Фиктивная жена миллиардера (СИ) - Орлан Нари

— Для себя!

— Поговори мне.

Демид рывками стащил с меня промокший шелк и откинул куда -то за спину. Стало невыносимо жарко от близости его обнаженного тела. Желание скручивалось внизу живота в горячую спираль. Он провел руками по моим плечам и надавил на них.

— Отлично, дрожать перестала. Начинай.

С бешено колотящимся сердцем я опустилась на колени. Демид выключил воду. Я убрала пряди, прилипшие к лицу. В крови звенел страх. А если ему не понравится? Сколько у него было девушек? Сотни? Он с легкостью любую может уложить в койку.

Но хуже всего для него было ожидание, я помнила. Поэтому решительно подалась вперед и прикоснулась губами к горячей напряженной головке, слизнула капельку влаги с нее. От Демида безумно приятно пахло. Кожа его огромного члена шелковистая, скользить языком по ней, повторять линии набухших вен было сладко до одури.

— Открой шире рот и высунь язык. — Его пальцы зарылись в мои волосы на затылке. Я послушно выполнила требование, не сводя взгляда с его подтянутого живота с кубиками пресса. — Смотри мне в глаза.

Щеки запылали жаром, когда я подняла взгляд к его лицу — он возвышался надо мной грудой мышц, закрывал собой свет ламп, его взгляд подернулся страстной поволокой. Он стирал в порошок мою неловкость, раздевал до самого естества, до самой сути, пробуждал во мне огненные вихри.

Член продвинулся по моему языку и вписался головкой в глотку. Я кашлянула, слюна потекла по подбородку.

— Дыши носом. Расслабь горло, губами обхвати ствол. Вот так. Хорошая девочка.

Его приказному тону, его хриплому голосу приятно повиноваться. Я старалась не поцарапать зубами, создать своим ртом влажное и тугое место для его члена. На удивление он не стремился протаранить мне горло, двигался почти нежно, постанывал через приоткрытые губы. И мелкая дрожь, словно пузырьки шампанского, раз за разом проносилась по моей коже.

— А теперь руками поработай, как ты умеешь.

Вздыбленный член блестел от моей слюны. Я собрала пальцами остатки с подбородка и губ и провела по каменному стволу скользкой рукой. Значит, мой массаж был не так уж плох? Пальцы мои более ловкие и умелые, чем рот. Они могут нежно поглаживать, едва касаясь, будто бабочка крылышками, могут крепко сжимать, могут работать безустанно.

Демиду явно нравились мои движения, он оперся рукой в стену и блаженно прикрыл глаза, подстроился под темп моих рук и толкался им навстречу бедрами. Маты вперемешку с сиплыми стонами срывались с его губ. Я сама едва не стонала, захваченная его возбуждением и удовольствием.

— Быстрее давай! — внезапно прорычал, стиснув пальцы в моих волосах. Я ускорилась, и через пару секунд мне на губы и нос брызнула тугая струя спермы, по ванной комнате прокатился низкий стон Демида. Я ошарашенно захлопала ресницами, словно не ожидала.

Сверху зашумела вода, потекла мне по лицу, заливая глаза, смывая семя. Демид взял меня за руку и помог подняться. Судя по его довольному лицу, я справилась неплохо.

— Умница. — Он стащил с моего плеча бретельку кружевного лифчика и его вопрос поверг меня в шок: — Тебе понравилось?

— Что?...

— Держать его в своем маленьком рту. — Демид обхватил рукой мой подбородок и с нажимом провел большим пальцем по моей нижней губе. Его глаза блестели шальными искрами. Невозможно не потерять рассудок от этого взгляда. Он меня хотел, он мной любовался, неважно что и кто был до и будет после.

— Да.

— У тебя все такое тугое и маленькое, как рот? — Его тембр опустился еще ниже, до бархатной хрипотцы.

Я совершенно не привыкла к таким откровенным вопросам. Чертов стыд снова защипал щеки.

— Можешь не отвечать, я сейчас все равно проверю.

Уголок его губ дернулся в ухмылке. Вторая бретелька съехала с плеча, и Демид потянул вниз белые кружева, обнажая мою грудь. Затвердевшие соски вызывающе молили о ласке. Груди налились тяжестью. Демид накрыл их своими крупными ладонями, с силой смял, потер между пальцами соски. Меня пронзило острым наслаждением, я выгнулась, приоткрыла рот, и в него стала затекать вода. Я ловила ртом капли, влажный горячий воздух, пропитанный нашей страстью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Уже готова, завелась от минета? Или ты целый день ходишь с мокрыми трусиками?

— Не целый... — пробормотала я, и Демид опустил одну руку, бесцеремонно забрался под мои трусики и провел пальцами между скользкими складочками. Меня дернуло от резкого прилива чувственной дрожи. Земля больше не держала меня, я поплыла и ухватилась за наглую руку Демида.

— Со вчерашнего дня с мокрыми, — твердил он. — Ты ведь хотела, чтобы я тебя трахнул, еще когда делала на квартире массаж? Говори. — Его влажный палец добрался до клитора, и я стала терять способность говорить.

— Нет, — проронила на выдохе.

— Я по глазам видел, что да. — Он приблизил лицо к моему. — Я все вижу, Элизабет. Не нужно мне лгать.

Едва я начала чувствовать, что вот-вот меня накроет оргазмом, Демид вынул руку из моих трусиков и развернул меня лицом к кафелю. В промежности отчаянно заныло.

— Кончить ты еще не заслужила. — Он переключил воду, и мне на спину обрушился град ледяных струй. От перепада ощущений меня заколотило. Дрожь продрала тело до костей. Сердце запрыгало аж до горла.

Вода резко стихла. Демид стащил с моих ягодиц трусики, но пояс с чулками оставил.

— Прогнись сильнее, — он надавил горячей рукой на поясницу. — Вот так. Ноги шире.

Я уперлась раскрытыми ладонями в кафельную стену. На коже еще вибрировало фантомное ощущение ледяного душа. Я подрагивала, нервы искрили в напряженном ожидании. Демид рассматривал меня сзади? Ему нравилось? От такого внимания казалось, что мою попку и промежность стегают горячим хлыстом.

Ягодицу обожгло шлепком. Прилив жара встрепенул меня. Я прикусила губу. И Демид ужалил ладонью вторую ягодицу. Ох, черт, это слишком жестоко, когда я только что была на пределе. Снова шлепок, и снова.

— Начнешь говорить правду, остановлюсь.

Да он издевается! Ягодицы горели, а он разжигал огонь сильнее, кровь в бешенстве бросалась к коже.

— Прекрати, я... — только сказала, его рука вдруг стала ласковой, потерла ужаленное шлепками место, и карамельная сладость растеклась по венам. Я облизала пересохшие губы и вытолкнула из себя: — Да, я возбудилась тогда.

К спине прикоснулся жар его тела, возле уха прозвучало вкрадчивое:

— Что ты хотела сделать? Хотела взять его в рот? Хотела снять штаны и сесть на меня сверху?

— Просто возбудилась.

— Я из тебя выбью эту дурь. Не двигайся.

Зажмурившись, я ожидала, что на ягодицы снова обрушится череда шлепков. Но ничего не происходило, по спине пробежал холодок. Я не двигалась где-то с минуту, чувствуя, как по телу щекотливо стекают капли. Демид ушел?

Пока он там где-то ходит, кончу сама. Едва я потянула руку вниз, за спиной громыхнуло:

— Руки на стену!

И мои ладони машинально вернулись на прежнее место. Сердце загрохотало в груди. Ноги гудели от напряжения.

— В следующий раз, когда будешь делать вид, что меня не хочешь, будешь час в такой позе стоять. Уяснила?

— Да.

— А теперь ты выложишь все, что хочешь сейчас, чтобы я сделал с тобой.

Стыд сковал меня ледяными цепями, зашил рот. Я никогда не говорила о своих желаниях, да и меня не спрашивали. Но я не верю, что Демид бросится сию секунду исполнять все, что назову. Он, скорее, хочет сломать меня, просто потешается, хочет, чтобы я вслух начала его умолять меня трахнуть. Я упорно молчала, вжимаясь ладонями в мокрый кафель. Все равно так, как я хочу, не будет.

— Ладно. — Демид вцепился пальцами в мои бедра. Головка члена мазнула по моим набухшим складочкам, и я чуть не взвыла от того, как бурно мое тело отозвалось на это прикосновение. Я действительно была готова умолять и закусила щеки изнутри, прижимаясь лбом к кафелю.

Твердый член резко ворвался в меня на всю внушительную длину, весь воздух выскочил из груди вместе со вскриком. Какой же он огромный! Я затряслась, горячие волны в безумии носились по телу, Демид без передышки вколачивался в меня, крепко фиксируя мои бедра, чтобы я ни на миллиметр не сдвинулась. Он разогнался до сумасшедшей скорости, и мои ягодицы горели сильнее, чем после шлепков. Я потерялась в пространстве, была не в состоянии опираться о кафель, он будто выскальзывал из-под моих рук. Не осталось сил сдерживать ничего в себе — и я кричала, крики рвали горло.