских губ едва заметно дрогнули, но улыбка это была или иное – она не могла понять.

– Лайан утверждает, что чувствует себя гораздо лучше, – произнес медленно. – Другие женщины в тягости так же получают зелья. Ранним утром мне донесли, что у одной из них прекратила идти кровь, а плод шевельнулся. И это в первый же день приема снадобий.

Ильва нервно облизнула губы. На что намекает султан? Никак не взять в толк…

– Я хорошая травница, – начала осторожно. – Благословение Духов Севера дает моим зельям особые, э-э-э, свойства. Снадобья начинают действовать сразу, едва первые капли проникнут в кровь. И, эм… Сила трав раскрыты… полностью… – закончила неловко.

Какой тяжелый взгляд! Как Лайан это выносила да еще и растрогала каменное сердце?

– Но благословение получает не каждая.

Султан не спрашивал – он утверждал.

Ильва едва заметно кивнула.

– Не каждая. Едва ли пятеро из десяти. И я не знаю, почему так, – добавила торопливо. – Это решение Духов, и порой они награждают своим вниманием совершенно нерадивых учениц.

Были в их селении и такие.

Они не хотели постигать тонкую науку, но у травниц их держала нужда – пойти было некуда. И все же, когда приходило время, на центральном камне Круга появлялся кусочек льдистого кристалла, который женщины легко могли отломить и оставить себе.

Несправедливо!

Но травницы беспрекословно подчинялись велению Духов. Разве могла она роптать?

– А ты, стало быть, считала себя достойной? – будто с издевкой продолжил султан.

Почему-то щекам стало жарко. Ильва вскинула голову, одаривая мужчину возмущенным взглядом.

– Я долго и старательно училась. Я хотела… хотела помогать! И делать это хорошо! – Ильва осеклась, пугаясь собственной смелости.

Перед ней правитель Восточных пустынь! Ну и пусть Лайан его любимица, но она-то – Ильва – никто! А вдруг… Ох, вдруг он хочет и ее в гарем забрать?!

Но через мгновение ее страхи развеялись пеплом.

– У тебя есть возможность помочь многим, – уже по-настоящему улыбнулся мужчина. – Из селения, что близ Пепельного Ущелья, пришли дурные вести. Странная болезнь уносит жизни моих поданных. И лекари не могут найти причину.

Но только Ильва собралась дать ответ, как в дверях возник демон.

Взгляд его метал молнии, а хищные черты исказила злость.

– Она никуда не поедет, – процедил сквозь зубы. – Северянка – моя рабыня и никто не имеет на нее прав, даже ты!

Султан неторопливо развернулся к пышущему яростью демону.

Ой-ой, что же сейчас будет…

Ильва трусливо отступила на несколько шагов назад.

***

Аид

Хитрый ублюдок!

Знал ведь, что Таир не оставит северянку в покое! Отменная травница, да еще подруга любимой игрушки! Но такая наглость… Этого Аид стерпеть не мог.

Унявшееся было пламя вновь вспыхнуло на кончиках пальцев.

Северянка останется здесь, в Багдааш! В его доме! А дворец султана пусть провалится в бездну! Алая пелена застилала глаза, кровь кипела, точно лава, и единственное, что сейчас останавливало Аида – осознание, что северянка в любом случае его. Никто, даже султан, не в праве распоряжаться ею!

– … Слишком много умерших, – пробился в сознание голос Таира. – Это и твой народ тоже.

Проклятье!

Аид сцепил зубы, впиваясь взглядом в окаменевшее лицо султана.

Таир говорил о Хаб-Хи – селении, где родилась Праматерь всех демонов. Женщина, чья красота и нежность сумели покорить бессердечного шайтана. Легенда была красива, но Аид всегда считал, что в ней больше лжи, чем правды. О, дети, конечно, у них получились – и не один, но любовь? Ха!

И все же… Ярость слегка ослабила тиски.

Как и любого из демонов, его влекли истоки. Да и больных для травницы будет с избытком – с кем-нибудь она ошибется.

– Мое время стоит денег, – оскалился, наблюдая, как гневно щурится султан. – А работа моей невольницы – вдвойне.

– Поговорим об этом, когда болезнь будет изгнана из Хаб-Хи.

Тон султана не терпел возражения. Пламя ревело и требовало заставить Таира изменить приказ, но Аид смолчал.

Выгода действительно была больше, чем беспокойство. К тому же можно будет навестить святыню демонов, о которой он совсем позабыл. А ведь так не годится. Не мене чем раз в год демонам требовалось входить под своды Обители, дабы лично засвидетельствовать свое почтение Первородному Пламени.

Аид глубоко вздохнул, избавляясь от последних крох гнева и оглядел примолкшую травницу.

Жаль, не получится взять Фаизу с собой. Хотя, быть может, к тому времени его постель будет согревать упрямая северянка.

– Распоряжусь собрать караван, – процедил сквозь зубы и вышел, не дожидаясь позволения султана.

На приготовления понадобится дня два. К этому времени травница успеет закончить с настойками.

***

– Господин…

Нежный голос Лайан был желаннее звуков прохладного родника в знойный день.

Таир приблизился к ложу, на котором отдыхала его ненаглядная, и, скинув халат, устроился рядом.

Ладонью скользнул по круглому животу, в котором рос и набирался сил их сын. Легкий пинок заставил счастливо зажмуриться. Будущий наследник! И не просто ребенок – дитя от любимой женщины… Она так прекрасна, с располневшей талией и налитой молоком грудью. Его Лайан.