Невеста с огоньком, или Герцог с дымком - Елена Княжина

ошибка может случиться завтра.

* * *

Уже в темноте, когда я осталась одна и убивала ночь в попытках сомкнуть глаза, дверь тихо скрипнула. Раздались мягкие шаги женских домашних туфель, и в кресло рядом с кроватью кто-то опустился.

— Не открывай глаз, Эллайна. Спи, — голос леди Кетрисс пробрался в почти случившуюся дрему. — Я расскажу тебе о главной традиции Ташера.

— Мм? — промычала я сонно, подтверждая, что все слышу.

Боги, пусть эта неведомая традиция будет приятной, ладно?

Укладываясь в незнакомую постель, я обещала себе завтра попытаться. Попытаться увидеть красоту в негостеприимном севере. Попытаться отыскать приятные черты в характере будущего мужа. Попытаться стать для Эйдана Эквеноратой самойневестой, достойной его любви. Это все-таки продуктивнее, чем с унынием смотреть в серое небо и оплакивать не случившуюся судьбу.

Но это все я запланировала на завтра. И пока мое уныние было при мне.

— Герцогство Эквенор построено в сердце магии рода. Крепостные стены пропитаны ей, она течет по венам каждого дома, что стоит на земле. Это наша первая и единственная защита от тварей, что приходят с наступлением зимы, — рассказ леди Кет мягко пробирался в уши. — Магия рода Эквенор — воздух. Но ты уже знаешь: отродья изнанки боятся лишь огня. Первые северяне, взявшиеся охранять Предел от мрака, нашли способ…

— Брачные узы? — промычала в подушку, послушно не открывая глаз.

Хотя, видит Варх, от сказок леди Кет всякий сон сбегал прочь.

— С давних времен северяне связывают магию рода и огненный дар, чтобы укрепить защиту, — согласилась хозяйка. — Невеста, которой суждено передать жаркую стихию Пределу, выбирается заранее. Ее крепкий дар проверяется в разные годы, девушка находится под опекой герцогства. С юных лет ее связывает магический договор. И с приходом первой Великой ночи она дарит старшему наследнику Эквеноров свою искру, с тем чтобы он смог раздуть из нее защитное пламя…

Я собралась возразить, что меня герцогство не опекало, дар не пестовало, учителей не нанимало и вообще… Выбрало за какие-то сутки! Вытащило из теплой южной постели, как детеныша каффы за мохнатую шкирку, не дав и недели, чтобы свыкнуться с судьбой. Перетащило жутким Хребтом и выбросило на северной обочине мира!

Но потом вспомнила, что я — «вторая попытка». Вероятно, первой была та самая — избранная заранее и связанная контрактом. Это ее искру ждали в Ташере, она была надеждой Предела.

— А как происходит «передача» искры? — от непривычно жаркого одеяла я вся взмокла, и теперь растирала влажные волосы по вискам.

— Об этом я и хотела поговорить, Эллайна. Молодые супруги традиционно знакомят друг друга со своими стихиями на алтаре в Погибшем саду, — тихо проронила леди Кетрисс, и я сжалась под одеялом в тугой комок. — И тем самым скрепляют брак, благословленный богами.

— В каком смысле «на алтаре»?

Подоспевший сон как вирра слизнула!

— В саду есть древний камень… Он же — первое брачное ложе и… — женщина подыскивала слова, но я и без витиеватых фраз догадалась, куда все клонится. — И место, где ты в третью Великую ночь познакомишь Эйдана со своим огнем.

— Ночью… на камне… в саду за крепостной стеной?!

— Таков ритуал магического единения, — шумный вздох прокатился по спальне. Не мой. Я вообще не дышала.

— Боги, но это же так унизительно! — я вскинулась на постели и в священном ужасе уставилась на женщину.

Уже поняла, что все, что произнесено северянами и выглядит дурацкой шуткой, оказывается истиной. Весьма тревожная тенденция.

— Никто не будет смотреть, Эллайна, — «успокоила» леди Кет. — Кроме звезд и богов…

Глава 7

«Великая ночь не сегодня», — с этой оптимистичной новости, выданной пожилой прислужницей, началось мое утро. Морщинистая и медлительная Фенора отвела меня в личную купальню, примыкавшую к спальне невесты.

После омовения я, чтобы чем-то занять дрожащие руки, принялась открывать шкафчики. Нашла ряд цветных бутыльков, откупорила каждый, понюхала. Убедилась, что это дорогие парфюмированные воды — вроде той, что я однажды видела в спальне леди Беатрис.

Выбрав самый приятный запах — сочетание нежных нот водяной нимфейры, диких лесных ягод и цветущего луга, — я нанесла капельку на шею. Флакон забрала в свою комнату, чтобы не потерять. Леди Беатрис подобными сокровищами не баловала даже дочерей, так что ароматные смеси мне были в новинку.

В утреннем свете мое платье переливалось перламутром. Серебряная вышивка играла бликами, прозрачные камешки рассыпали радужные лучи по всей комнате.

Пока Пилар застегивала ряд частых пуговиц на спине, Фенора укладывала волосы в незнакомую северную прическу. Старчески удивлялась ярко-золотой рыжине, бурчала на непослушные завитки, закручивала тугие косы на макушке…

Она была права: даже белый капюшон из полупрозрачного трисольского шелка, покрывший огненную голову, не сделал меня северянкой. Я была чужачка — вся целиком, от розовых щек с ямочками до трясущихся колен.

— Платье вам необычайно идет, леди Эль, — шептала ободряюще Пилар, оставившая сестру доводить до ума мою «южную» кружевную сорочку.

Портниха прямо на ходу добавляла декор. Ее швейно-магическое чутье «кричало», что ташерских кристаллов должно быть больше. Еще больше! Я не протестовала. Я едва могла шевельнуться в тяжелой ткани и вдыхала через раз, какой уж тут бунт?

Зеркало осуждающе пыхтело: даже закованная в хрустально-ледяную чешую, я была слишком яркой для севера. Непривычной, пугающей.

Натянув капюшон до носа и скрыв рыжее пламя непослушных завитков, я нашла еще раз свое отражение. В светло-голубых глазах словно по льдинке застыло. Или это были слезы?

— Что, если я тоже окажусь «ошибкой»? — бросила растерянно молодой помощнице.

— Не слушали бы вы Хари, леди Эль, — фыркнула Пилар, рассыпая прилипчивую серебряную пыль по краю шлейфа. — Всякий ташерский воин, пытавшийся добиться внимания аскарки, знает, кому отдано это дикое сердце.

— И кому? — просвистела я, пытаясь сделать вдох в тугом лифе.

— Уж точно не им, — промычала Пилар, набивая рот серебристой нитью и хищно клацая зубами, как эшерская акула. — Она бы сама… на тот камень влезла… да теперь знает цену ошибки, дурочка…

Губы дрожали — не от холода, а от мыслей о каменном алтаре, на который придется влезть. Мое лицо вытягивалось ровно так, каким его надеялся увидеть сир Нетфорд. Впрочем, у него еще оставался шанс.

Дверь распахнулась от дуновения ветра. Студеный поток прошелся по комнате, задев тяжелый подол и заставив кристаллы звенеть.

— Сюда нельзя! — первой опомнилась Фенора, но вслед за ветром уже входил старший Эквенор.

Это еще какая-то северная традиция? По которой любой ташерец может вваливаться в мою спальню без стука и разрешения?

— Что вы творите, ваша светлость? — шепеляво простонала прислужница, порывисто закрывая капюшоном мое лицо.