Любимец богов - Юлия Куликова

Везде и всюду Мат Фаль вынужден был следить за каждым своим словом, жестом, за любым, кто обращал на шута слишком часто ненужное внимание. Шпионы были повсюду. Алый Совет сумел расколоть общество изнутри, а это было опаснее всего. Мондрагон не был уверен в верности баронов и даже Герцогов, а волшебник не мог подсказать, не выдав себя. Совет выдвигал все новые и новые требования. Мат Фаль оказался в роли гонца, относя и принося послания. Обстановка накалялась с каждым днем. В один из дней Алый Совет пожелал возродить древнюю традицию назначать короля на определенный срок и смещать его по своему усмотрению.

-- Так не может дальше продолжаться! - восклицал Мондрагон в который раз. Мат Фаль сидел на подоконнике и наблюдал за королем уже в течение получаса, после того как доставил последнее требование Алого Совета.

-- Прежде всего, необходимо обдумать последствия, - заговорил Мат Фаль. Мондрагон остановился прямо перед ним.

-- Что ты имеешь в виду?

-- На рыцарей в замке положиться нельзя. Ваш сын...

-- Да, да... - махнул рукой Мондрагон, перебивая собеседника. - Оставь моего сына. Он охотится..., - Фаль только покачал головой. Подобная слепота могла стоить королю даже жизни.

-- Почему-то мне кажется, - потер левую бровь ученик Фиднемеса, - Что если бы Совет располагал своими собственными силами к данному моменту, он бы не оттягивал время, выдвигая несуразные требования в таком количестве.

-- Ты считаешь... - Глаза короля сверкнули. Он понизил голос.

-- Именно, - так же тихо произнес Фаль. - У Совета нет сил, он просто тянет время, отвлекая нас.... Кто-то не дает разрешения. Кто-то, стоящий за всеми ними.

-- А меня пугаешь ты, шут. - Мондрагон попытался заглянуть в глубину глаз юноши, но это оказалось невозможно. В очередной раз король вынужден был отвести взгляд. Он резко добавил. - Иногда мне кажется, что ты не совсем тот, за кого выдаешь себя, - Мондрагон пригладил усы, задумавшись.

-- А что если теперь мы напугаем Совет, - улыбнулся Мат Фаль, отвлекая внимание короля.

-- Каким образом? - Мондрагон всегда подхватывал налету затеи своего шута, иногда желая, чтобы казалось, что идея исходит от него.

-- Представим на миг, что у нас есть силы и возможность выставить им ультиматум. В эту игру можно играть вдвоем, - собеседники обменялись взглядами и стали похожи на двух мальчишек-сорванцов, замышляющих очередную пакость своим родителям. Иногда король ловил себя на мысли, что ощущает себя как в юности, когда они с Асмугом вдвоем противостояли, как им казалось, всему миру.

-- Идем, - сорвался с места Мондрагон. Мат Фаль успел прихватить королевский плащ и поспешил следом, дав знак стражникам, оставаться на своих местах.

Чтобы перейти из одной части замка в другую можно было выбрать два пути. Первый проходил через весь двор, лестницу в башне и одну из крепостных стен. Здесь, вплотную примыкая к скале, располагалась самая древняя часть замка. Гораздо позже была достроена та половина, которая словно стекала по скале в долину. Именно поэтому части замка оказались разделенными старой крепостной стеной, которую не стали разрушать из соображений безопасности. Теперь же эта стена стала границей, поддерживая баланс сил. Вот только, сколько будет продолжаться эта видимость защищенности?

Второй путь лежал изнутри через длинные галереи замка. Заметить переход из одной части замка в другую можно было только по смене караульных, расставленных вдоль стен. Однако Мондрагон, устремившись вперед, не замечал всего этого. Мат Фаль же пристально рассматривал галереи, запоминая дорогу. Он был единственным, кто чувствовал колдовство, пропитавшее стены замка. Стражников короля сменили ученики Фиднемеса. Низко надвинув капюшоны, они стояли, словно призраки в полутьме. Стояла странная, навевающая ужас, тишина. Шаги короля отдавались глухим эхом в низких сводах древней части галереи. Казалось, за незваными гостями наблюдают сотни невидимых глаз. Любой, попадавший в эту часть замка, испытывал дискомфорт, ощущая себя, словно запертым в тюрьме. Атмосфера была рассчитана, чтобы любой человек был подавлен ужасом еще до встречи с Алым Советом.

Мондрагона же не так просто было запугать. Он даже бровью не повел, когда его попытались остановить два ученика в черных плащах, отделанных изнутри алым, так что этот цвет казался кровью на отворотах широких рукавов и капюшона. Мат Фаль собрал все силы, чтобы стать неприметным и неузнаваемым, убрав всю свою магию под жесткий контроль, от которого его начинало бить мелкой дрожью. За следующим поворотом перед ними оказались высокие массивные двери с причудливыми ручками в виде сплетенных в клубок мифических животных. Мондрагон, даже не останавливаясь, с ходу распахнул их с кажущейся легкостью и шагнул вперед. Мат Фаль проскользнул в уже закрывающиеся двери. Он боялся даже прикасаться к чему-либо в этой части замка, ведь каждая вещь могла оказаться колдовской ловушкой. Очутившись внутри, Мат Фаль инстинктивно выбросил из головы все мысли, все, что могло бы разоблачить его, и, наоборот, заполнил голову образами служанок, жарящегося на вертеле сочного мяса и стал в уме напевать солдатские песенки. Сделав это, молодой человек позволил себе более свободно осмотреться. Только сейчас он заметил, что они оказались в огромном зале, весь центр которого занимал длинный массивный стол. За ним собрался весь Алый Совет. Советники сидели на креслах с высокими спинками, и их взгляды были обращены на дерзнувшего прервать их короля. Мондрагон стал выдвигать свои требования, перебиваемый то и дело кем-то из советников. Мат Фаль же ничего этого не слышал, будто потеряв слух. Впервые он видел их всех сразу, ощущая исходившее зло. Оно было видимо, почти осязаемо, протянув щупальца к ним.... Никогда еще Фаль не чувствовал себя столь беззащитным и беспомощным. Затаив дыхание и вжавшись в стену позади короля, ученик Фиднемеса вглядывался в лица тех, кто желал властвовать над миром, нарушив древние законы. Одетые в алые мантии, отороченные волчьим мехом, тринадцать колдунов представляли собой внушительное зрелище, несмотря на странно худые бледные лица. Наконец, взгляд Мат Фаля упал на Ниракса, сидевшего во главе стола в высоком резном кресле, спинка которого, возвышаясь над его головой, изображала не Арторикса, а незнакомого бога с жуткой ухмылкой. Главный советник был относительно молод, особенно для статуса, на который претендовал, и должности, которую занимал. Черты его лица были пропорционально красивы, а темные глаза горели ненавистью, глядя на взволнованного Мондрагона. Ниракс осознавал свою силу и был настолько уверен в ней, что не обратил внимания на скромно стоявшего у дверей спутника короля.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});