Открытие удочки - Анна Козлова

— Что случилось? — Люба тоже закурила. — Он узнал про сафари?

Я махнула рукой, потому что по сравнению с тем, что случилось, сафари уже казалось мне какой-то детской шалостью.

После моего эмоционального рассказа о финале сегодняшнего вечера Люба долго поливала мою сестру и Дауда грязной бранью, а потом спросила:

— И что ты хочешь делать?

— Ну, не жить же с Хамизом. — Я захохотала, так как слезы всегда сменяются у меня смеховой истерикой. — Я… я поеду домой, — вдруг решила я, хотя не думала об этом всерьез. — Да, я так и сделаю. У меня есть деньги, у меня есть гребаная однокомнатная скворечня, уж на какую-нибудь работу меня, я думаю, возьмут, и я буду жить, проклиная этих сволочей.

— Почему ты должна уезжать? — взорвалась Люба. — Эта срань припирается сюда неизвестно за каким хуем, ломает всю твою жизнь, и ты еще должна уезжать. Пускай она катится ко всем чертям!

— Я не должна уезжать, — сказала я. — Я сама этого хочу, мне надоела эта параша, в которой я живу здесь. С этим надо покончить.

— А я? — мрачно спросила Люба.

— Не могу же я вечно жить у тебя и работать в борделе, вертя каждый вечер жопой перед долбаными арабами? — сказала я. — Мне нужно начать какую-то другую жизнь, все это уже осточертело.

На следующее утро я позвонила в аэропорт Дубая, и мне сказали, что в восемь вечера есть рейс на Москву. Я купила билет, мстительно назвав номер кредитной карточки Дауда (мне не верилось, что он успел ее заблокировать). После этого я кое-как привела рожу в порядок, нацепила темные очки и поехала в банк, чтобы снять все свои деньги, честно заработанные проституцией и танцем живота. Когда я вернулась, Люба была в пьяной истерике, потому что ей только что позвонил Дауд и, несмотря на то что она три раза его обматерила, бросала трубку и уверяла, что меня у нее нет, сказал, что скоро приедет.

Мы понеслись в гараж, чтобы отогнать куда-нибудь джип Дауда, на котором я приехала, ведь если б он увидел его, весь мой план полетел бы к чертям. Наверное, лишь предельное нервное возбуждение помогло Любе вести машину в том состоянии, в котором она меня встретила, но тем не менее нам удалось доехать до какого-то гребаного отеля и припарковать там джип (ключи я выбросила в море на глазах целой толпы загорающих туристов, после чего села в Любину машину, и мы понеслись домой).

Дауд, к счастью, опаздывал, и я успела спрятаться в шкаф, куда Люба принесла бутылку виски, — подумав, мы решили, что в шкафу лучше не курить, потому что это может меня выдать. Баул с моими вещами Люба затолкала под кровать в спальне, и в этот момент раздался звонок в дверь.

Я затаила дыхание — на секунду у меня в голове промелькнула мысль: «Боже, чем я занимаюсь? Мне ведь уже тридцать два года, а я сижу в шкафу, с бутылкой виски, которое скоро, наверное, начну пить, и все закончится тем, что я просто вывалюсь, пьяная, из этого шкафа, а Дауд, увидев меня в таком состоянии, поймет, что ему не составит большого труда заставить меня вернуться и еще, возможно, извиниться за свои последние слова», — а Люба тем временем открыла дверь.

Припав к щели в шкафу, я увидела Дауда. Он выглядел чудовищно, у него был почему-то разбит нос, и я могла объяснить это только тем, что после нашего расставания он долго пил. Люба заметно нервничала. Не в силах сдерживаться, она в конечном счете просто подошла к бару и выпила подряд два стакана водки.

— Что-то я перешла на водку, — сказала она Дауду.

Он тяжело рухнул на диван и сидел, обхватив голову руками. «Неужели он так любит меня?» — с интересом подумала я. Люба почему-то продолжала стоять у бара, куря одну сигарету за другой и через каждые две минуты подливая себе водки.

— И где она? — спросил Дауд плачущим голосом.

— Не знаю, — Люба снова налила себе. — И даже если бы я знала, я бы тебе, тварь, ничего не сказала.

— Не оскорбляй меня, — устало сказал Дауд. — Я звонил Роберту, он не отвечает. Она с Робертом, она хочет с ним жить?

— А почему бы и нет? — нахально спросила Люба. — Может, он хотя бы не будет трахать разных лживых сук прямо в своей спальне.

— Так она с ним? — повторил Дауд.

— Я сказала тебе, что ни хера не знаю! — рявкнула Люба. — Хочешь выпить? — спросила она, помолчав.

Дауд кивнул, и Люба протянула ему стакан с виски. После этого они молчали около сорока минут и только пили и курили. Я немного заскучала в шкафу и, все чаще прикладываясь к виски, начала беспокоиться, что, если все так пойдет и они нажрутся, я в конце концов просто пропущу самолет, потому что не смогу выйти из шкафа.

— Но ведь она звонила тебе? — спросил Дауд, потирая нос.

— Звонила, — ответила Люба. — Что с твоим лицом?

— Я упал, — Дауд тупо смотрел в пол. — Я ее так люблю, — сказал он через некоторое время пьяным плаксивым тоном. — Я не говорю, что то, что я сделал, — хорошо, но ведь это можно простить, это ведь не конец света. Мы так хорошо с ней жили.

— Ну вот и дожили, — сказала Люба; она была уже смертельно пьяна и плохо соображала. — Вы все — ебаные суки, — Люба решила не возиться со стаканами и пила водку прямо из бутылки, — все — лживые козлы, скоты, которые думают, что станут счастливее, если трахнут больше каких-то бухих свиней. — Судя по всему, себя Люба не относила к категории «бухих свиней». — Что, ты получил большое удовольствие вчера? — Она напирала на Дауда с расплескивающейся бутылкой водки в руке. — Тебе было так хорошо, что ты решил послать на хуй всю свою жизнь?

Дауд молчал, закрыв глаза руками.

— Что ты теперь будешь делать, идиот? — орала Люба, в паузах глотая водку. — Кому ты нужен, мерзкая сволочь? К вам нельзя относиться по-человечески, уроды, вас вообще надо держать как домашних животных, только ради секса. Да и то вы не должны жить в доме, для вас нужно построить специальные будки…

— Хватит, — сказал Дауд. — Что мне делать?

Люба развела руками, давая понять, что не знает. После этого она повалилась на диван и сказала:

— Ищи себе шлюху и живи с ней за деньги. С таким гадом, как ты, никто бесплатно жить не будет. Трахайся с этой жирной долбаной Маргаритой, — посоветовала она, — внешне она отдаленно напоминает Лизу.

— В общем, так, — Дауд, видимо, понял, что разговор, который он ведет, беспредметен, — я не идиот и понимаю, что ты сразу же ей позвонишь или даже пойдешь к ней, если, конечно, сможешь. Передай, что я ее все равно найду, а если она спит с Робертом, то передай, что я ее убью. — Он встал и поплелся к двери.

— Ой, как напугал! — закричала Люба ему вслед. — Да я тебя размозжу, падла, я тебя просто уничтожу, ты у меня еще пожалеешь, что родился на свет и столько лет коптил это ебаное небо!

Дауд ушел, и я вылезла из шкафа — у меня затекли руки и ноги, и оказалось, что я выпила две трети бутылки виски. Я попросила Любу одолжить мне сумку, и она приволокла огромный черный чемодан, куда я кое-как побросала все свое барахло.

— Я хочу пораньше поехать в аэропорт, — сказала я. — Наверное, нужно вызвать такси.

— Ты что, охуела? — спросила Люба. — Я отвезу тебя.

— А ты сможешь? — Я с сомнением посмотрела на нее.

— Еще как. — Люба начала одеваться. — Нужно только купить жвачку, — крикнула она из ванной.

В пятнадцать минут седьмого мы приехали в аэропорт. Регистрация на рейс уже началась. Мы встали в очередь русских туристов и страдающих похмельем стюардесс. У меня тряслись руки.

— Ну что же, — сказала Люба, — как говорится, good-bye, Дубай?

Я заревела и повисла у нее на шее. Люба тоже ревела.

— Может, не надо уезжать? — говорила она сквозь слезы. — Хрен с ним, с Даудом, полно ведь других мужиков. Как же я буду здесь без тебя?

— Я приеду к тебе. Я буду часто приезжать, — всхлипывала я. — А ты звони мне. Я ведь не знаю, что там, в этой гребаной Москве. Может, мне придется сразу же купить обратный билет. Я три года там не была.

Подошла моя очередь — я сдала багаж и прошла через металлоискатель.

— Позвони сразу! — кричала Люба из-за разделительной линии.

Я обернулась и посмотрела на нее. Двухметровая русская баба, с размазавшейся косметикой и совершенно пьяная, рыдала на весь дубайский аэропорт, никого не стесняясь, и служители таможни протягивали ей бумажные салфетки.

— Я вернусь, я еще вернусь! — крикнула я. — И пусть они сдохнут, эти ебаные суки!

Какая-то женщина в ужасе схватила ребенка и увела его подальше от меня.

Все было кончено. Я ехала домой.

Глава 4. Моя новая жизнь

Самолет был практически пуст, и после взлета я ушла в самый хвост, поближе к сортиру, где раскидала свое барахло по трем сиденьям. Очень хотелось есть, но до ужина был еще целый час, и мне ничего не оставалось, как пить водку, купленную в дьюти фри. Вскоре это привело к тому, что мне захотелось курить, и я начала через каждые десять минут шастать в туалет общей площадью квадратный метр, где дымила до головокружения.