100 тайн Третьего рейха - Коллектив авторов

В 1911 году Канариса перевели на крейсер «Дрезден», который рейдировал возле Балкан, где в тот период вспыхнула война между сербами, турками и греками. В тамошних водах Вильгельма произвели в обер-лейтенанты, а вскоре его крейсер вновь отбыл к берегам Южной Америки.

С началом Первой мировой крейсер «Дрезден» срочно вернулся к берегам Германии. И в составе эскадры адмирала Шпее принял участие в битве при Коронеле, где немцы утопили эскадру англичан. Но разъяренные неудачей британцы выслали в погоню за победителями новейшие боевые корабли. А те настигли суда Шпее и в ожесточенном сражении отправили их на дно.

Спасся лишь быстроходный крейсер «Дрезден», чей командир вовремя вышел из боя и сумел оторваться от погони. Однако чему быть, того не миновать – в марте 1915 года в чилийских территориальных водах «Дрезден» попал под огонь английского крейсера «Глазго» и затонул. А уцелевшие члены его экипажа были интернированы.

В стороне от войны Вилли не терял времени даром. В Латинской Америке он овладел испанским языком и наладил контакты с немецкой агентурой, через которую вышел на сочувствующую Германии политическую и финансовую элиту.

В Аргентине Канарис разжился документами на имя чилийца Реда Розеса, следовавшего в Голландию – якобы за наследством. И по линии военной разведки отбыл на родину, которая по достоинству оценила IQ способного офицера. Поэтому направила его со спецмиссией в Испанию, где Канарису вменили в обязанность постоянное наблюдение за Гибралтаром – главной базой британских ВМС на Средиземном море.

В 1916 году Канарис-Розес окопался в Испании. Там он развернул широкую шпионскую сеть. И не только. Прагматичный Вилли наладил снабжение германских подлодок топливом и продовольствием с территории Испании и Португалии. Думается, что не зря, ведь вскоре его отозвали в Германию – для прохождения службы в подводном флоте.

Домой будущий хозяин «Лисьей норы» пробирался окольными путями. Но на швейцарской границе Вилли схватили. Итальянская полиция заподозрила «сеньора Розеса» в шпионаже, и будущий адмирал оказался в тюрьме.

Попытки сбежать оказались тщетны – стража генуэзской тюрьмы слыла неподкупной, а решетки и стены были непрошибаемыми. Но ушлый шпион проявил себя не только настоящим разведчиком, но и прекрасным актером. Задумав бежать, Канарис блестяще сыграл роль кающегося грешника. Его расчет оправдался – религиозные итальянцы пригласили к заключенному священника.

Арестант до слез растрогал умудренного жизнью падре своей «непритворной» скорбью и «искренним» раскаянием. После долгих и обстоятельных бесед со священником узник лежал ничком на тюремной койке, уткнув в подушку заплаканное лицо. Обманутая таким «раскаянием» охрана привыкла к причудам «сеньора Розеса» и совершенно потеряла бдительность.

А Канарис научился копировать походку, жесты и даже голос пожилого падре. И, улучив подходящий момент, провернул блестящую спецоперацию. Когда священник навестил заключенного на ночь глядя, Канарис усадил святого отца спиной к двери на табурет. А сам, словно кающаяся Магдалена, встал перед ним на колени. И неожиданно схватил исповедника за горло…

После очередной исповеди охранник выпустил падре из камеры, и священник шаркающей походкой направился к выходу из тюрьмы. Узник же недвижимо лежал на койке, лицом вниз. Тревогу подняли лишь через несколько часов, когда обнаружили в камере задушенного священника. А шпион, которому грозила виселица, смылся из темницы.

Погоня не удалась. Ловкий убийца успел добраться до порта и пробраться на уходивший в Испанию пароход. Итальянцы сообщили о беглом государственном преступнике французам, поскольку судно, на котором плыл Канарис, должно было зайти в Марсель. Должно было, но почему-то не зашло.

Беглец законспирировался в Испании, после чего решил не испытывать судьбу. Он решил вернуться в Германию, причем как можно быстрее. Уходить предстояло на подлодке – расчетливый Канарис уже наладил снабжение секретных баз немецких субмарин. Однако выполнить задуманное удалось только с третьего раза.

Последнее соло на рояльной струне

Из пережитого Канарис сделал правильные выводы. Во-первых, агенты разведки непременно должны быть связаны по рукам и ногам своим Центром. Они должны быть поставлены в условия, исключающие возможность торговли военными секретами. Во-вторых, каждый в разведке должен выполнять строго определенные функции и знать только положенное. В-третьих – необходимы железная дисциплина и проверенные связи. И главное – деятельность разведоргана должна опираться не на способности отдельных сотрудников, а на хорошо отлаженную систему.

По возвращении в Германию Канариса перевели в действующий флот. Он командовал несколькими подводными лодками. Был награжден Железным крестом. В 1918 году был назначен командиром подлодки, которая отправлялась в Адриатику. Но в ноябре субмарина заякорилась в Киле – Первая мировая война закончилась. Закончилась поражением Германии.

В начале 1919 года Вильгельм Канарис прибыл в Берлин, где формировались так называемые «фрейкоры» – батальоны добровольцев. Флотский офицер поселился в отеле «Эдем», где располагался штаб гвардейской кавалерийской дивизии, которой командовал капитан Пабст – один из вдохновителей и организаторов Капповского путча, в котором деятельно поучаствовал будущий глава абвера.

Затем Канарис служил адъютантом военного министра. А в годы Веймарской республики – на крейсерах «Берлин» и «Силезия», в штабах, а также командовал береговой охраной Свинемюнде. В середине 1920-х он побывал с секретной миссией в Японии, на чьих верфях строили подлодки для Германии. И в Испании, где наладили производство немецких торпед.

Его тайные войны не прекращались ни на миг. Поэтому к 1935 году 48-летний Вильгельм Канарис был идеальной кандидатурой на пост главы военной разведки.

Первое, что он сделал на новом посту, – укрепил над своим рабочим столом лозунг: «Просачивайся! Разлагай! Деморализуй!» Позже на рабочем столе адмирала появилась знаменитая японская скульптура, ставшая негласным символом абвера. Три обезьянки, одна из которых закрывала ладонями глаза, другая – уши, а третья – рот.

А еще этот молчун был славолюбив, как все Канарисы. Его отец специально ездил в Афины, дабы отыскать доказательства происхождения рода Канарисов от Константина Канариса, который в 1822 году командовал греческим флотом, а позже стал видным европейским политиком. Вильгельм не только активно поддерживал фамильную версию, но и старался ее усовершенствовать. В 1938 году некий Петер фон Гебхардт издал «научный труд», из которого следовало, что род Канарисов восходил к итальянскому аристократическому роду XVI века Канаризи. Сам Канарис также занимался генеалогическими изысканиями, «найдя» по материнской линии общих с Наполеоном Бонапартом родичей.

На фоне нацистских бонз Вильгельм Канарис действительно выглядел потомственным аристократом. По свидетельствам многих абверовцев (в частности, генерала Эдвина Лахаузена), а также по мнению целого ряда исследователей, адмирал в корне отличался от большинства наци, поскольку обладал многими чисто человеческими качествами. И пока ему было по пути с гитлеровцами, адмирал обустраивал военную разведку и контрразведку Третьего рейха, обеспечивая успех многих военных и политических спецопераций: аншлюса Австрии, захвата Чехословакии, вторжения в Польшу и Францию.

Но на исходе 1930-х умный служака осознал – агрессивная политика Гитлера грозит неминуемым крахом Германии и вермахту. По мнению ряда западных исследователей, именно тогда Канарис начал активно прощупывать почву для сепаратных переговоров с американцами и англичанами. Причем задолго до нападения Германии на СССР.

Шеф абвера действительно располагал такими возможностями – благодаря подчиненной ему разведывательной сети, а также контактам в Испании и Италии. К примеру, Канарис успешно использовал свои связи в Ватикане. Вполне вероятно, что шеф абвера участвовал в нескольких заговорах против Гитлера. Но то ли их участники не поверили адмиралу, то ли сам Канарис не предпринял решительных шагов навстречу Западу, все это так и осталось тайной. Не зря ведь Гиммлер усиленно искал дневник Канариса и приказал надежно спрятать его архивы.

Генрих Гиммлер и его команда из РСХА не доверяли «чистоплюю» Канарису. За адмиралом следили, прослушивали его телефоны и внедряли в абвер гестаповскую агентуру. Шелленберг следил за работой иностранных агентов Канариса. А Гейдрих отслеживал работу абвера на оккупированных территориях.

По всей вероятности, подозрения СС оказались обоснованными. Поэтому в феврале 1944 года под предлогом неудач военной разведки адмирала отправили в отставку. Это дало повод для скоропалительных заявлений некоторых историков: дескать, «зубы у абвера оказались гнилыми». Но на самом деле Канарис создал мощнейший орган разведки и контрразведки, способный осуществлять тотальный шпионаж и диверсии в мировом масштабе.