Лунный луч - Эдриенн Вудс

нельзя сказать наверняка.

Я вздохнула. Была ли я плохой матерью? Что, если Блейк был прав? Что, если мы вернемся в прошлое и все изменим, а она так и не родится? Я видела ужас, который он испытывал при такой возможности. Это так ясно вырисовывалось в его сознании.

Слезы стояли у меня в глазах, пока я продолжала гладить ее драгоценное личико.

Через что прошла моя мать, когда ей пришлось отказаться от меня? Я не знала, смогу ли я это сделать. И все же я была здесь, размышляя о том, чтобы вернуться и спасти ее. Готовая рискнуть самим существованием Силхо.

Констанс была удивительной приемной матерью. Но даже в этом случае внутри меня всегда будет пустота от желания, чтобы моя настоящая мать была рядом со мной.

С той ночи, когда Блейк дал мне шанс встретиться с ней, это чувство только усилилось, дыра, которую она оставила в моей груди, когда мне пришлось попрощаться.

Конечно, через некоторое время она уменьшилась. Я была одной из самых счастливых женщин в этом мире. Но потом, когда я забеременела Силхо, дыра появилась снова. Я хотела, чтобы у моей малышки была бабушка.

Я всегда представляла ее где-то рядом, наслаждающейся этим особенным временем со всеми нами. Но на самом деле ее там не было.

Это ударило меня еще сильнее в ту минуту, когда я впервые взяла Силхо на руки. Я заплакала навзрыд, как только она сделала несколько первых вдохов. Это были слезы счастья… пока их не сменила тревога. Как мы собирались ее воспитывать? То, через что прошла моя мать вместе со мной, затопило мои мысли. Это душило меня. Это превратило меня в параноидальную мать на первые несколько месяцев, боявшуюся, что кто-то собирается забрать у меня дочь, или что я буду вынуждена отказаться от Силхо ради ее собственной безопасности, как моя мать поступила со мной. Я была в таком смятении, что Блейк иногда заставал меня плачущей. Иногда я запиралась в ванной, чтобы поплакать. Иногда он подлавливал меня ранним утром со слезами на глазах.

Мать отказалась от меня, чтобы спасти мою жизнь. Я никогда не смогла бы сделать то, что ей пришлось. Смогла бы я, даже если бы жизнь Силхо была в опасности?

Я могла понять, почему она превратилась в живой труп в последний год своей жизни.

Такая жизнь не могла быть легкой для нее.

И все же у моего мужа была возможность все это изменить. И он даже не задумался об этом.

Это была самая горькая пилюля, которую невозможно было проглотить.

Приехали Бекки и Джордж.

Джордж отправился на рыбалку с Блейком. Бекки и маленький Дин навестили меня и Силхо. Дин был примерно на четыре месяца старше Силхо. Он был точной копией своей мамы, но щеголял папиными ямочками на щеках.

Мы вынесли напитки со льдом в сад и наблюдали, как двое малышей играют на одеяле, расстеленном под деревьями. Мой отец остановился, чтобы поприветствовать Бекки и взъерошить волосы Дина, но исчез, не сказав больше ничего.

Никто не хотел говорить об этом.

Бекки подождала, пока мой отец уйдет. Затем она открыла рот.

— Блейк прав, Елена. Если есть хоть какой-то шанс, что Силхо не родится…

Я нахмурилась.

— Я знаю, Бекки. Я чувствую себя плохой мамой.

— Ты не плохая мама. Я понимаю, почему ты хочешь это сделать, почему так трудно устоять. С той ночи, когда мы узнали, на что способен Блейк… — Она вздохнула с такой силой, что ее короткие черные волосы улетели со лба. — Просто думаю о том, какой была бы жизнь, если бы мой отец был рядом с нами, наблюдая, как я расту… — Я видела это в ее карих глазах, когда она смотрела в никуда перед собой. — Но он прав. Ты не знаешь, какую цену придется заплатить, чтобы исправить прошлое.

Я покачала головой.

— Сэмми? — сказала я. Одно слово.

— А что насчет Сэмми?

— Не говори мне, что ты не думала о ней, Бекки. Если бы мы могли вернуться и спасти Дина…

— Это в прошлом, Елена. С Сэмми все в порядке.

— Сэмми не в порядке, Бекки, — возразила я. — Она уже давно не в порядке. Она каждый день таскает с собой чувство вины. Она не может простить себя за то, что не защитила его. Она все время с головой уходит в работу. Она приходит не более чем на десять минут, а потом придумывает предлоги, чтобы улететь. Она не в порядке. Ей никогда не будет хорошо без него.

— Он не был ее Дентом.

— Как сэр Роберт и мой отец. Это не значит, что она его не любила. Драконы любят по-другому.

Я не могла поверить, что мы ссоримся из-за этого.

— Что насчет Люциана? — Бекки настаивала. — Ты думала о том, что все это сделает с ним? Ты и Блейк?

Я рассмеялась.

— Не будет нас с Люцианом, если мы вернемся, Бекки. Тем не менее, он будет жив, а не убит, как гребаное животное.

Она выглядела задумчивой.

— Итак, если ты вернешься и изменишь прошлое, как ты думаешь, как это повлияет на тебя, Елена?

— Мне все равно. Я просто хочу спасти людей, которых я любила, людей, которые заслуживают того, чтобы быть живыми.

Она кивнула.

— Ты думаешь, Джордж и я…

Я всплеснула руками.

— Да ладно тебе! Он — твой Дент. Это никогда не изменится.

Ее губы изогнулись в ответ на мой гнев.

— Я просто все взвешиваю, прежде чем поставить себя на твое место, Елена.

Она начинала понимать мою точку зрения. Наконец кто-то, кроме Констанс и Энни, встал на мою сторону.

На моем лице расплылась улыбка.

— Он возненавидит меня за это. Он уже ненавидит меня за то, что я просто думаю об этом. За то, что превратила его жизнь в настоящий ад.

— Ну, ты