Солдаты России - Родион Малиновский

— Мама, — вскрикнула она, — он прыгает, как козел, разве так танцуют? Он не умеет танцевать.

Ванюша оторопел, покраснел и опустил глаза. Действительно, остальные мальчики и девочки танцевали плавно, старательно выполняя каждое па. Да, «школа» была не клищовская!

Этот случай навсегда отбил у Ванюши охоту танцевать.

Дед Василий был с виду здоровый, крепкий человек лет пятидесяти, но еще в Сибири привязалась к нему одна хвороба: он страдал радикулитом, и у него часто болела поясница. Когда деду было невмоготу, он заставлял Ванюшу натирать ему спину нашатырным спиртом. Ванюша старался изо всех сил, а тот кряхтел от удовольствия и все покрикивал:

— Покрепче, Ваня, жми, покрепче!

И Ваня тер, тер досуха, хотя сильно болели руки. Дед Василий был доволен. Ваня возвращался из спальни на кухню, хотя и весь потный, но тоже в хорошем настроении.

Но вскоре веселая жизнь в доме деда Василия кончилась. Пиров он стал давать меньше и уже не осыпал родственников подарками. Пошли у него с ними нелады. Те, кто недавно превозносил его, начали поносить и даже гадости делать своему недавнему кумиру: то окна ему в доме побьют, то оправятся на парадном крыльце.

Пошли у деда Василия раздоры и в семье. Вельможа, у которого он увез жену, узнал, что «молодые» в Жмеринке, и стал требовать возврата супруги. Та, судя по всему, начала склоняться к мысли о возвращении. Как-то дед Василий стал колотить свою благоверную под плач и крик детей; он рванул ее за волосы, прическа развалилась, и оттуда посыпались золотые монеты. Это было явным доказательством, что она действительно собралась удрать к старому мужу, и ссора приняла более ожесточенный характер.

Тетя Наташа, посовещавшись на кухне с Ванюшей, решила тоже убраться от деда подобру-поздорову.

Финалом всей этой истории явился отъезд Василия Антоновича Гринько из Жмеринки — такой же неожиданный, как и появление. Никаких следов от него не осталось. Говорили, что только одному своему дальнему родственнику он оставил адрес под большим секретом и запретил кому бы то ни было его сообщать.

Уже в разгаре зимы Ванюша опять появился в фольварке Шендерово. Зимой редко берут поденщиков, но Ванюшу знали постоянные рабочие имения и походатайствовали за него перед управляющим. Он положил Ванюше три рубля в месяц и харч.

Всю зиму Ванюша вывозил навоз на поля, управляясь с тремя санями сразу: на головных, в которых шли его старые знакомые Ляшко и Соловей, сидел сам, а вторые и третьи привязывал налыгачом за свои сани. Иногда ездил на сахарный завод за жомом.

Весной на фольварке опять появились поденщики и поденщицы, и пошел своим чередом весь цикл весенних и летних работ с тяжелым, напряженным трудом и порой со своими радостями и весельем.

К осени Ванюша получил письмо от тети Елены из Одессы, написанное ее мужем — весовщиком. Дядя Миша настоятельно требовал, чтобы Ванюша написал ему ответ собственноручно. По этому-то ответу он будет судить о грамотности и красоте почерка Ванюши, а стало быть, и решать: сможет ли Ванюша приехать в Одессу, чтобы устроиться на какую-нибудь службу или работу. Чувствовалось, что тетя Наташа его об этом просила.

Ванюша старательно начинал писать письмо, потом срывался, делал какую-нибудь ошибку или сажал кляксу и начинал второе, потом третье... Наконец письмо было готово. Арсенько прочитал написанное и одобрил, заявив, что ошибок нет и почерк довольно хороший.

Долго ждали ответа. И вот он пришел: приезжай. Далее шло объяснение, как добраться до Одессы. В письме сообщалось также, что может быть удастся устроить Ванюшу на службу к одному комиссионеру, который часто получает в товарной конторе у дяди Миши разные грузы. Ванюша стал собираться в дорогу, но решил сперва побывать у тети Наташи в Юрковке и заехать к дяде Яше в Бирзулу, авось он поможет с ученьем.

Мечта учиться дальше не покидала Ванюшу, хотя, собственно, надо было учиться не дальше, а сначала: три зимы церковно-приходской школы — это маловато для того, чтобы выйти в люди.

Глава третья

1

Пасмурным осенним днем Ванюша добрался до станции Гнивань со своим зеленым сундучком, который он сам смастерил, когда еще помогал по столярному делу Сергею. Сундучок был добротный, сделан «на клею в замок». Он имел даже кое-какие секреты: боковой внутренний ящичек для всякой мелочи и двойное дно для хранения денег. Этот фокус с двойным дном Ванюша сам придумал, поэтому он и решил взять сундучок с собой, хотя нести его целых семнадцать верст было неудобно, углы больно резали плечо. Упрямство, свойственное Ванюше, помогло ему преодолеть тяжелую дорогу.

Купив билет до станции Юрковка, Ванюша отправился в путь. Поезд, весь состоявший из серых пассажирских вагонов четвертого класса, набитых простым людом, еле двигался. Тянул его товарный паровозик типа «Овечка». Он тяжело пыхтел, преодолевая подъемы. «Максим Горький», как народ звал этот поезд, вез людей на юг — на заработки.

В Юрковку поезд прибыл на рассвете; еще было темно, когда тетя Наташа с сыном встретили Ванюшу на полупустом перроне. Ванюша очень любил тетю Наташу, любил и Женечку, горбик у которого уже обозначился. Встреча была теплой. Оживленные и радостные, все трое отправились в село, раскинувшееся тут же около маленькой, чистенькой железнодорожной станции.

Время, проведенное у тети Наташи, было сплошным праздником. Она накопила продуктов: сала, масла, сметаны, творога, фруктов и овощей, которые юрковские девчата несли ей в уплату за сшитые блузки и платья. Тетя Наташа все время хлопотала у печки, чтобы накормить Ванюшу вкусными пирогами, гречневой кашей с салом и шкварками, приговаривая:

— Пусть дытына наистся досыта.

А вечерами начинались воспоминания и разговоры про житье-бытье. Ванюша принимал в этих разговорах горячее участие, хотя прожил на свете всего двенадцать лет. Ему казалось, что это очень много. К тому Же вся его жизнь была тесно связана с такой сердечной, славной, кристально чистой тетей Наташей, и темы для разговора находились. Ванюша чутко прислушивался к советам и поучениям Натальи Николаевны/ старался подражать ей.

— Самое важное в жизни, Ванюша, — поучала его тетя Наташа, — быть честным всегда и во всем, тогда легко будет на свете жить. А потом, — продолжала Наталья Николаевна, — никогда не давай себя в обиду, не пресмыкайся перед всякой дрянью, которой так много среди людей. Плюй на богатого и знатного, всегда держись простых людей, они куда лучше богатых и намного честней, с ними не пропадешь.

Тетя Наташа говорила эти слова твердо, с глубокой внутренней убежденностью, рассекая воздух своей короткой ладонью с натруженными, исколотыми иголками пальцами.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});