Герцог - Виталий Сергеевич Останин

голове и головах телохранителей. Чтобы мы почувствовали себя хозяевами положения. Еще, поди, и его нам предложил — я уже не был уверен, сам это решение принял.

Но своего напарника менталист специально безобидным дедушкой сделал — к такому доверия, как ни крути, больше, и убивать сразу не хочется. А потом заморочил нам голову относительно его способностей и, пока я с «дедом» говорил, подбирал ключик, чтобы потом нанести удар.

Мудрено. Тонко. Запутано. Тот, кто заказывал покушение, либо был очень умным, умеющим все просчитывать на несколько шагов, либо знал меня очень хорошо. Ну в самом деле — как можно было предсказать, что я лично Призывателя поеду искать? Что захочу сам его допросить? Или все проще было? Оба они так и так должны были попасть в плен, а уже тогда — ударить? Поэтому «старик Сяо» так долго со мной трепался? Должен был убедиться, что я тот самый Вэнь Тай?

А теперь один из них или сразу оба внушили моим воинам, что те видят чудовище. И те, верные мне до последней капли крови, сейчас лупят по защитной технике, не жалея сил.

Вот твари!

Мне захотелось срезать эту мерзкую ухмылку с лица колдуна с бумажкой. Вместе с кожей! Второму — руки к чертям отрезать, которыми он машет, как Шостакович! А потом обоих на фарш переработать! Техника «плаща» позволяла мне это сделать без труда, но я не спешил отдаться гневу. Уже понимал, что мои эмоции — сейчас не вполне мои. К тому же, начни я сейчас махать крыльями, на удобрения пойдут и мои воины.

Вместо этого я медленно повел в стороны крылья «плаща», отодвигая гвардейцев и стараясь не навредить им. На удивление, мне удалось это провернуть, хотя расход энергии на технику без всяких интерфейсов вырос втрое как минимум. Ну правильно, одно дело резать уплотненным воздухом плоть, и совсем другое — бережно отталкивать ее же в сторону.

До «старика Сяо» стало доходить, что все идет не по его плану. Он попытался атаковать, бросив бумажку мне в лицо, но та просто прилипла к невидимой защите, как гонимый ветром листок к лобовому стеклу автомобиля. Теперь уже я улыбнулся и сам нанес удар. Без всякой магии. Продолжая удерживать своих воинов «плащом», я в три скользящих шага приблизился к менталисту и без затей врезал ему в челюсть. Да, кроме магии, я еще и руками могу. Не знал?

И колдовство, делающае гвардейцев послушными марионетками, врага исчезло. Они недоуменно уставились на оружие в своих руках, подняли глаза, в которых стало проявляться понимание, на меня. Я аккуратно, чтобы неловким движением не срезать кому-нибудь руку или ногу, сделал радиус разлета крыльев поменьше. Вынул из ножен меч и ткнул им в сердце наемника. Потом еще раз, еще раз и еще раз. Когда убедился, что тот точно не встанет (и выплеснул весь свой ужас от того, что только что чуть не произошло), принялся вытирать клинок об одежду мертвеца.

— Ну, храбрецы, — скрывая трясущиеся руки за мелкими движениями, бросил я воинам. — Чуть не уделал нас этот паршивец, а?

Со всех сторон тут же полетело «мы виноваты, господин!» и «пожалуйста, накажите нас, господин!», но я прервал поток их извинений взмахом руки.

— Довольно! Я сам тоже хорош. Решил в героя поиграть. Что ж, будет и мне наука — нечего так подставляться.

А про себя подумал, что нужно бы озаботиться какой-нибудь защитой от ментального воздействия. Самому закрыться от таких вот мозговертов и ближников своих вместе с личной охраной закрыть. Не дай бог повторится, а вместо обычных людей меня будут сопровождать Бык и Юлька. Долго моя защита против их ударов не устоит.

Пока повезло. С одним менталистом я справился, стал умнее и осторожнее. Ну тот, конечно, тоже дурачок! В одиночку забраться в самый центр моих войск, чтобы меня убить! Даже не знаю — храбрость это или глупость? Скорее второе — как он потом планировал отходить?

Довольный собой, я вскочил в седло. Ванька тут же пристроился слева, Лиса — справа. Воины, все еще чувствующие себя оплеванными, чуть не убив своими руками охраняемое лицо, выстроились за спиной. И таким вот строем, триумфаторским, я бы сказал, мы двинулись в расположение армии.

Этот момент я решил использовать для того, чтобы все-таки извиниться перед оборотницей. Традиции или не традиции, а я эксцентричный Стратег и в глубине души русский.

— Ноу-Ниу, ты уж извини меня за резкость, ладно? — произнес я.

— Да без проблем, — улыбнулась девушка. — Я же понимаю, что нельзя было под руку лезть, чуть тебе все не испортила.

Я удовлетворенно кивнул. Еще одним грузом на плечах меньше. Лиса приняла извинения, мир и покой наступил в Поднебесной. Хорошо, что она такая покладистая…

Стоп! Что? Покладистая Хули Цзин?!

Глава 95. И их последствия

Видят боги — а у меня парочка в знакомцах ходят, — я не самый умный человек. Обычный — не тупой, не гений, в меру сообразительный. Здесь мой разум, в родном мире-времени использующийся далеко не на полную мощность, хорошенько заточился от решения прикладных, часто связанных с риском для жизни задач. Вообще, если сравнивать, то Вэнь Тай образца 199 года здорово выигрывал у Алексея из двадцать первого века. Но, как выяснилось, не настолько, чтобы его (меня) не смогли обвести вокруг пальца.

А меня именно что обвели. Развели даже, как лоха последнего! Заставили плясать под чужую дудку! Выставили полным кретином и поимели, словно дешевую девку из дома удовольствий!

Все эти мысли сжатым архивом врезались в мозг, на ходу распаковываясь и заставляя понять, что произошло. Вот только раздумывать над этим долго, равно как и убиваться по своей недалекости и доверчивости, я не стал. Вместо этого прыгнул на Лисицу прямо с коня. Сбивая ее наземь и сам падая следом.

Никто даже не шелохнулся. Головы даже не повернул. Великое дело — полководец оборотницу по земле валяет! Да у нас тут каждый день аттракционы покруче показывают! Делов-то!

А реальность поползла. На самой границе зрения, если не присматриваться — не заметишь, но поползла. Как гнилая тряпка, в которую завернули некий предмет, а потом закопали в землю на много лет. Потянешь — и она даже без треска начинает распадаться. Словно, это уже не ткань, то есть скрученные меж собой нити, а невесомая паутинка.

Там, на границе восприятия, изображение дернулось и вместо причальных конструкций проглянуло синее небо. Под рукой вместо дорогого шелка ханьфу Лисы вдруг оказалась грубая ткань халата. Да и сама Ноу-Ниу как-то изменилась неуловимо. Вроде бы та самая первая красавица и главная