Вариант Серая Гончая - Александр Прасол

...Когда гидросамолет набрал высоту, Редстоун подошел к доктору и сказал, что он будет делать небольшой доклад на заседании координационной группы и там же поставит вопрос о заявленных приборах. Они стоят немалых денег...

11

В первый минуты после приводнения в Крестонбич атомные подводные лодки не произвели на доктора того впечатления, на которое он рассчитывал, слушая болтовню Ларри. Черные продолговатые корпуса субмарин сиротливо жались к металлу пирсов и были совсем не страшны. На них изредка появлялись маленькие фигурки моряков. Пробежавшись туда-сюда, подводники исчезали в отверстии рубочной надстройки. Возле ограждения, запирающего вход на пирс, Редстоун остановился. Матрос охраны вытянулся перед ним, Редстоун ответил на приветствие и сказал Красу: - Ну, доктор, выбирайте себе объект для эксперимента. - А разве меня допустят иа лодки? - удивленно спросил Крас. - А разве вам не интересно самому испытать на себе действие одорофона прямо в море, так сказать, с высокой долей чистоты эксперимента? - вопросом на вопрос ответил Редстоун. - Я готов, - сказал доктор, испытывая восторг оттого, что ему доведется ступить на палубу настоящего атомохода. - Вот и хорошо. Сейчас мы поднимемся в штаб базы, я познакомлю вас с адмиралом Гейтсом. Он уже ждет нас. Думаю, сразу - после обеда, вы с Лэрри сможете приступать к монтажу. Недостатка в добровольных помощниках у вас не будет. Неожиданности начались с первых же шагов по субмарине. Крас сразу сделал открытие: лодка - это стальной айсберг. Торчащая над водой рубка - только малая ее часть. О том, сколько скрыто под водой, он догадался лишь тогда, когда протискивался по узким люкам вниз, больно ударяясь коленками о вертикально установленные трапы. Как только они оказались в центральном посту атомохода, доктору тут же стало немножко не по себе из-за того, что на нем не было военной формы. Он выглядел жалким и растерянным в этом непривычном мире металла, пластика и электроники. "Совсем как Чарли там, на причале", - подумал он и стал ждать неизбежных в этом случае ухмылок. Но команда была настроена к гостям очень дружелюбно. Второй лейтенант Смит, которого командир определил в провожатые, охотно объяснил все, о чем его спрашивали доктор или Лэрри. Они обошли почти всю лодку, потом спустились еще на один этаж, и Смит показал им люк, ведущий в реакторный отсек. - Это исчадие ада я хотел бы исключить из нашей экскурсии, - сказал он. Но если вы настаиваете... - Нет-нет, - поспешно ответил Лэрри. - Знаете лейтенант, мне еще охота поиграться с девочками, когда мы отсюда смотаемся. - Лэрри, где ты найдешь девочек в бухте Фиалок? - спросил Крас. - Разве я когда-нибудь говорил, что охочусь ними только на нашем пляже? Возвратившись, они увидели группу моряков. - Ребята, это доктор Бенджамин Крас и механик Лэрри Стикс, - представил вошедших командир подлодки. - Вы будете во всем им помогать, и да поможет нам Бог. Доктор коротко рассказал о принципе работы одорофонов. Затем помощники вместе с Лэрри ушли из центрального отсека, а Крас и молоденький лейтенант занялись вводом программы в вычислительную машину. Оборудование подлодки продвигалось на удивление быстро. Может быть, уже сказался кое-какой опыт, а может, причиной тому была расторопность подводников. В два дня система автоматического управления одорофонами была смонтирована, и на утро третьего дня адмирал запланировал выход в море. Уходили на рассвете. Доктору и Лэрри выдали меховые "аляски", шерстяные шапочки, которые обычно надевают водолазы-глубоководники. Как только было получено разрешение на выход из базы, громко взревели дизельные установки, что немало смутило доктора. Он подошел к адмиралу и спросил: - Как, разве у атомоходов есть двигатели внутреннего сгорания? - Это для движения в базе, для прибрежного маневрирования. Ну, и на всякий случай, - с улыбкой ответил, тот. - Мы сейчас уйдем в район, там реакторы будут выведены на рабочий режим. Так и шла лодка по глади бухты, окутанная едким сизым дымом, который, поднимаясь к рубке, вышибал слезы из глаз. Доктор смотрел, как медленно отдаляются причалы с прильнувшими к ним субмаринами, белое здание командования базы, приземистые склады. Вдруг он заметил в одной из прибрежных скал овальное отверстие. - А там что такое? - Там ремонтируются наши лодки, доктор. Маленький заводик, - ответил ему адмирал Гейтс. - Вы хотели бы там побывать? - Да, если позволите. - Что ж, по возвращении в базу я вам организую экскурсию. Они шли несколько часов. В открытом море Красу порядком надоело торчать на мостике, но он стеснялся сказать об этом, потому что не представлял себе, чем будет заниматься внизу. Но вот командир скомандовал: - Лодку - к погружению! И все тут же заторопились вииз. Крас с завистью посмотрел, как ловко соскользнул по поручням трапа вниз один офицер, другой, а он все не решался шагнуть в отверстие люка. На его коленках до сих пор саднили синяки. Командир лодки вместе о адмиралом Гейтсом додождали, пока все спустятся, и пригласили Краса. Спускался он медленно, стараясь попасть на каждую балясину трапа. - Принять балласт, - отдал команду капитан. Сидевший рядом с ним матрос нажал какие-то кнопки, и доктор услышал странную музыку. У него возникло ощущение, что он сидит в огромной бочке, по которой ударяют тугие струи воды: блямп, блямп! Крас вопрошающе посмотрел на капитана, и тот пояснил: - Когда мы принимаем балласт, воздух из камер легкого корпуса выпускается, вот эти пузыри и стучат. Кстати, доктор, вы можете, если хотите, идти в свою каюту. Смит, - распорядился капитан, - проводите мистера Краса. Второй лейтенант козырнул и пошел впереди доктора, указывая ему дорогу. Каюта, которую отвели Красу, была совсем крохотной, но Смит объяснил, что в таких условиях живет весь экипаж. - Наши мариманы шутят, что у дядюшки Сэма первым правом на дополнительную прописку имеют атомные сигары, а потом уже мы. - Трудно бывает в походе? - участливо спросил доктор, которому становилось искренне жаль этих парней, проводящих свои лучшие годы в этом тесном в опасном - в этом он теперь на сомневался - жилище. - Трудно бывает только первые два месяца, - с улыбкой ответил лейтенант. - А сколько вы дней плаваете? - "Автономки" - суток по шестьдесят..? - Скажите, Смит, а о чем вы больше всего мечтайте, находясь в плаванье? - Знаете, доктор, если бы это спросил кто-либо из команды, я не стал бы отвечать. Но вам скажу... Второй лейтенант на некоторое время задумался. - Не поверите, но... - сказал он, наконец. - Но в походе чаще всего я вспоминаю запах моих ребятишек. У меня два славных мальчугана, так вот когда Дороти их... - Дороти? - вздрогнул Крас, услышав имя жены. У них со Сьюзен был немой уговор: никогда не произносить это имя вслух, не вспоминать о том, что было в прошлом. - Да, так зовут мою жену. Когда Дороти выкупает их, они пахнут воробьями. Знаете, в детстве я лазил с друзьями в воробьиные гнезда за маленькими яичками... Крас задумался. - Подождите меня адесь, я сейчас, - сказал он вдруг и поспешно вышел из каюты. "Номер сорок два", - машинально отметил он, глянув на дверь своей каюты. В центральном посту было все то же спокойно-деловое движение. Капитан отдавал малопонятные доктору команды, а те, кому они были адресованы, тут же что-то переключали и нажимали на огромном пульте или спешили в другие отсеки. - Вы мне позволите поработать на компьютере? - спросил доктору капитана. - Уже начинаете эксперимент? - Да, там в моей каюте Смит, я хотел бы начать с него... Получив разрешение, доктор быстро отыскал по таблице нужную комбинацию, набрал код сорок второй каюты и включил вмонтированный туда одорофон. И тут же пошел назад. Смита он застал в странном состоянии: он безумно вращал головой и жадно хватал воздух открытым ртом, словно его душили. - Боже мой, мои мальчики... Это запах их спальни... Но откуда он здесь?.. Только заметив доктора он, кажется, стал соображать, что было всему причиной. - Послушайте, так это был тот самый ваш эксперимент? - Да. - Поразительно! Просто поразительно! - Смит все еще не мог прийти в себя. - Но если вам по силам такое, док, значит, можно пустить сюда и другие запахи? Крас кивнул. - Момент, - произнес лейтенант и выскочил иа каюты. Доктор, оставшись в одиночестве, стал принюхиваться. Никаких особенных ассоциаций у него не возникало, просто появилось ощущение, что он зашел в дом к незнакомому человеку. Даже стало чуточку неловко из-за этого, будто он подглядел нечто такое, что постороннему вовсе не предназначалось. Но тут же он и развеселился: "Эге, парни, да ведь так я смогу побывать во всех ваших сокровенных местах и выведать ту тайну, которую вы даже близким боитесь порой доверить". Мысли прервал щелчок динамика: - Доктора Краса капитан приглашает в центральный пост. Крас нехотя поднялся с койки и снова пошел по знакомому коридору. - Дорогой доктор, - встретил его капитан, - только что второй лейтенант рассказал мне о том, что вы с ним проделали. Мы все хотели бы испытать подобное. Красу было приятно, что к нему приковано столько внимания, к тому же он проникся уважением к этим немногословным парням, управляющим огромной и безумно сложной техникой. Он чувствовал, что его роднит с ними и то унылое одиночество, которое он испытал в стенах лаборатории... Он посмотрел на адмирала Гейтса. - Вы можете начинать, доктор, - сказал адмирал. - Тогда я бы попросил команду написать мне номера тех кают и помещений, в которых мы установили одорофоны. И еще - сообщить, какой запах и на какое время включить. - Хорошо, - ответил адмирал. И обратился к капитану: - Распорядитесь, чтобы выполнили требования доктора. - Я не требую, просто... - начал было Крас, но адмирал с улыбкой прервал его: - Вы на военной субмарине, дорогой доктор, а здесь понимают только язык команд.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});