Стратегия одиночки. Книга третья (СИ) - Зайцев Александр А.

К тому моменту, когда в чаше прозвучало слово «Начали!», на песок уже вышли все участники Бронзового отбора. В который раз за столь короткое время Айн смог удивить землянина. Из почти семидесяти бойцов, вышедших на Арену, немногим более двух десятков были женщинами! А ведь здесь не было никакой «женской лиги», каждый участник был равен другому независимо от возраста или пола, значение имел только ранг! И как уже понял Матео, это равноправие не было показухой или какой-то формальной традицией. В мире Айна развитие Ядра, начиная с Бронзы, уже полностью компенсировало начальное преимущество мужчин в физической силе.

— Я бы рекомендовал обратить внимание на трёх участников: — довольно громко произнёс Таранк Бруг, старший мастер школы, сидящий по правую руку от Главы. — Мати Шуусь, его цвета зелёный с синим. Луинь Хасаар, жёлтый с розовым. Парави Малик, голубой с красным, хорошо подчеркивает её хорошенькую фигуру.

С вниманием выслушав старшего мастера, Глава медленно склонил голову, а затем произнёс только одно слово:

— Четверых…

Оно упало, словно пудовый камень, и в ложе школы «Взлетающего Дракона» повисла неловкая тишина.

Матео без труда нашёл взглядом тех, на кого посоветовал обратить внимание старший мастер. И ему стало любопытно, кого же в этой толпе выделил в качестве четвёртого Саньши Ваул.

И едва он задался этим вопросом, как его внимание привлёк один из участников. Причём скорее всего этот боец привлёк внимание не только Матео, а вообще всех зрителей. Он сильно выделялся на фоне остальных. Нет, не ростом, хотя он и был высок по местным меркам, но сейчас на песке были и люди выше. Не явной физической силой, он выглядел подтянутым и спортивным, но не более. Не оружием, в его руке в такт его шагам мерно раскачивалось на сгибе локтя обычное короткое с до сих пор зачехлённым наконечником копьё. Первое, что притягивало к нему взгляд — это его необычная для этих мест внешность. Явно рождённый к западу от Великого Хребта. С волосами чёрными, словно небо в самую безлунную ночь, и чертами лица столь острыми, что казалось, если прикоснуться к его скуле, то можно порезаться.

Будто хищная птица на мгновение приняла человеческий облик.

Но главное — от этого человека исходила такая аура Превосходства, что её почувствовал даже Матео. Птицеголовый был совершенно спокоен. Абсолютно! Нечеловечески спокоен и уверен в себе. Словно мастер Мифрильного Ранга решил выйти вместе с Бронзовыми участниками.

Уже начались первые столкновения. И пара участников уже успела выбыть, получив серьёзные раны. А Матео не мог отвести взгляда от черноволосого. А тот не сражался. Он даже не снял чехол с наконечника своего копья. Птицеголовый просто шёл вперёд. Молча. Равномерно. Спокойно.

На него никто не пытался нападать.

Наоборот.

Все участники, чувствуя исходящую от него ауру превосходства, спешили убраться с его пути. Вот группа из пяти бойцов сцепилась в плотном клубке схватки. Каждый из них был сам за себя, и каждый норовил проткнуть того, кто ближе. Казалось, в такой свалке нет времени смотреть по сторонам. Но! Стоило черноволосому приблизиться к этой пятёрке, как те тут же прервали бой, молча пропустили его и вновь сцепились между собой, как только птицеголовый прошёл мимо них.

Казалось, этот человек пришёл сюда не сражаться, а просто выполняя очень скучную для него навязанную формальность. Он явно считал себя настолько выше всех остальных участников, что вообще не обращал на них внимания.

Но это только казалось. Опытный взгляд фехтмейстера подмечал почти незаметные для большинства детали. Птицеголовый не был равнодушен, как могло показаться вначале, он чутко реагировал на всё, происходящее на песке Арены! Его тело отвечало на любой шаг в его сторону, на любой заинтересованный взгляд, обращённый на него. Это были мелкие реакции: не так поставленная на песок ступня, как в прошлом шаге, лёгкий поворот головы или почти незаметное движение локтем. На миг Матео показалось, что если сейчас все остальные участники отбора остановят свои поединки, объединятся и кинутся всей толпой на птицеголового, то…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Проиграют!

Разумеется, это было только иллюзией. Наваждением, вызванным просто невозможным спокойствием черноволосого. Он действовал, словно не человек, а машина, созданная из пластика и стали, а не живой организм. Его нечеловеческое спокойствие пугало. Даже его, зрителя, а не участника, пугало.

«Эффект зловещей долины» — разум физика вспомнил подходящий для описания птицеголового термин.

И его поведение только усугубляло это впечатление «неправильности». Спокойно дошагав до центра арены, при этом ни разу не вступив в бой по причине того, что все уступали ему дорогу, черноволосый просто сел на песок. Расположился в позе лотоса, положив своё копьё на бедра, и начал медитацию.

Вокруг этого человека кипело настоящее сражение. Настолько безжалостное, что некоторые из его участников потеряли конечности, и были вынесены с арены. А ему, казалось, было плевать на всё, происходящее вокруг. Он просто сидел в центре этой кровавой бойни.

Просто сидел!

Это было неправильно. Совершенно неправильно!

Эту неправильность чувствовали даже самые отмороженные и безбашенные участники отбора. И это их пугало, они не только не нападали на черноволосого, но даже не смотрели в его сторону лишний раз, словно не рискуя его провоцировать.

Особенно землянина поразил один момент. Сидящий уже пару минут совершенно спокойно птицеголовый неожиданно резко наклонил голову, и этот жест остановил жёсткий поединок между двумя претендентами, сражающимися в десятке метров от центра арены. И только убедившись, что непонятный человек продолжает просто сидеть, два бойца сцепились вновь.

Бойня была в самом разгаре, уже почти половина участников выбыла, как два бойца, не сговариваясь, завершив поединки, наметили своей целью черноволосого. Оба синхронно зашли по широкой дуге ему в спину. Но заметив, как качнулось копьё птицеголового в их сторону, предпочли сражаться между собой, чем рискнуть и напасть на медитирующего.

И…

Тот, кто назвал себя в новом мире Ронином, человек более двух десятков лет своей жизни посвятивший фехтованию, их понимал. Этот птицеголовый был опасен.

Предельно опасен!

Матео поймал себя на мысли, что если бы он находился сейчас там внизу, на песке арены, то, наверное, не рискнул бы напасть на черноволосого. Особенно в тех условиях, в которые были поставлены участники отбора. Чтобы пройти дальше в турнире, им надо было остаться в числе тех шестнадцати, кто будет способен держать оружие в руках. И при таком условии победы, нападать на столь уверенного в себе бойца, которого к тому же все остальные обходят стороной, кажется не лучшей идеей. Вот если бы кто-то другой рискнул, и можно было бы оценить реальный уровень мастерства птицеголового, вот тогда… Но… Никто не рискнул первым.

Чем больше землянин наблюдал и анализировал, тем отчётливее приходил к выводу, что нет, он бы первым в сторону птицеголового не шагнул. Слишком велика неопределённость. Слишком непонятен исход поединка. Легче победить тех, кто ведёт себя обычно. Понятно. Даже если они продемонстрировали явное умение в обращении с оружием. Выбивало из колеи не столько необычное и наглое поведение черноволосого, а то, с каким запредельным нечеловеческим спокойствием он действовал.

В метеорологии есть такой термин «Глаз шторма». Это когда в центре тропического шторма, урагана, который сносит всё на своём пути, образуется зона относительного, а то и полного безветрия и спокойствия. Вот именно таким «Глазом бури» и казался сейчас птицеголовый.

И это не было игрой талантливого афериста.

Благодаря многолетнему опыту фехтования, по мелким движениям, по особенной, плавной, словно морской прибой, моторике тела, Матео Шмехель чувствовал в этом черноволосом мастера, который, возможно, превосходил его самого.

Казалось, шагни сейчас кто-то в сторону птицеголового. Рискни хоть кто-то потревожить «глаз бури», и арена взорвётся в яркой и быстрой вспышке. Вспышке, после которой рискнувшего унесут на носилках с пробитой головой. И не факт, что живым унесут. Тем не менее, сражение, даже на арене, это эмоции, адреналин, напряжение! И наступил тот момент, когда сразу пятеро тех, кто уже показал себя хорошими бойцами, одновременно шагнули в сторону центра Арены. В глазах каждого из них горел огонь битвы.