Однажды суровой зимой (СИ) - Михалева Елена

— У меня даже нет сил возмутиться, — медленно произнесла она.

Все это время она смотрела на него широко распахнутыми глазами. Будто первый раз видела. Он говорил спокойно. Вел себя непринужденно, местами иронично, но обходительно. Кроме того, он был ласков и добр. Без страха и отвращения во взоре. Кто знает, может, он — тот самый долгожданный способ забыть Далейна, о котором она так долго мечтала? Ее лекарство от одиночества, пусть и временное? В конце концов, Далейн не единственный мужчина на земле. Давно пора с этими переживаниями покончить. Вендал — юноша воспитанный и очень симпатичный. Конечно, это все очень быстро завершится. Что бы он там не говорил. Его ждут трон и высокородные невесты, а ее — хижина отшельницы в горах, из которой уходить она не желает и возвращаться во внешний мир тоже не хочет. Но кто же помешает ей немного отвлечься, пока он рядом? Ему даже не придется брать на себя всех ее внутренних демонов.

Он вздохнул. Будто собирался что-то сказать, но в последний миг передумал.

— Что? — она скрестила на груди руки. — Еще одно беспардонное заявление?

— Хочешь, научу играть в одну игру? — вдруг предложил он. — Она сейчас очень популярна при дворе в Кархолле.

— Мальчик из стекла и железа –

Монстр! Ну, конечно. А он тогда — заводная обезьянка. Наверное, она думает, что он не сможет распознать притворства. Всей этой показной грозности, единственная цель которой — оттолкнуть любопытных. Избавиться от чужаков, желающих влезть в душу. Возможно, она считает его глупым и избалованным королевским наследником. Но как может вырасти избалованным и пустым тот, чей отец прошел самую страшную из войн?

Монстр. Что за монстр открыл бы двери умирающему незнакомцу? Нет, он прекрасно видит — у Эстлин свои секреты. Тайны, с которыми она делиться не намерена. Знания, на которые, возможно у него и права-то нет. Но ни одна тайна не сделает ее чудовищем. Пусть себе притворяется. Его не напугать. Он видит в этих невероятных бирюзовых глазах ту, кого до смерти заело одиночество. И не с кем разделить страхи и мечты. Он знает это. Потому что сам был таким долгие годы.

Матушка баловала его. Это было чистой правдой. Единственный сын короля Ориса Винграйна и королевы Кесанны. Желанный ребенок, которого королевская чета долго не могла завести. Он не был болезненным. Не был слабым. Или, наоборот, чересчур активным или агрессивным. Но был любим настолько, что ежедневно ощущал эту любовь.

Королева хлопотала вокруг. Читала книжки. Обучала этикету и танцам. Даже сама вязала носки для сына. И всем этим вызывала молчаливое недовольство со стороны ленивых придворных дам, которым теперь приходилось брать пример с деловитой королевы и уделять должное внимание собственным отпрыскам.

Окружающие все детство щебетали, как Вендал похож на свою красавицу-мать. Ими налюбоваться не могли. Но были и те злые языки, что роптали против королевы. Кто-то однажды при Вендале сказал, что ей больше не родить наследников, как бы она не старалась. В ответ Кесанна Винграйн гордо подняла голову и сообщила, что ждет второго ребенка. Лекари сообщили, что это мальчик. Эта новость буквально ошарашила двор. И более всех — Вендала.

Но мальчик не ревновал. Ему шел десятый год. И всю жизнь он слушал речи матушки о том, как будет замечательно, когда у него появится братик или сестричка. Вендал ждал этого дня, с интересом наблюдая, как растет живот матери. Но вместо радостного праздника пришла тьма со стороны Эдвермора. И тьма погрузила привыкшего к любви и ласке ребенка в бездну полного отчуждения.

Тяжелые свинцовые тучи затянули небо Срединного Мира. Ветер приносил запах крови. Конечно, это была лишь иллюзия из-за всеобщего страха. Но она была такой отчетливой. Такой пугающей и неотвратимой.

— Не ходи, — взмолилась мать, когда отец рассказал ей о том, что ангелы собирают войска. — Ты нужен мне.

Орис Винграйн остался подле беременной супруги, отправив лишь несколько отрядов на подмогу армиям людей и ангелов. Кто-то однажды сказал Вендалу, что последовавшая болезнь королевы Кесанны — кара Небес, а, быть может, и месть смертных.

Все произошло так быстро и так неотвратимо. Однажды ночью его просто вытащили из постели. Сир Ланерли, младший брат матери, и еще несколько слуг собрали сонного мальчика и перевезли в изолированные покои в самом отдаленном крыле замка. От них Вендал узнал, что маму не спасти. Зараза из Преисподней пришла в Кархолл. Все ждали эпидемии. Но умерла лишь Кесанна, две ее служанки и лекарь, который не отходил от умирающих. Их тела сожгли во внутреннем дворе замка. Дым погребального костра еще не успел рассеяться, а король Орис Винграйн уже вел войско в Эдвермор. Ярость кипела в его сердце.

Магистр Тирус Абиалли, верный друг детства короля, принес письмо для сира Ланерли. В нем был королевский приказ — оберегать принца ценой своей жизни. В том приказе нужды не было. Но дядя слово сдержал — он отдал за Вендала жизнь на проклятой охоте спустя десятилетие.

Принц помнил тот момент так остро. Письмо для сира Ланерли. И ни слова для него. Мамы не стало. Его мамы. Милой, доброй, улыбающейся мамы. Любимой мамы, которую никто не мог заменить. Центра его детского наивного мироздания, с которым он даже не смог проститься. И ни слова от отца.

Острая боль утраты тогда сменилась ненавистью. Вендал не хотел слышать об отце ни слова. Хрупкое детское сердце, выращенное в обожании и опеке, вдруг стало крепче закаленной стали.

— Он бросил меня, — внезапно признался мальчик сиру Ланерли.

— Он вернется, — пообещал рыцарь.

Но в словах его была не надежда, а сожаление. Он словно извинялся за поступок короля. Будто говорил тем самым, что однажды Орис Винграйн сможет найти нужные слова для сына. Хоть оспаривать королевские решения и не пристало даже его близким родственникам.

Король вернулся с победой и основательно поредевшим войском. Все ликовали. Король вернулся! Но Вендал смотрел на него с молчаливым безразличием. Орис спрыгнул с коня, сгреб сына в объятия и засмеялся. Слезы счастья блестели в суровых глазах правителя.

— Как рад я видеть тебя, сынок! — радостно воскликнул король.

Но мальчик ответил ему только:

— С возвращением, ваше величество.

Тем вечером Ланерли и Орис Винграйн заперлись в королевском кабинете. Вроде бы они даже кричали друг на друга. Но о чем велся разговор, доподлинно неведомо. Сир Ланерли продолжил опекать единственного сына сестры. А король взялся за восстановление страны после Эдвермора. А еще — за воспитание Вендала своим наследником и опорой.

Вендал воспринимал все так, как учила его мать, — слушался отца и был прилежен. Не более. Кто-то из учителей замечал, что принц временами ведет себя надменно. Кто-то сокрушался, что у наследника нет должной заинтересованности в делах государства. Но лишь сир Ланерли, учивший мальчика фехтованию, понимал, в чем действительно дело.

Принцу понадобилось больше пяти лет, чтобы заставить себя смягчиться по отношению к отцу. Причем Вендал озаботился этим вопросом сам, потому как негоже королевскому сыну копить обиду на своего венценосного родителя. Сам же отец, что свойственно большинству отцов, к несчастью, этим мало интересовался. Он считал, что все идет своим чередом. Орис Винграйн вернулся победителем. Он — властитель. Его задача — править. А задача Вендала — учиться править. И с этим ребенок справлялся.

Отец прививал ему остроту ума и крепость духа, а также дипломатичность и умение отстаивать свои интересы. Но те месяцы в лесу принца спасало другое — навыки выживания и выносливость, о которых прошедший Эдвермор родитель не забыл. Вендал остался с одним кинжалом, да и тот отняли торговцы, ограбившие его. Позднее он раздобыл у крестьянина небольшой нож. И уже берег его, как зеницу ока. От этого ножа зависела его жизнь. И пусть он не мог одолеть демонов Преисподней с его помощью, его хватало, чтобы добыть себе пищу и защититься от диких зверей.