Сознающий ум. В поисках фундаментальной теории - Дэвид Чалмерс

Глобально же В-свойства оказываются супервентными на А-свойствах в том случае, когда A-факты о мире в целом детерминируют В-факты, то есть если не существует двух возможных миров, тождественных относительно их A-свойств, но различных в плане их В-свойств[21]. Мир здесь понимается как весь универсум в целом; различные возможные миры соответствуют тому, каким мог бы оказаться универсум.

Локальная супервентность влечет глобальную супервентность, но не наоборот. К примеру, вполне вероятно, что биологические свойства глобально супервентны на физических свойствах в том смысле, что любой мир, физически тождественный нашему, был бы также и биологически тождествен ему. (Здесь надо сделать небольшую оговорку, о которой я вскоре скажу.) Но они, по-видимому, не являются локально супервентными. Два физически тождественных организма, судя по всему, могут отличаться по некоторым биологическим характеристикам. К примеру, один из них может быть более приспособленным, чем другой, вследствие различий в окружающей их среде. Можно даже вообразить себе ситуацию, при которой физически тождественные организмы оказывались бы представителями разных видов — при наличии у них разной эволюционной истории.

Различие между глобальной и локальной супервентностью не слишком принципиально, когда мы говорим о сознательном опыте, так как вполне вероятно, что в той мере, в какой сознание вообще супервентно на физическом, оно является локально супервентным на нем. Если два существа физически тождественны, то различия в их окружении и истории не помешают им иметь тождественный опыт. Разумеется, контекст может косвенно влиять на опыт, но только через воздействие на внутреннюю структуру, как это имеет место в случае восприятия. Такие феномены, как галлюцинации и иллюзии, иллюстрируют тот факт, что прямую ответственность за опыт несет внутренняя структура, а не контекст.

Логическая и естественная супервентность

Более важно для нас различие между логической (или концептуальной) и естественной (номической или эмпирической) супервентностью.

В-свойства логически супервентны на А-свойствах, если не существует двух логически возможных ситуаций, тождественных относительно их A-свойств, которые были бы различны относительно их В-свойств. Далее в этой главе я еще поговорю о логической возможности. Пока же можно в общем помыслить ее как возможность в самом широком смысле, приблизительно соответствующей представимости, не ограниченной законами нашего мира. Полезно мыслить логически возможный мир как мир, который был бы в силах при желании создать Бог (гипотетически!)[22]. Бог не мог бы создать мир с [женатыми холостяками], но он мог бы создать мир с летающими телефонами. При определении логической возможности истинности какого-то утверждения ограничения имеют по большей части концептуальный характер. Понятие [женатого холостяка] содержит противоречие, и поэтому [женатые холостяки] логически невозможны; а вот понятие летающего телефона концептуально когерентно, пусть и несколько необычно, и поэтому летающие телефоны являются логически возможными.

Следует подчеркнуть, что логическая супервентность не определяется в терминах выводимости в рамках какой-либо системы формальной логики. Скорее, логическая супервентность определяется в терминах логически возможных миров (и индивидов), где понятие логически возможного мира оказывается независимым от этих формальных соображений. Подобная возможность нередко именуется в философской литературе «широкой логической» возможностью в противоположность «узкой логической» возможности, которая определяется формальными системами[23].

На глобальном уровне биологические свойства логически супервентны на физических свойствах. Даже Бог не мог бы создать мир, физически идентичный, но биологически отличный от нашего. Тут просто нет логического места для независимого изменения биологических фактов. Фиксируя все физические факты о мире — включая факты о распределении всех частиц в пространстве и времени — мы в результате также фиксируем макроскопическую форму всех объектов в мире, то, как они перемещаются и функционируют, и то, как они физически взаимодействуют друг с другом. Если в этом мире есть живой кенгуру, то в любом мире, физически тождественном с данным миром, будет существовать физически идентичный кенгуру, и этот кенгуру автоматически будет живым кенгуру.

Можно вообразить, что некое гипотетическое высшее существо — к примеру, демон Лапласа, знающий расположение всех частиц в универсуме, — смог бы непосредственно «вычитать» все биологические факты из данного ему набора всех микрофизических фактов. Микрофизических фактов будет достаточно, чтобы подобное существо построило модель микроскопической структуры и динамики мира в пространстве и времени, из которой оно может непосредственно вывести макроскопическую структуру и динамику. При наличии всей этой информации у него будет все необходимое для определения того, какая из систем является живой, какая из систем относится к тому же самому виду и т. п. Если оно обладает биологическими понятиями и имеет полную спецификацию микрофизических фактов, ему не потребуется никакой дополнительной информации.

В общем, если В-свойства логически супервентны на А-свойствах, то мы можем сказать, что A-факты влекут В-факты, где один факт влечет другой, если логически невозможным является наличие одного факта без другого. В таких случаях демон Лапласа мог бы вычитывать В-факты из спецификации A-фактов, при условии наличия у него В-понятий. (Далее в этой главе я гораздо подробнее остановлюсь на связи между этими различными способами понимания логической супервентности; данное обсуждение имеет по большей части иллюстративный характер.) В известном смысле можно сказать, что при логической супервентности всё, что нужно для наличия В-фактов, — это наличие таких же А-фактов.

Супервентность может иметь место, однако, и без логической супервентности. Более слабая разновидность супервентности обнаруживается при систематической и совершенной корреляции двух множеств свойств в природе. К примеру, давление, оказываемое одним молем газа, систематическим образом зависит от его температуры и объема в соответствии с законом

pV = КТ,

где К — константа. (В иллюстративных целях я допускаю, что все газы являются идеальными газами.) В актуальном мире данная температура и объем моля газа определяют его давление: эмпирически невозможна ситуация, при которой два различных моля газа имели бы одинаковую температуру и объем, но оказывали разное давление. Из этого следует, что давление моля газа в известном смысле супервентно на его температуре и объеме. (В этом примере класс A-свойств берется мной как нечто гораздо более узкое, чем класс физических свойств, по причинам, которые вскоре прояснятся.) Но эта супервентность не столь сильна, как логическая супервентность. Логически возможна ситуация, при которой моль газа, имеющий определенную температуру и объем, оказывал бы другое давление; вообразим, к примеру, мир с большей или меньшей константой К. Эта корреляция является, скорее, неким естественным фактом.

Это пример естественной супервентности одного свойства на других. Здесь давление естественно супервентно на температуре, объеме и свойстве быть молем газа. В общем, В-свойства оказываются естественно супервентными на A-свойствах, если в любых естественно возможных ситуациях при одинаковых A-свойствах имеются одинаковые В-свойства.

Естественно возможная ситуация — это ситуация, которая может реально возникать в природе без нарушения каких-либо законов природы. Это гораздо более сильный ограничитель, чем простая логическая возможность. Сценарий с различными константами газа, к примеру, логически возможен, но он не мог бы быть реализован в реальном мире, и поэтому он не является естественно возможным. Если говорить о естественно возможных ситуациях, то любые два моля газа с одинаковой температурой и одного и того же объема будут оказывать одинаковое давление.

Интуитивно, естественная возможность соответствует тому, что мы считаем реальной эмпирической возможностью: естественно возможная ситуация — это ситуация, которая при надлежащих условиях могла бы возникнуть в реальном мире. К ним относятся не только актуальные ситуации, но и контрфактические ситуации, которые могли бы возникнуть в истории мира при наличии других граничных условий или которые могли бы возникнуть в будущем при определенном стечении обстоятельств. Скажем, небоскреб высотой в милю почти наверняка естественно возможен, даже если в реальном мире он еще и не был построен. Естественно возможно (хотя и крайне маловероятно) даже, что обезьяна наберет текст «Гамлета». Естественно возможную ситуацию можно также представлять как ситуацию, которая соответствует природным законам нашего мира[24]. Поэтому естественную возможность иногда называют номинеской, или помологической, возможностью[25] от греческого слова nomos — «закон».