Отогрей моё сердце - Люсинда Миллер

вас какие-то претензии к моей работе? – задала волнующий ее вопрос.

- Пока нет…, - мотнул головой. – Кто тебя возит? – поинтересовался.

И Есении показалась нервозность в тоне. С чего вдруг?

- Сергей Витальевич, Ваш водитель…

- Хорошо, но сегодня он возит последний день. Как, впрочем, и ты работаешь на этой должности.

"Что? Он меня увольняет?" – мысленно пронеслось в голове, а вслух медленно произнесла:

- Я уволена?! За что, простите? Могу я знать?

Есения едва совладала с расстройством, не желая показывать чувств начальнику.

"Неужели из-за моего отказа стать любовницей? Вот же сволочь! Сначала поманил, а теперь, едва погладив рукой, тут же бьёт наотмашь! Ну, гад, я тебе напоследок затеряю какую-нибудь папочку с документами!"

- Присядь, - вежливо указал на диван. – Не люблю общаться, когда мы не в равном положении.

"А мы и так в неравном. Кто ты и кто я: лев и кошка", - мысленно сравнила.

Бросив недоверчивый взгляд в смеющиеся глаза директора, нехотя повиновалась. Прошла дальше, присев на край дивана. Архип следил за каждым ее движением и довольство все больше заполняло его душу.

"Она здесь, рядом. Стоит встать и подойти ближе, коснуться желанной добычи и словить кайф. А ее запах я учуял с порога: вкусный запах самочки и никакой парфюм его не перебьет".

Есения смотрела с напряжением, прищурив веки, даже немного обозленно, готовая послать начальника за уральские горы. А Архип с легкой улыбкой, довольно будто заполучил наконец долгожданный подарок и Есения недоумевала от его нескрываемой радости на лице.

- Ты уволена с должности курьера с понедельника.

- Я уже поняла, - рыкнула девушка. – Повторю вопрос: за что? Назовите причину, чтобы я могла понять в чем моя оплошность.

Тукаев вздохнул, глядя на нее снисходительно, понимая, что девушка гадает о причинах расчета, исключая истинную версию. Ему хотелось ее чуточку помучить, за то, как она мучает теперь его, приходя во снах и всплывая невольно днем, напрочь отрывая от мыслей о работе. Как давно он так много думал о женщине? Причем не только с целью уложить в кровать, а о гораздо большем. Ее материнство сводило с ума. Ее нежность, горделивая осанка, ранимость и воспитанность трепетом отзывались в груди, воспламеняя давно похороненное чувство: любить и быть любимым.

- Я предлагаю другую должность.

- Вот как…

- Да. Имел желание ознакомиться с личным делом, последним местом работы и Вашим статусом разведенной тоже, - произнеся с нажимом последние слова.

Есения вскинулась, выразив недовольство его любопытством к ее личной жизни. Не удержалась от ехидства:

- Мой статус разведенной может как-то повлиять на работоспособность?

- Нет, но… он может точно повлиять на наши отношения в дальнейшем.

- Вы снова намекаете, чтобы я за эту должность расплатилась телом? – вскочила с дивана, запыхтев. – Спать с Вами, чтобы работать здесь?

- Сядь, ты слишком эмоциональна. Заметь, это ты мне напомнила о предложении, а не я.

И Есения разом устыдилась, сделав неверный вывод. Сникла, опустилась на диван, затравленно посмотрев в лицо начальнику.

- Мой секретарь, Стефания, уходит на пенсию и я должен позаботиться о замене кадров.

- Я правильно понимаю, Вы хотите мне предложить эту должность? - осторожно спросила девушка.

- Если она тебя устраивает, ты можешь оставшиеся дни поучиться у Стефании, чтобы принять ее дела и войти в обычный рабочий график, - сделав паузу и послав задумчивый взгляд, добавил с долей ехидцы: - Если, конечно, не боишься оставаться со мной наедине…, - и, подняв брови, стал ждать ответа.

- А у меня есть причины Вас бояться? – отзеркалила его жест Есения.

- Нет…, - бросил небрежно, усмехаясь. - Но работать придется плотно и если моя личность так тебе неприятна, я не буду настаивать, - он стал вдруг серьезным.

- Вы мне не неприятны, - акцентировала. А мысленно добавила: "Если бы не твоё непристойное предложение в купе, мог бы показаться благородным и чутким человеком".

- Ты согласна?

- Да, думаю, справлюсь. Я могу идти? Сегодня много работы…, - произнесла, поднимаясь с места.

- Тогда зайди в отдел кадров и напиши новое заявление.

Тукаев оглядел еще раз облик девушки, пробежав с головы до ног, и вновь вернувшись к лицу, сказал:

- В организации дресс-код: темная юбка, белая кофта. Вы будете являться лицом компании, представителем меня.

- А брюки, что, нельзя? -удивилась.

- В Вашем случае нет, - сказал строго, но при этом глаза его насмехались.

Есении показалось шовинизмом ограничение ношения брюк, но она промолчала. Сейчас ее интересовало как можно быстрее и больше заработать и уж пару юбок и блуз она купит в офис.

- Если это все, я свободна?

- На сегодня да, - и отвернулся, углубившись в монитор, изображая полное безразличие, но при этом краем глаза следя за девушкой.

А стоило ей попрощаться и повернуться спиной, открыто посмотрел вслед, пока она не исчезла из кабинета.

Едва за Есенией закрылась дверь, Архип, повернувшись в кресле, устремил взгляд в окно, размышляя: правильно ли он поступает, приближая девушку к себе на максимально близкое расстояние? Не разрушит ли его самого тяга к ней и с трудом контролируемое влечение? Но он не мог не подкормить свой эгоизм, наняв ее на работу, и шаг за шагом ежедневно приручать.

Есения забрала папку с документами для развоза по организациям, невольно отметив, что Стефания, не смотря на возраст за пятьдесят была одета в юбку по колено. Разозлилась на Тукаева, окрестив его тираном и шовинистом.

А Архип предупредил весь женский коллектив, что возможно на неделе к ним приедет высокопоставленное начальство из министерства газовой промышленности и все обязаны надевать строгий офисный стиль, пока он не даст отбой.

Пил кофе и довольно улыбался своей афере: пусть Есения сама убедится, что с ним играть нельзя, а только слушаться и повиноваться. Женщины ворчали ему вслед, не желая носить белые блузки и вместо брюк юбки, переодеваться с мороза, но он их не жалел. Пусть страдают тоже. Он им платил хорошо, чтобы они могли пожертвовать удобством ради его затеи подчинить недотрогу и уложить под себя.

Глава 15

Новая должность

Есения за выходные пересмотрела свой скудный гардероб, с печалью констатируя отсутствие подходящей одежды. Два теплых платья, одна юбка-клеш ниже колена, двое джинсов и свитера, блузка в мелкий зеленый горошек и трикотажный белый батник – вот и весь гардероб на прохладное время года. И темной юбки до колена в шкафу точно не наблюдалось.

- Мам, как быстро ты сможешь сшить мне черную юбку и есть ли запасы плотных тканей? – спросила у матери, зайдя на кухню.

Татьяна оторвалась от приготовления блюда и задумчиво оглядела дочь.

- Ты можешь в антресоли перебрать отрезы. Серый