Верхом на птице счастья - Дарья Калинина

– Привет, – стараясь говорить как можно дружелюбнее, произнесла она. – Можно тебя угостить?

– Меня? С какой это стати?

– Понимаешь, – оживленно защебетала Кира, – мы договорились с приятельницей, что встретимся в этом кафе. Я ждала ее, заказала сразу два десерта, а теперь она мне позвонила и сказала, что не придет.

– Так съешь вкусняшку сама.

– Не могу. Я сладкого вообще не ем.

– Да? А в меня пихаешь? Почему?

– У меня диабет, – как можно проникновеннее и печальнее произнесла Кира, скрещивая при этом признании под столом пальцы. – Сладкое вообще не могу есть. Всю жизнь живу на сое и сорбите. Ох, как бы я слопала эти пирожные! Но не могу, иначе кома и быстрая неизбежная смерть!

Услышав, что кто-то будет сидеть, смотреть и завидовать тому, как она сама будет есть вкусные пирожные, горничная моментально повеселела и быстро придвинула к себе обе вазочки с десертами.

– Точно не можешь их есть? – осведомилась она напоследок.

– Ни самой маленькой крошечки. А так хочется, ты бы только знала!

После этого заявления сомнения совершенно покинули горничную. И девчонка весело принялась уписывать за обе щеки халявное угощение. Кира смотрела на нее и думала, что все-таки верно она разобралась в характере горничной. Девчонка по своей природе была завистлива без меры. И, похоже, не особенно умна.

Иначе она сразу бы смекнула, что человек, больной диабетом, не стал бы заказывать огромный кусок чиз-кейка со взбитыми сливками и засахаренной вишней, который поставила перед ней Кира. И сладкое желе с шоколадом, ванильным мороженым и хрустящими сахарными вафлями тоже. Пусть один десерт предназначался мифической подружке Киры, но кто должен был слопать второй?

Поедая десерт, девчонка заметно подобрела. Все-таки наступил и на ее улице праздник. И аппетитно причмокивая, явно для того, чтобы еще больше подбавить зависти Кире, начала диалог:

– Ты тут отдыхаешь или работаешь?

– Я? Работаю? Нет, я отдыхаю.

На мгновение на лице горничной промелькнула досада. Но она тут же взяла себя в руки и прищурилась на Киру.

– И где живешь?

Кира назвала. Горничная тут же презрительно прищурилась:

– А-а-а… Знаю это место. Дешевка. А вот мы снимаем на сезон целый дом. Два этажа, три ванных комнаты, джакузи, собственный солярий, тренажерный зал, сауна.

Выпалив это, девчонка уставилась на Киру в ожидании бурной реакции от нее. Кира послушно проявила все признаки немыслимой зависти. Закусила губу, надулась, начала смотреть в сторону и даже тихонечко пыхтеть. Все для того, чтобы противная девчонка, которая нравилась Кире с каждой минутой все меньше и меньше, была довольна. У Киры получилось так хорошо, что девчонка повеселела окончательно.

Она заполучила слушательницу, перед которой может беспрепятственно распускать хвост, не будучи уличенной в обмане. И Кира молча слушала, мотая на ус то, что казалось ей важным. Горничную звали Ниночкой. Она приехала на этот курорт впервые, но ей тут уже активно не нравилось. И не нравилось в первую очередь то, что вокруг было полно соблазнов и развлечений, а вот денег, чтобы приобрести эти соблазнительные штучки, у Ниночки не хватало.

– А ты живешь с родителями? – наконец рискнула вступить в беседу Кира. – Это они тебя сюда привезли?

– Тетка.

– Хорошая у тебя тетка. Богатая.

В голосе Киры послышалась зависть. И горничная расцвела.

– Тетка у меня страшно богатая. А я ее любимая и единственная племянница, – расхвасталась девчонка окончательно. – Она во мне букально души не чает. Видишь вот эту сумку? Это она мне ее подарила. Самой разонравилась, вот она мне ее и презентовала. А сумочка-то, между прочим, бешеные тыщи стоит! Сама чек из магазина видела!

Значит, сумка все-таки настоящая! Недаром Кира своим опытным глазом записной модницы отметила, что сумка выбивается из общего ансамбля Ниночкиного наряда. Конечно, джинсы, одежду и обувь ей хозяйка со своего плеча презентовать не может, не тот размерчик. А вот сумку – вполне. Только на месте Ниночки не стоило бы говорить, что сумка ее бывшей владелице разонравилась. А то получается, что это не подарок, а так… чтобы не выбрасывать.

Но наконец-то Кира могла задать вопрос, который волновал ее больше всего.

– А твоя тетка чем занимается?

– Она… У нее свой бизнес.

Ага! Значит, все-таки бизнес-леди. Ну-ну, посмотрим, что еще знает Ниночка.

– И что за бизнес?

– У моей тетки собственный банк. Вернее, даже несколько банков. Слушай, ты никому не скажешь?

– О чем?

– Тетка на этот раз приехала в Швейцарию не просто отдохнуть.

– Да? А зачем же?

– У нее тут какое-то дело!

Дело! Что за дело? Следовало выяснить это во что бы то ни стало. Но в то же время нельзя было допустить, чтобы Ниночка заподозрила хоть какой-то интерес к этой теме у своей собеседницы. И поэтому Кира произнесла как можно более равнодушным тоном:

– Только дураки занимаются на курорте делами.

Ниночка немедленно оскорбилась за свою хозяйку, а следовательно, и за себя саму, и кинулась на защиту.

– А вот это ты зря! Мне тетя не раз объясняла, деловые и успешные люди блюдут свою выгоду в любой момент и в любом месте! Поэтому они и добиваются успеха! И потом, тетка вовсе не на курорте своим делом занимается. Она для этого в Цюрих специально моталась!

– Господи, да что же это за дело такое?

– Не знаю, – покачала головой Ниночка. – Тетя меня не посвящала во все тонкости.

– Как же так? Своей любимой племяннице и не доверяет?

– С чего ты взяла, что не доверяет? Она меня просто оберегает!

– Ах, вот как! Ну-ну! Конечно.

Кира насмешливо улыбнулась. И глупенькая, но самолюбивая Ниночка немедленно кинулась доказывать свою значительность в глазах новой знакомой.

– У тети тут была намечена деловая встреча. От этого очень много зависело, и тетя тщательно готовилась к этой встрече. А когда все сорвалось, она так разозлилась, что даже уволила вчера господина Лазаря.

– А это еще кто такой?

– Господин Лазарь… Ну, он вроде секретаря. Всегда появляется с какими-то бумагами. Говорит тете, с кем и когда ей предстоит встретиться. Ну, и всякое такое. И еще мне кажется, что тетя с ним спит.

– Спит? Они любовники?

– Вообще-то они с теткой знакомы уйму лет. Так что, наверное, любовники.

– И тетя уволила этого человека?

– Не то чтобы совсем уволила, но разозлилась на него страшно. Ведь по его вине сорвалась встреча, которая должна была принести тете много денег. А такого тетя никому не прощает.

– И что же? Этот господин Лазарь не пробовал реабилитироваться?

– Чего? – распахнула глазки Ниночка. – Чего он не пробовал?

– Исправить ситуацию?

– Да как же ее исправишь, если тот человек, с которым должна была встретиться тетка, не захотел идти на теткины условия? И даже еще сам сказал, что тетке придется пойти на его условия, другого выхода у нее нет.

– Так прямо и сказал?

– Не сказал, но на встрече держался жестко.

– И что, твоя тетя это так молча и проглотила?

– Нет, конечно. Сначала она разругалась с Лазарем, а потом снова позвала его к себе, чтобы он разобрался в случившемся.

– И он согласился?

– А куда ему было деваться? Тетка ему пригрозила, что если он не выполнит обещанного или не предоставит веские доказательства того, что его вины в случившемся нет, то она возложит на него все издержки, которые она понесла по его вине.

– То есть?

– Рублем накажет. Вернее, евро, поскольку всем нам платят в евро. Ну, и Лазарю, наверное, соответственно, тоже.

Ниночка в очередной раз проговорилась, но даже не заметила этого. Что это за племянница такая, которой платят наравне с прислугой. Ложь Ниночки была шита белыми нитками, но Кира лишь досадливо вздохнула.

Нет, девчонка была слишком глупенькой, чтобы хорошо разбираться в том, чем занимается ее хозяйка. И все-таки кое-какую информацию Кира от нее получила. Госпожа Катарина прибыла на курорт в связи с намечающейся важной для нее сделкой. Сделка сорвалась, потому что вторая сторона вдруг стала вести себя совсем не так, как было обещано господином Лазарем. Но вот как именно? И что это была за сделка?

– И что, господин Лазарь сумел оправдаться?

– Сегодня с утра явился к нам и так хвостом мел перед Катариной, что я сразу поняла, что-то он нарыл и надеется на прощение.

Любопытство пересилило в Ниночке опасение быть застигнутой врасплох и уволенной, и она осталась у дверей комнаты, где вела беседу госпожа Катарина со своим провинившимся сотрудником. Сначала Ниночке было слышно хорошо. Катарина метала громы и молнии на голову Лазаря. Но затем она внезапно сбавила тон, так что Ниночке пришлось прислушиваться изо всех сил. И все равно девушка слышала от силы одно слово из десяти.

И все же кое-что ей удалось разобрать благодаря тому, что говорил главным образом один Лазарь. А он под конец стал горячиться и заговорил громче, чем намеревался.