Кризис и Власть. Том I. Лестница в небо - Хазин Михаил Леонидович

Правила игры во Власть одинаковы для всех — и для тех, кому Власть нравится, и для тех, кто предпочел бы без нее обойтись (ограничившись Управлением). Противостоять властной группировке может только другая властная группировка; один человек, будь он хоть самим Джобсом[58], не имеет в этой борьбе никаких шансов.

Читатель. Скажите, а эти правила действительно везде одинаковы? В Политбюро ЦК, например, играли по ним же? Или в гипотетическом Мировом Правительстве — там тоже есть тайные группировки, грызущиеся между собой?

Теоретик. Ну, все прекрасно знают, что в гипотетическом Мировом Правительстве как раз и есть столь же гипотетические группировки Ротшильдов и Рокфеллеров, грызущиеся между собой. В советском же Политбюро шла совершенно реальная аппаратная борьба, история которой заслуживает отдельной книги. Правила Власти действительно одинаковы на всех ее уровнях, и, кстати, чем выше этот уровень, тем строже они соблюдаются. Так что будьте уверены: правила, о которых мы рассказываем, что называется, на всю жизнь. Ничего другого во Власти не придумано, да и придумано быть не может. Просто потому, что верхняя часть Власти в точности повторяет нижнюю!

Практик. Любая властная группировка устроена по феодальному образцу и, следовательно, имеет структуру дерева. Поэтому на каждом уровне она повторяется абсолютно одинаково. Вершина дерева (ветви) — это главный сюзерен. Ему подчиняются прямые вассалы, которые подобраны им лично или получены от вышестоящих членов группировки в прошлом, когда он еще не был на самом верху. Каждый из этих вассалов, в свою очередь, имеет в своем подчинении вассалов следующего уровня, и так далее до самого низа.

Как же должен вести себя член властной группировки по отношению к другим членам команды, а также прочим участникам игры?

Случай первый. Взаимодействие с другими вассалами твоего сюзерена. Оно строится на двух основных элементах: конструктивное взаимодействие в рамках задач, поставленных сюзереном, и остроконкурентное — во всех остальных случаях. Главная задача любого вассала — качественно решать задачи сюзерена и демонстрировать ему, что остальные его вассалы слабее, некачественнее и хуже. Других вассалов можно и нужно подставлять (но только перед сюзереном!), однако не стоит доводить такую практику до крайности, границы которой устанавливает сюзерен. Такая «дружеская» подначка не считается некорректной, тут главный термин — «ничего личного». В общем, отношения вассалов напоминают отношения членов одной сборной команды в спорте: когда они сборная — они вместе, а когда выступают на внутреннем чемпионате — нужно всех остальных «побороть». Соответственно, цель такой борьбы — перераспределить в свою пользу те ресурсы, которые дает в распоряжение вассалов сюзерен.

Однако здесь есть один нетривиальный момент: когда ты пересекаешься с другим вассалом твоего сюзерена, но не знаешь об этом. В этом случае могут быть разные ошибки (вплоть до комедии положений), но ответственность за них несет сам сюзерен.

Теоретик. Обратите внимание: отношения внутри властной группировки практически те же самые, что за ее пределами. Вассалы конкурируют за ресурсы точно так же, как конкурируют за них сами властные группировки.

Читатель. Простите, что перебиваю, но мне кажется, это важно. Вы с Практиком постоянно говорите про какие-то ресурсы, но так толком и не объяснили, что это такое. Я так понимаю, это что-то вроде денежных потоков и должностей, которые их контролируют, но вы писали, что нельзя все сводить к деньгам. Не пора ли доходчиво объяснить, что же такое ресурсы?

Теоретик. Хороший и своевременный вопрос! Отвечать на него сразу, без вводной информации о том, как устроена Власть, было бы пустой тратой времени. Сейчас вы уже понимаете, что Власть — это не деньги и не должности, а часть «социальной сети» (властная группировка), которая, собственно, и определяет, кому достанутся деньги и должности. Поэтому и ресурсы в этой игре не совсем те, к которым мы привыкли в обычной жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Знаете ли вы, что Юлий Цезарь до того, как стать императором, был безнадежным должником, и в 62 году до н. э. кредиторы не выпускали его из Рима в Испанию (правителем которой он как раз был назначен)? Но за Юлия поручился Красс, тогдашний его сюзерен, и проблемы с кредиторами были улажены. Так что деньги, при всей их важности, вовсе не главный ресурс во властных играх.

Ресурсом в борьбе за власть является то, что ведет к увеличению власти[59], то есть усиливает позиции группировки в системе коммуникаций. Помните Малый конгресс Линдона Джонсона, который был назван его важным ресурсом? Так оно и было, ведь благодаря этому конгрессу Джонсон имел возможность общаться с высокопоставленными людьми, к которым иначе бы его и на порог не пустили. Властные ресурсы — это социальные связи (то есть мотивированные к сотрудничеству люди), а также информация, проекты и организации, способствующие их формированию.

Отличная иллюстрация к определению властных ресурсов — фильм Оливера Стоуна «Уолл-стрит» (1987). Молодой брокер Фокс узнает инсайдерскую информацию и делится ею с биржевым воротилой Гекко. Информация позволяет Гекко заработать деньги, но как человек Власти он этим не ограничивается. Гекко делает Фокса своим вассалом и поручает и дальше добывать информацию в организации, где Фокс работает. Благодаря Фоксу Гекко удается реализовать куда более выгодный проект, нежели первоначальная спекуляция[60].

Важность социальных связей стоит проиллюстрировать еще одним историческим примером.

Барон Джеймс Ротшильд разбогател в Париже к концу 1820-х годов. Вскоре после этого он столкнулся с крайне сложной проблемой: как еврею из Германии — полному аутсайдеру для французского общества — завоевать уважение французских высших сословий, отличительной чертой которых была крайняя ксенофобия? Ротшильд хорошо понимал, что такое власть. Он знал, что его состояние может дать ему положение, однако, несмотря ни на что, он пo-прежнему останется чужаком. Поэтому, внимательно изучая светское общество своего времени, он задавал себе вопрос, чем можно завоевать их расположение.

Благотворительность? Ничто не могло интересовать французов меньше. Политическое влияние? Он уже им обладал, и это только вызывало у людей подозрение. Единственное слабое место, на котором можно сыграть, решил он, это скука. В период Реставрации французские имущие классы страдали от скуки. Поэтому Ротшильд начал тратить невероятные суммы на развлечения для них. Он нанимал лучших архитекторов и художников для оформления садов и бальных залов, пригласил Мари-Антуана Карема, известнейшего парижского шеф-повара, чтобы готовить для гостей на изысканнейших приемах, когда-либо виденных Парижем. Ни один француз не смог бы устоять, пусть даже приемы устраивал германский еврей. Еженедельные вечера у Ротшильда постепенно становились многолюднее, привлекали все больше внимания. Прошло несколько лет, Ротшильд добился того, чего хотел, единственного, что могло обеспечить власть чужаку: он был принят в обществе [Грин, 2003, с. 455–456].

Казалось бы, какое дело всесильному Ротшильду (одному из пяти братьев, контролировавших все банковское дело Европы) до парижского общества? Однако Ротшильд понимал, насколько такой ресурс, как светская жизнь (позволяющий быстро завязывать нужные знакомства), ценнее денег, — и без колебаний потратил громадные средства на его приобретение.