Отражение - Сергей Плотников

Рукс подняла глаза на дочь, на миг щит её воли опять дрогнул, но Ми просто не смогла прочесть тот клубок чувств, что за ним скрывался — слишком уж много там было намешано.

— Добившись власти над собой, мы получаем власть над всеми окружающими. Редко кто, получив подобные возможности, может удержаться… от искушения. Сначала ты заставляешь всех выполнять свои мелкие прихоти, потом запросы растут. Ты начинаешь презирать окружающих, начинаешь пользоваться ими. Начинаешь презирать весь мир, как будто лежащий у твоих ног. А потом… Потом или кто-то рядом с тобой, покорённый, вдруг осознаёт своё положение — или ты натыкаешься на существо с волей сильнее твоей… — Рукс зажмурилась и даже помотала головой, рассыпав свои шикарные локоны по плечам. — Я… я сама такой была. Но мне, в отличие от многих, повезло.

Мать Мирен сейчас была, что называется, «не здесь» — глаза её смотрели сквозь дочь, словно видя что-то своё, недоступное другим.

— В старину такие как мы очень редко доживали до старости. О наших «талантах» знали другие демоны и знали, как с нами бороться: ограничить свободу, не давать говорить, создать ужасные условия. И… пользовать за еду, когда все мысли суккубы только о том, чтобы доставить как можно больше удовольствия тюремщикам и таким образом не умереть от голода и побоев: дар-проклятье работал и здесь. От подобного… образа жизни рождались дети… девочки. Их судьба была незавидна. Сильно везло, если ребёнка не держали как дикое животное в клетке с младенчества, уготовив роль постельной игрушки, а подбрасывали противнику в поселение. Этакое живое оружие — до одиннадцати-двенадцати лет, пока врождённые способности не проявятся, суккубу нельзя было вычислить. А потом, в какой-то момент массовая драка с убийствами воинов-мужчин друг другом… Иногда невольной виновнице происшествия после такого всё же удавалось сбежать. Те из них, что смогли превозмочь предначертанное, становились королевами своих маленьких отрядов из очарованных мужчин… И постепенно, шалея от вседозволенности, пускались во все тяжкие. Обычно они тоже плохо кончали…

Рукс говорила спокойно, монотонно и невыразительно, но от этого сами слова действовали ещё сильнее. Даже меня пробрало до самых печёнок, а уж Ми вообще сидела ни жива ни мертва… но при этом продолжала держать эмоции в узде.

— …Когда стало известно заклинание холда, несколько источников Силы оказались под контролем демонесс со свитой. И ещё несколько перешло в руки вчерашних рабынь: многократное увеличение концентрации доступной энергии усилило и без того неслабые способности. Зато в обычном мире, без подпитки силой, шарм работать переставал вовсе. Когда появились Перевозчики и начали связывать холды между собой, во владениях суккуб уже сменилось несколько поколений. Где-то мирно, а где-то и поменялись хозяева.

Роксана механически отпила остывшего чая смочить пересохшее от долгого монолога горло, по-прежнему глядя мимо дочери. У меня же начало складываться подозрение, что Рукс в какой-то момент перешла с изложения собственных мыслей на пересказ чужих — уж больно по-существу и академично стал звучать рассказ:

— Открытие маршрутного сообщения между местам Силы многие владеющие магией разумные расценили как возврат к старым временам. Возможность попасть к соседям, минуя долгое путешествие по миру, где отсутствует Сила, а результатом может стать бесцельное многомесячное топтание по окрестностям предполагаемого местонахождения купола пространственного заклинания в тщетных попытках отыскать вход методом случайного тыка, воодушевляла. Немедленно вспомнились старые долги и рассказы о былом, а возможность применять боевые заклинания и собственные способности в полную Силу вскружила головы почище перебродившего вина. Эти несколько десятилетий потом назвали «эпохой магических войн» — период битв за власть над все расширяющейся территорией, охваченной транспортной сетью Перевозчиков. Суккубы тоже отметились в конфликте — и победами своих подконтрольных отрядов, которые теперь опять могли без проблем пополнять, и сами пополнив ряды пленников. Однако, постепенно круговорот локальных конфликтов с захватами холдов сошел на нет. Недавние противники договорились… и вместе додавили тех лидеров, с кем договорится не удалось. Увы, в их число несговорчивых попали и многие наши соплеменницы. Тех немногих, кого не удалось взять военной и магической силой, попросту отрезали от транспортных тоннелей, опять оставив варится в собственном соку.

— Хрупкий мир постепенно стал прочнее: от конфликтов проигрывали все. Разумными были приняты негласные правила поведения, которые помогали решать противоречия мирным путем, ну или по крайней мере, не начиная масштабные боевые действия холд на холд. Расцвела торговля, было запрещено рабство и захват чужих мест Силы — нас, тех, кто зависит от магии, итак по итогам эпохи войн осталось слишком мало. И демоны, и колдуны хотели жить мирно… и очень плохо относились к тем, кто им это делать мешал. К последним, в числе прочих, очень часто стали причислять суккуб… не без причины, как ты знаешь. И с закономерным результатом.

Рукс наконец вышла из своего своеобразного транса и, отведя глаза, резюмировала:

— С тех пор прошло несколько веков. Нравы стали мягче, многие забыли своё и чужое темное прошлое. Но… Мы — по-прежнему изгои нашего мира. Некоторые нас ненавидят просто по факту нашего существования, многие просто терпят, но и те, и другие — слегка опасаются. Остальные же… Суккуб осталось мало: у моей матери, твоей бабушки, была всего одна дочь, а ты — одна у меня. Я лично встречала других таких как мы за свою жизнь всего несколько раз. Когда я решила, что стала взрослой и сама могу за себя все решать, когда перестала боятся себя и осознала, какая сила стоит за «шармом» — я решила отыграться за все эти годы мучений и унижения… даже не зная, что такое настоящие мучения и унижения на самом деле. Только жалкие остатки осторожности и счастливая случайность меня спасли. Я наткнулась на того, чья воля была крепче стали, а он оказался достаточно великодушен, чтобы не просто пощадить идиотку, но и… помочь совладать со своей натурой ещё раз. Научил ограничивать свои желания, научил не использовать дар во вред окружающим даже бессознательно. А потом — прогнал от себя, сказал, что теперь-то я всё-таки должна научится жить своей головой. И я… смогла. Просто нормально жить. У меня даже появились приятельницы, почти подруги. И ты. — Рукс решительно мотнула челкой и теперь уже сама нашла взгляд дочери: — Теперь ты понимаешь, почему я ничего не хотела тебе говорить? Не хотела, чтобы моя дочь росла с мыслью, что она — неполноценная, просто потому что моя дочь! Потому и не хотела рассказывать про «мир магии» — место, где для многих ты будешь «третьего сорта» только лишь из-за своего рода.

— Этот… сильный… кто тебе помог — это мой отец? — Тихо переспросила мать Ми. Рассказ ее натурально пришиб — да и меня тоже. Пожалуй, я даже был склонен согласится с Рукс, что с подобной информацией не стоило торопится. Даже не представляю, как отреагировал бы, вывали старшая Родика на нас с Мирен все эти откровения разом пять лет назад.

— Нет, он не твой отец… к сожалению. — Горечь в голосе суккубы чувствовалась без всякой эмпатии. — Твой отец — обычный человек… в смысле — из мира людей. Там, где нет магии, нет и нашего проклятья. Я пыталась жить там обычной жизнью. И однажды безумно влюбилась. Любовь… делает глупой. Без Силы я не смогла его удержать. Мне пришлось вернуться в Родику… а у тебя будет выбор, какой из миров выбрать…

Мы с Ми виртуально переглянулись — и я кивнул. Слова были не нужны. Что тут выбирать, в самом деле, после такой-то «рекламы». К черту «магию». Да, без «очарования», к которому я уже привык, будет, наверное, немного тяжело, но — нужного я уже добился, а остальное… справляются же как-то другие люди? И я справлюсь. И свою любимую смогу защитить!.. Мы отвлеклись буквально на мгновение — слишком важная для нас была тема, а вот старшая демонесса, оказывается, ещё не договорила:

— …наставника, который помог мне, научить тому же самому и тебя. Он согласился принять тебя в свою школу.

— Что?! — Эту реплику мы с Ми подали абсолютно синхронно.

— Принять в школу… что тебя так удивляет, дочь?

— Но я… мне уже шестнадцать? — Ми была совершенно растерялась. Я — честно сказать, растерялся не меньше.

— Да, у него старшая школа, два класса. Так что если тебя именно это взволновало, с тобой будут учится твои сверстники. Заодно и научишься с ними общаться, может, даже подружишься. Или даже больше…

— Но ты же сама сказала, что к суккубам… предвзятое отношение!

— Наставник сказал, что у него в школе такой проблемы не будет. — Судя по прорвавшемуся эмоциональному фону, словам этого «наставника» Рукс верила абсолютно, без тени сомнения. — К тому же, он сказал, что сможет оградить других от нашего дара на время твоего обучения, даже если ты не удержишь контроль над собой. Проучишься там два года, и после выберешь, где захочешь дальше жить.