На ступень выше - Данил Сергеевич Кузнецов

я ехал в своём темпе, пока не услышал по радио:

— Клетчатый флаг, Майк. Давай внутрь. Обсудим потом тактику в квалификациях.

— Принято.

В неплотной группе разноцветных болидов я подкатывался к въезду внутрь кольца (боксы были заняты машинами участников чемпионата мира по турингу, у которых тут шёл свой уик-энд), а сам в это время думал: «Только бы успеть…»

Что успеть? Вот сейчас, скорее всего, и расскажу.

Дело в том, что в «моём» варианте прошлого после второй тренировки на венгерском этапе «Ф-3» Мазепин пошёл разбираться с Айлоттом из-за того, что британец заблокировал его и испортил Никите быстрый круг. Всё закончилось дракой и отстранением россиянина на одну гонку.

Если честно, я не думал, что Никита прямо такой законченный мудак, — ни по его поведению в двадцать первом году в «эфадине», ни по опыту работы в одной команде; я совсем не это имел в виду, когда разговаривал с Джорджем на первых тестах в Барселоне. Нет — всего лишь мажор, который ещё не попадал в условия для нормального личностного взросления… ну или не сумел ими воспользоваться. Да, мажоров я до недавнего времени (да, думаю, и сейчас в том числе) активно хейтил, но этого мне было даже как-то по-человечески жалко.

И мне всего-то оставалось удержать Никиту от злополучного похода к палатке «Ван Амерсфорт Рейсинг»…

Ведь это был бы имиджевый удар и по команде «Хайтек». А заодно и по российскому молодёжному автоспорту. А мне со своими-то целями такое на фиг было не надо.

Серебристый болид с номером одиннадцать зарулил в пит через одну машину позади от меня — и, к счастью, там был не Айлотт. Увидев в зеркале, что Никита в спешке выбирается из кокпита, я тоже принялся быстро расстёгивать ремни.

Выпрыгнули мы на асфальт почти одновременно. Мазепин, не снимая шлема, сразу рванул было в сторону болидов «ВАР», но я шагнул ему наперерез и схватил за плечо.

— Отстань! — услышал я из-под шлема Никиты, приглушившего слова. — Руку убрал!

— Думаешь, навинтишь ему — и легче станет? Нет, это так не работает! Огребёшь проблем по полной, схлопочешь дисквал, а нам за тебя ещё оправдываться придётся!

— Ты же не огрёб! — вспылил в ответ Никита. Но вырываться из моей хватки перестал. — Когда этому, как его… Лебедеву в «четвёрке» врезал…

С языка чуть было не сорвался аргумент, который я так ненавидел в своём «будущем»: «Ты не понимаешь. Это другое».

Разумеется, такого я не сказал, а попробовал действовать от противного. Отпустил Никиту и сказал:

— Давай иди! Наваляй ему, чтоб он затем в гонках с расквашенным лицом все барьеры собирал! Но знай: это всё сделаешь ты, это будет твой выбор! — Я наставил на сокомандника палец, чтобы придать словам больше силы. — Потом не удивляйся, что тебя все хейтерят. Ну а я со своей стороны всё сделал.

Видно было, что Мазепин задумался. Он тяжело дышал и смотрел на меня исподлобья в приоткрытый визор. Казалось, в душе пилота шла напряжённая борьба между порывом мести и голосом разума, запущенным, вероятно, с моей подачи.

— Да иди ты, — внезапно бросил он, оттолкнул мою руку и направился прочь, мимо подходящих к нам инженеров и механиков команды.

Ну, я хотя бы попытался. А вдруг сработает? Тогда первая гонка этапа получит дополнительный запас интриги — и, может быть, этот самолюбивый выскочка наконец-таки заработает первые очки в «евротрёшке».

Мне же очень хотелось взять реванш за Ле-Кастелле, где Никита за счёт большей стабильности обошёл меня в чемпионате новичков, в котором я пока располагался на восьмом, предпоследнем месте, опережая разве что Харри Ньюи из «ВАР». Хотелось доказать, что я умею гоняться так же, как здешние топы.

И в том числе обогнать, например, Нико Кари. Тот сейчас смотрелся в чемпионате слегка убедительнее, чем я.

Ну ничего. Сезон длинный. Авось всё переменится.

Желательно — в нашу пользу.

* * *

Я попрощался с родителями, отключил «Скайп» и минут пять сидел просто так, пялясь в потухший от ожидания моих действий экран.

Капец. Я, кажется, начал к этим людям привязываться. Хотя впервые увидел их лишь несколько месяцев назад. Но уже был не против видеть их в своей жизни самое меньшее ближайшие несколько лет. Пусть даже сейчас и на расстоянии.

Сколько бы ни накопили Жумакины запасов, а деньги постепенно и неуклонно подходили к концу. Поэтому родители и не смогли приехать ко мне в Венгрию. И я порой испытывал тягостное ощущение того, что я в долгу перед ними: мне-то на карточке расходы никак не ограничивали…

Терпеть не могу быть кому-то чем-то обязанным. Рано или поздно может наступить (а по закону Мерфи, непременно наступит) день, когда этот долг — материальный или моральный — придётся отдавать. И хорошо ещё, что кредиторы добрые попались, на счётчик точно не должны поставить — и условия, если что, будут приемлемыми…

Стоп, это уж я опять в свою любимую мизантропию ударился. Конечно, иногда это здорово — осознавать, что кругом могут быть одни уроды, но в какой-то момент по-любому начинает хотеться чего-то другого. Хотя бы и банально для разнообразия.

Я оглянулся через плечо на Бена. Вот кто точно не парился — спокойно лежал на кровати и, вытянув руки перед собой и глядя на развешанные по потолку графики, мысленно вёл болид по трассе.

Я вздохнул и достал из ящика стола свою партию распечаток. Следовало проанализировать неточности, допущенные в квалах, чтобы по возможности затащить все три гонки…

Но, как я ни старался погрузиться с головой в сравнительный анализ прохождения поворотов, мысли то и дело сбивались на что-то постороннее.

…У родителей, как я упоминал, свободных денег оставалось не так много. Все несъеденные резервы отец планировал потратить на покупку стартового капитала. То бишь — почти заброшенного картодромчика в лесу неподалёку от Хельсинки. Собственно, в Финляндию он и отправился, чтобы лично договориться об этой сделке, а заодно и друга отблагодарить за подогнанный вариант. Если дело выгорит и у отца выйдет раскрутиться на новом месте, то хорошо будет нам всем. Ему — интересный прибыльный бизнес, мне — дополнительная спонсорская поддержка, маме — моральное удовлетворение оттого, что у нас всё идёт по плану…

Новостей пока не было — одни мечты.

Неожиданный звонок «Скайпа» вывел меня из задумчивости и заставил повернуться к ноуту.

Звонил Костя. Собирается сообщить мне что-то важное? Хм, как раз самое время…

Я нажал на «ответ», и на дисплее появилась физиономия айтишника. Причём подозрительно довольная. Словно его распирало