Кое-что о тебе - Джулия Джеймс

Однако начинавший оборонительно наеживаться Колин заметил, что агент точно так же изучающе разглядывает его самого. Возможно, скрупулезный осмотр каждого встречного был просто инстинктивной реакцией сотрудника ФБР, но человек, как правило, чувствует, когда его оценивают.

Ощущая себя хозяином положения, Колин вежливо улыбнулся:

– Чем могу помочь, джентльмены?

Взгляд Джека задержался на прихватках. Какой вывод он сделал из увиденного, трудно было сказать.

– Специальный агент Джек Паллас, – достал из кармана значок ФБРовец, – а это агент Уилкинс. Мы бы хотели поговорить с Камерон Линд.

– Она принимает душ. А поскольку отправилась в ванную довольно давно, думаю, ожидание не затянется. У меня там кое-что в духовке, – махнул Колин внутрь дома. – Зайти не желаете?

Оставив дверь нараспашку, он развернулся и направился на кухню проверить фриттату. Вытащил сковородку из духовки, пристроил ее на кухонную стойку и боковым зрением уловил, что агенты закрыли за собой дверь и прошли в гостиную.

Было видно, что Паллас бегло осматривается, наверняка примечая относительную нехватку мебели в двух первых комнатах. Колин знал, что из-за ограниченности бюджета подруга обставляет дом поэтапно. Столовая и гостиная находились на нижних позициях в списке ее приоритетов, поскольку, как объяснила однажды сама Камерон, она редко устраивала торжественные приемы.

Частенько сюда наведываясь, Колин уже привык к скудности обстановки. Единственными предметами меблировки в гостиной были обычное кожаное кресло и лампа для чтения возле камина, а скромный четырехместный стол и стулья в просторной столовой с многоуровневым потолком казались лилипутскими. Колин рискнул предположить, что как раз в эту минуту ФБРовец гадает, по каким причинам владелица такого большого особняка оставила дом полупустым.

– Парни, – стянул с себя кулинар веселенькие рукавицы, – ваше топтание на периферии меня нервирует. Идите сюда – а я схожу, проверю, как там Кэм, и дам ей знать, что вы здесь.

Поднимаясь по широкой лестнице, ведшей наверх, Колин чувствовал на себе цепкий взгляд агента. На втором этаже он свернул в первую комнату направо – хозяйскую спальню. Душ все еще шумел, поэтому Колин постучался и чуть приотворил дверь.

– К тебе гости, детка, – объявил он, стараясь не повышать голос. – С тобой хотят побеседовать из ФБР.

Закрыв дверь, он спустился обратно и обнаружил агентов, ожидавших уже на кухне.

– Еще немного обождите. Кому принести что-нибудь выпить?

– Спасибо, мне не надо, мистер… – Джек вопросительно вскинул голову. – Простите, не расслышал, как вас зовут.

– Колин.

Очевидно, Палласу имя ничего не сказало. А вот на лице Уилкинса промелькнуло узнавание:

– Ну конечно! Вы Колин Маккенн!

Опознанный расплылся в улыбке. О-о, поклонники… Встречаться с ними никогда не надоедало.

– Виновен по всем пунктам.

– Вы показались мне знакомым, еще когда открыли дверь, просто до меня не сразу дошло, – возбужденно качнулся на каблуках Уилкинс. – В газете вы выглядите немного по-другому.

– Это из-за эспаньолки. Неудачный выбор, сделанный под конец третьего десятка. Все пытаюсь убедить издателей поменять фото, но, похоже, оно имеет хороший отклик у аудитории возрастом от восемнадцати до тридцати четырех.

Джек стрельнул в собеседников взглядом:

– Я что-то упускаю?

– Это же Колин Маккенн, – подчеркнул напарник. – Тот самый спортивный журналист.

Паллас покачал головой. Ни малейшего понятия. Колин попытался определить, насколько его задело это дремучее невежество.

– Он ведет еженедельную рубрику в газете «Сан-Таймс», в которой обращается непосредственно к командам – ну, знаешь, «Уважаемый менеджер» или «Уважаемый тренер такой-то» – и дает рекомендации, какого игрока приобрести, кого вводить в начале игры, как улучшить стратегию и всякое такое, – объяснил Уилкинс и повернулся к журналисту: – На прошлой неделе вы написали Лу Пинелле[6] до чертиков обидное послание.

Колин хмыкнул. Его последняя статья разозлила множество фанатов «Чикаго Кабс»[7].

– Это давно следовало высказать. Может, когда люди перестанут платить тысячи долларов за сезонные абонементы на игры клуба, который не побеждал в Мировой серии с 1908 года, у владельцев и менеджеров наконец-то появится стимул собрать бейсбольную команду, достойную своих болельщиков.

Уилкинс окинул коллегу озадаченным взглядом:

– Серьезно, Джек, ты, наверное, единственный в этом городе, кто не читал его статей. Колин Маккенн – это же как Кэрри Брэдшоу среди чикагских мужчин.

– Ты хотел сказать, Терри Брэдшоу[8], – поправил Джек.

– Нет, Кэрри, – упрямился Уилкинс. – Ну эта, Сара Джессика Паркер. Из сериала «Секс и город».

В комнате воцарилась тишина. Колин с Джеком уставились на Уилкинса, серьезно опасаясь за судьбу сильной половины человечества.

Тот нервно заерзал.

– Да это моя бывшая девушка заставляла меня смотреть всякую ерунду, когда мы встречались.

– Ага, конечно, ври так и дальше. Извините, что не узнал вашего имени, – повернулся Паллас к журналисту. – Слегка отстал от жизни.

– Да? А что, в Небраску «Сан-Таймс» не доставляют? – не подумав, съязвил Колин. Упсс…

Он заметил огонек в глазах собеседника и мог прочесть мысли агента так четко, словно те были нарисованы в мультяшных пузырьках над головой бывшего ссыльного. «Ага… этот тип в курсе, где я провел последние три года. Значит, Камерон рассказывала ему обо мне. Кто он такой и как много знает? Помимо спортивных вопросов, на которых явно собаку съел?»

– Вообще-то, я имел в виду, что в свое прошлое пребывание в этом городе работал под прикрытием и не располагал временем читать газеты. – Прислонившись спиной к стойке, Джек осмотрел кухню, находившуюся в иерархии Камерон на одной из высших ступеней и поэтому недавно отремонтированную. Взгляд ФБРовца опустился на свежеотлакированный паркет. – Классные получились полы. У вас тут славно.

– Непременно передам ваши комплименты хозяйке, – уверил Колин.

– О, я думал, вы тоже здесь живете.

– Нет, только наведываюсь.

– И, судя по всему, впускаешь в дом кого ни попадя, – вклинился в разговор бархатный женский голос.

   * * * * *

Все трое мужчин обернулись и увидели возникшую на пороге хозяйку дома, одетую в джинсы и плотно обтягивавшую грудь серую футболку. Длинные волосы были собраны во что-то наподобие конского хвоста, завернутого в узел. Посвежевшая и отдохнувшая, она замечательно выглядела.

Стоявшему дальше всех от двери Колину открывался отличный обзор. И он был почти уверен, что Джек исподтишка пробежал взглядом по Камерон, прежде чем вернуть себе прежний безучастный вид.

Интересненько…

– Агент Паллас, – скрестила руки на груди Камерон, – вот так сюрприз. Не знала, что у нас сегодня утром назначена встреча. – Затем осмотрелась по сторонам, и выражение ее лица потеплело. – Здравствуйте, агент Уилкинс. Приятно увидеть вас снова. Извините, что заставила ждать.

– Да все нормально, мы тут как раз беседовали с вашим Колином, – отозвался Уилкинс.

 Камерон переключила внимание на друга:

– Можно тебя на минутку?

– Конечно, дорогая. – Колин последовал за ней в гостиную. Когда ФБРовцы остались вне пределов слышимости, Камерон ткнула спутника кулаком в грудь и шепотом поинтересовалась:

– Что этот тип делает в моем доме?

– Он предъявил значок. И парочку умеренно устрашающих взглядов. Я посчитал, что лучше пойти на сотрудничество.

– Мне он здесь не нужен, – снова раздраженный тычок.

– Извини, не знал, что Джек Паллас так тебя нервирует.

– Никак он меня не нервирует, – презрительно фыркнула Камерон. – Я просто предпочитаю общаться с ним на моих условиях. А именно, в моем рабочем кабинете и в то время, когда я больше готова к деловой беседе.

Колин опустил взгляд на ее босые ноги, припоминая торжественное обещание для следующей встречи с ФБРовцем одеться более соответствующе.

– Каждый раз, встречая Палласа, ты теряешь предметы одежды. Если так пойдет дальше, боюсь, глазом не моргнешь, как окажешься перед ним и вовсе без ничего.

И тут произошла престраннейшая вещь.

Камерон залилась краской.

– Я очень даже в состоянии оставаться в его присутствии одетой, благодарю за заботу, – отрезала она с порозовевшими щеками.

Колин был заинтригован. Он не мог припомнить, когда в последний раз подруга краснела из-за мужчины.

Ситуация становилась все запутаннее.

– Вживую этот парень еще симпатичнее, – заметил журналист, пользуясь возможностью копнуть поглубже. – Не удивительно, что ты прозвала его «Красавчиком».

– Он в соседней комнате, – сердито зыркнула собеседница. – Поэтому сейчас мы не будем поднимать эту тему.