Рейтинговые книги
Читем онлайн Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви - Федор Мельников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 150

9. Чтобы все вышеизложенные догматы, а также и другие нововведения свои практически отстоять, провести их в жизнь, новая церковь вынуждена была обосноваться и укрепиться еще на одном догмате, без которого все остальные догматы разлетелись бы как пыль, как временное наваждение на святую Русь; может быть, и совсем они не имели бы места в истории России. Это догмат цезарепапизма - преклонение новой церкви перед царской властью, даже признание ее заменяющей Самого Христа.

Заменивший Никона по кафедре патриарх Иоасаф со всем собором 1667 г. обратился к царю Алексею Михайловичу с той самой молитвой, с которой пророк Давыд в свое время обращался к Богу, и буквально с теми же словами: "Ты, православный царю, не удали помощи твоея от мене, на заступление мое вонми, изми от оружия душу мою, и из руки песия единородную мою. Спаси нас от уст львов и от рог единорож смирение мое. Того бо деля мы под кровь крилу твоею с жезлом сим прибегаем (с книгою своею "Жезл"), да крепостию защищения пресильныя десницы твоея притяжет себе крепость на покорение всех учению и сказанию своему" ("Жезл", в самом начале обращение к царю). Собор отлично понимал, что без царской власти и силы все его определения и изречения не имеют никакой силы и никто бы их не принял, ибо на них не было благословения Божия. Он откровенно признается, что без царской "пресильной десницы" его собственный, соборный, жезл не имеет никакой крепости. Поэтому он все возложил на царя, по выражению пророка Давыда, на его "колесницы" и на его "коней". Они опора новой церкви, а не Христос.

Уже в служебниках, изданных еще в 1656 г., в самой литургии, отведено царю особое, почетное место с возглашением его громкого титула. По древним, дониконовским, Служебникам на великом входе священник возглашает лишь: "Всех вас да помянет Господь Бог во царствии Своем", царь упоминался лишь тогда, когда сам присутствует за богослужением [110], причем он титуловался очень скромно: "Да помянет Господь Бог благородие твое во царствии своем". По новым же Служебникам требуется всюду, по всем церквам, всегда на великом входе поминать царя с предлиннейшим титулом: великий, тишайший, кротчайший и т.п. [111] В последующих царствованиях титулы поминаемых на великом входе царей, цариц, великих князей и княгинь и их чад до того растянулись, что заняли больше времени, чем совершение всей литургии. Самая литургия превратилась в какую-то царскую демонстрацию. [112]

Петр Великий ввел в Регламент Синода присягу членам-архиереям, в которой они клянутся Всемогущим Богом признавать "Крайним Судьей" над Синодом и, значит, над всей церковью самого государя-императора Петра Алексеевича. Все ему должно быть покорно: и церковь, и иерархия, и соборы - он выше и больше всех, он "Крайний Судья", выше его никого уже нет. В основных Законах Российской Империи царь признавался и титуловался главой церкви. В сущности, от его имени, по его уполномочию всей церковью и самим Синодом управляли обер-прокуроры Синода. Они были фактической и непогрешимой главой церкви. Догмат цезарепапизма превратился в обер-папизм, что было зловреднее и еретичнее.

Все вышеизложенные догматы, как и другие новой церкви порождены новым духом, чуждым древней Руси, противным истинной Христовой Церкви и Самому Христу, духом тлетворным, гибельным, который дохнул на Русь со времен Алексея и Никона и, постепенно все больше и больше отравляя великую страну, привел ее к гибели в наше время.

Надежды на восстановление древлеправославной веры.

Раскол Русской Церкви совершился не сразу. Определения собора 1666-1667 гг. были настолько ошеломляющими, в них было так много бессмыслия и безумия, что русский народ счел их за "дьявольское наваждение". Многие думали, что это временный туман, который должен скоро рассеяться. Сторонники и защитники старых книг и древней Церкви думали, что царь Алексей обманут приезжими греками и хохлами (малороссами-украинцами) и верили, что он должен же понять этот обман и возвратиться к старине, а обманщиков отогнать от себя. Что же касается русских архиереев, участвовавших на соборе, то о них составилось убеждение, что они не тверды в новой вере и, только боясь царя, готовы веровать так, как он прикажет. Один из наиболее видных сторонников новой веры и новых книг, чудовский архимандрит Иоаким (впоследствии патриарх Московский), откровенно заявил: "Я не знаю ни старой веры, ни новой, но что велят начальницы, то я готов творить и слушать их во всем". "Хороши законоучители, - удивлялся на тогдашних архиереев протопоп Аввакум. - Да што на них дивить. Таковыя нароком наставлены, яко земския ярыжки, - что им велят, то и творят. Только у них и вытвержено: "А-се, государь, бо-се государь, добро, государь". Аввакум припомнил один очень характерный случай, ярко рисующий безволие и покорность тогдашних архиереев. "Медведя Никон, смеяся, прислал Ионе (митрополиту) Ростовскому на двор, и он челом медведю. Митрополитище, законо-положник, - удивляется ему Аввакум. - А тут же в сонмище с палестинскими сидит, будто знает". То есть заседал на соборе с восточными патриархами. "А о Павле Крутицком, - вспоминает Аввакум другого митрополита, - мерзко и говорить: тот явной любодей, церковной кровоядец и навадник, убийца и душегубец, Анны Михайловны Ртищевой любимой владыка, подпазушный пес борзой, готов зайцов Христовых ловить и во огнь сажать". Он никогда "не живал духовно, блинами все торговал да оладьями. Да как учинился попенком, так по барским дворам научился блюды лизать. И не видал и не знает духовного жития". Не лучше был и третий иерарх, Илларион, архиепископ Рязанский. "В карету сядет, растопырится, что пузырь на воде, сидя в карете на подушке, расчесав волосы, что девка, да едет, выставя рожу на площади, чтобы черницы-ворухинянски любили. Ох, ох бедной! - воскликает Аввакум. - Некому по тебе плакать". Всех тогдашних архиереев наблюдательный протопоп отлично знал. Всем он им говорит: "Нечева у вас и послушать доброму человеку: все говорите, как продать, как куповать, как есть, как пить, как баб блудить... А иное мне и молвить тово сором, что вы делаете: знаю все ваше злохитрство, митрополиты, архиепископы - воры, прелагатаи, другия немцы русския." [113] Конечно, таким совсем не дорого было ни русское благочестие, ни святая Русь, ни вся Церковь Христова. Поэтому они так легко и без всякого разсуждения и без знания принимали все новшества и заодно с пришлыми чужестранцами проклинали весь православный русский народ и еретичили исконные его предания, обычаи и книги.

После собора 1667 г. еще в течение пятнадцати лет идут пререкания между сторонниками старой и новой веры, между представителями древней, народной Церкви и представителями новой, правительственной церкви. Защитники старины надеялись, что еще можно уладить возникший спор и устранить церковный раскол, что государственная власть одумается и вернется к старине, а все "никоновския затейки" оставит. Великоревностный протопоп Аввакум слал царю одно послание за другим и призывал его к покаянию: "Помилуй единородную душу свою и вниде паки в первое свое благочестие, в нем же ты порожден еси". "Богатырь" протопоп, как величает его знаменитый историк С.М. Соловьев, горячо и вдохновенно убеждал царя, что в старом православии, которое так кощунственно проклято собором, нет ни малейшей погрешности. "Если в нашем православии, - писал Аввакум, - или в наших отеческих книгах и в содержимых ими догматах есть хоть одна ересь или хула на Христа или Церковь Его, то рады мы прощаться за них перед всеми православными, особенно за то, что сами внесли что-либо соблазнительное в Церковь". "Но несть, несть ни раскольства, ни ереси за нами, - убежденно восклицал стойкий и непреклонный пастырь. - Мы содержим истинную и правую веру, умираем и кровь свою проливаем за Церковь Христову".

Другой пламенный исповедник древнего православия и мученик, священник Лазарь, обратился с челобитной к новому Московскому патриарху Иоасафу, умоляя его "загладить следы ног Никона", то есть отбросить все его нововведения и возвратиться к прежнему благочестию. И тогда, надеялся священномученик, "престанет лютость еретическая". Царя же просил священник Лазарь назначить всенародное состязание с духовными властями: пусть все видят и слышат, какая вера истинная - старая или новая.

Алексей Михайлович не внял этим просьбам и мольбам и в тяжких муках скончался нераскаянным (29 января 1676 г.). Царский престол занял его сын, Феодор Алексеевич. Защитники и исповедники старой веры и Церкви обратились и к этому царю с горячей мольбой - оставить никоновскую прелесть и вернуться к истинной вере благочестивых предков и святых угодников Божиих, но и эта мольба не имела успеха. Новая церковь, как и новая Россия, зародившаяся тогда в верхах царских и правительственных, прочно и безвозвратно встали на путь увлечений западничеством, новой европейской культурой, которая в сущности и тогда уже была антихристианской и безбожной. [114] "Ох, ох, бедная Русь, чего-то тебе захотелось немецких поступков и обычаев", - горько восклицал прозорливый Аввакум. [115] На все челобитные церковных пастырей, жаждавших мира и единства церковного, московское правительство отвечало ссылками и казнями.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 150
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Краткая история древлеправославной (старообрядческой) церкви - Федор Мельников бесплатно.

Оставить комментарий