Ураганы судьбы - Лорен Коулмен

Франческа открыла очередной растворитель и оставила его разбрызгиваться прямо за дверью коридо-ра. Затем они поспешили – не к ступенькам, а к грузовому лифту в задней части здания. Франческа взломала пульт управления и соединила два проводка.

– И всё это время в доме был работающий лифт? – недовольно спросил Симонс, пока кабина со скри-пом тяжело сползала вниз. – Вы могли бы сказать мне об этом!

– Мы не хотели, чтобы тебе было слишком легко приходить и уходить, – сказал Курайтис, надевая прозрачную перчатку. – Ты мог бы потерять бдительность.

Ответа на это возражение не последовало. Он взял распылитель и, смочив пальцы маслянистым ту-маном, намазал на них немного грязи с пола.

– На кнопку? – спросил он Франческу.

Она покачала головой.

– Не так беспечно. На обратную сторону пульта управления.

Курайтис вытер руку в перчатке о рукав другой руки, схватил пульт управления прямо за край, час-тично захватывая пальцами как переднюю, так и заднюю сторону. Затем он отпустил её и манжетой протёр пульт спереди, оставляя ложные отпечатки сзади. Сняв перчатку, он положил её обратно в свой рюкзак.

– Думаешь, кто-то сможет найти это? – посмеялся над ним Симонс.

Курайтис обратил на него свой холодный взгляд.

– Я бы нашёл, – сказал он просто.

Франческа просунула руку сквозь щель обитой двери заднего выхода, открыла замок, дверь поверну-лась на смазанных петлях.

– Выглядит чисто, – сказала она. – Я думаю, мы сделали всё вовремя.

– Эээ… послушайте, – Валерий Симонс издавал виноватые звуки глубоко в горле. – Возможно, я не смог внятно выразить свою благодарность за ваши усилия по содержанию меня вне тюрьмы. Или за, как бы это сказать, трудоустройство.

Франческа и Курайтис обменялись взглядами. Курайтис пожал плечами – редкое проявление собст-венного мнения с его стороны.

– Всё в порядке, Валерий, – Франческа похлопала по мясистой руке художника. – Мы тоже не возра-жаем против новой работы, которую ты нам предоставил.

Симонс нахмурился. Он в самом деле не понимал игр, в которые играли эти агенты.

– И что же это будет за работа? – спросил он.

Они вывели его в переулок к ждущей машине. Франческа осмотрела окна и крышу, доверив про-верку нижней части Курайтису. Потом они посадили в машину Симонса, Курайтис сел за руль, а Фран-ческа проскользнула вслед за толстяком.

– Сохранить тебя в живых, – сказала она, закрывая за собой дверь.

8

Атолл, Халфуэй,

Провинция Болан,

Лиранский Альянс,

4 июня 3064 г.

Раскрашенные в бледно-лиловый и золотой, с парчовыми обоями, изображающими виноградные ло-зы и цветы, и подделывающими ванчёс, главные апартаменты «Счастливой Шлюхи» были не менее яркими, чем всё остальное в этом заведении. Потемневший камин перестал использоваться, уступив место центральному отоплению, а угнетающий запах орхидей навсегда впитался в стены, плисовые ковры и пуховые одеяла. Эти апартаменты не были «рабочей комнатой», иначе Виктор не спал бы в ней, в независимости от того, насколько здесь было безопасно.

Проснуться в настоящей кровати – особенно в шедевральном образце с ручной резьбой из Тимбукту – было странным ощущением. В течение последних семнадцати месяцев выбор его спален был практически целиком ограничен каютами стыковочных кораблей, военными походными раскладушками, койками в госпиталях или просто стульями у стола в различных временно занятых офисах от мира к миру. Его последний полуудобный сон был на Ковентри, когда он гостил у герцога Брэдфорда две недели и планировал несостоявшееся нападение на Аларион. До того был Могьёрод, где каждое утро он просыпался рядом с Оми Курита.

Его сны о Могьёроде развеялись с утренним светом, оставляя лишь реальные воспоминания о том да-лёком времени. В конце концов ему пришлось отослать Оми, ради её собственной безопасности. Но сильное желание поднять отношения на следующий уровень, открыто объявить о них, присутствовало всегда.

Виктор отбросил покрывала и уселся на краю большой кровати, – его ноги чуть не доставали до по-ла. Он взъерошил свои светлые песочные волосы, внезапно почувствовав деревенскую свежесть в этой псевдоутончённой комнате, затем встал и направился в прилегающую ванну для утреннего омовения. Полчаса спустя он надел форму, в которой был прошлым вечером, пригладив самые глубокие складки ладонью.

Жизнь в картинах висела на стенах. Жизнь мадам. Виктор упорно старался не смотреть туда слишком внимательно, чтобы никого не узнать. За пределами спальни было место для собраний, где на столе стояла видеостанция. Он сел в, к удивлению, удобное деревянное кресло с прямой спинкой и провёл некоторое время, проверяя личные сообщения, которые постоянно собирал во время перелётов между мирами.

Ивонна, его младшая сестра, записала одно сообщение относительно своих планов посетить Тан-креда Сандоваля. Танкред, в более длинном видео, рассказывал о своих успехах и неудачах в марке Дракона и говорил, что он посетит конференцию Звёздной Лиги. Затем такое же время он посвятил рассказу о том, как сильно он хотел вновь увидеть Ивонну. Виктор пожелал им обоим удачи.

Далее было исключительно голосовое сообщение, даже несколько, от военного регента Гэвина Доу, и все предлагали Виктору отказаться от услуг дезертировавшей 244-й дивизии. Виктор был вынужден отметить, что ему придётся пройти через политический ад, в случае если он когда-либо будет в состоянии восстановиться на своём старом посту регента по военным вопросам. Также там было сообщение от Кая Алларда-Ляо, который уведомлял, что ему не разрешат посетить конференцию Звёздной Лиги в ноябре. Не в последний раз, подумал Виктор, проклиная Сунь-Цзы Ляо. Потом пошла длинная очередь сообщений от разных офицеров, дворян и секретных агентов об их работе или борьбе на отдельных планетах.

Но от Оми ничего.

Лёгкий стук в дверь отвлёк Виктора от длинного списка военных отчётов.

– Войдите, – сказал он, ставя на паузу последнее видеосообщение.

Дверь со скрипом открылась, и в прорези двери появился вычищенный до блеска ботинок. Открыв ногой тяжёлую дверь до конца, подполковник Даниэль Аллард вошёл в комнату, держа в руках поднос с завтраком для Виктора. Дэн, у которого были отцовские светлые волосы и пытливые голубые глаза, принял командование над легендарными «Гончими Келла» после выхода в отставку Моргана Келла. Тканевые вставки на передней стороне его двубортного форменного пиджака сходились вместе, образуя отличительный знак подразделения: чёрно-красную голову гончей, эмблему, которую знали и уважали по всей Внутренней Сфере.

Видя, как Аллард подносит завтрак, Виктор не мог поделать ничего иного, как молча в изумлении уставиться на него.

– Уууу, ты уже проснулся, – Дэн поставил поднос на свободное место перед Виктором, гремя сереб-ром и фарфором. – Я хотел, чтобы моя памятная табличка гласила, что я здесь подносил тебе завтрак в постель.

Виктор поднял руки вверх, сдаваясь.

– Не начинай. Я думаю, Джерри и Тиарет сговорились извести меня.

Он посмотрел на поднос. Яйца, утиный паштет на тостах, колбаски, в количестве, достаточном, что-бы удовлетворить голод трёх человек, и сок. Пахло пикантно и восхитительно.

– Кто зачислил тебя в кухонную челядь?

– Вообще-то я перехватил Тиарет, которая несла это, атаковал её с превосходящей позиции и взял контроль над ситуацией по своему усмотрению.

– Говоришь как выпускник ново-авалонской академии, – отметил Виктор, пожимая другу руку и указывая на соседнее кресло. – И какова же была твоя превосходящая позиция?

– Я отбываю через час и хотел проститься. Если сильно потороплюсь, могу попасть на тот же пры-гун, которым отлетают Морган и Фелан.

Виктор кивнул с сожалением.

– Прости за то, что заставил проделать тебя весь этот путь напрасно. Особенно учитывая то, что тво-рится на оборонном рубеже Арк-Рояла. Твои люди владеют ситуацией?

– Акира и Скотт могут со всем справиться без меня. Волки Фелана уважают их, поэтому они могут работать скоординировано.

Аллард наклонился вперёд, положив локти на колени и сомкнув ладони.

– Ты сделал правильный выбор, Виктор.

– Надеюсь. Это было нелегко, – Виктор попробовал сок. – Я сражался с кланами на протяжение всей своей профессиональной и политической жизни, Дэн. Они размахивают красной тряпкой, и я обычно готов бросаться на неё. Повернуться к ним спиной сейчас для меня всё равно, что самолично кликать беду.

Несмотря на это, Виктор знал, что первыми должны идти его люди, особенно теперь, когда он ступил на путь гражданской войны. Он знал это, но это не значило, что ему это должно было нравиться.

Аллард взял колбаску и помахал ею перед Виктором, словно учитель указкой.