Благословение небес - Джудит Макнот

— Ты не должна этого делать, — воскликнула Алекс. — если бы он не был таким бессердечным, таким несправедливым…

— Прежде, чем ты все это скажешь, — мягко остановила ее Элизабет, — сначала попробуй представить, как бы ты себя чувствовала, если бы Джордан выставил тебя убийцей перед всем миром, а потом, когда ты уже вынесла всю горечь предательств и унижения, заявился в палату лордов и представил все дело как одну большую шутку. — Алекс не отвечала, но лицо ее уже не было таким сердитым и смягчалось все больше, по мере того как Элизабет продолжала. — Спроси себя, какое бы чувство ты испытала, если бы узнала, что с первого дня вашего брака он действительно считал тебя способной на убийство, уверяя при этом в своей преданности. И после этого вспомни, что за время наше совместной жизни Ян всеми возможными способами старался сделать меня счастливой.

— Я… — начала Алекс и опустила голову. — Когда ты так говоришь, я представляю все уже в другом свете. И все-таки я не понимаю, как ты можешь простить его, когда даже я этого не могу

— Ян научил меня самому быстрому и эффективному способу победить противника. Для этого нужно только посмотреть на все с его точки зрения. — Она грустно улыбнулась. — Знаешь, что спросил у меня вчера мальчишка-рассыльный, когда услышал мое имя? — Алекс покачала головой, и Элизабет невесело усмехнулась: — Он спросил, боюсь ли я и сейчас своего мужа. Понимаешь, многие никогда не поверят в его невиновность. То, что я сделала, ужасно, и некоторые люди никогда не перестанут считать его убийцей.

Алекс почувствовала, что сейчас расплачется, и, сделав над собой усилие, спросила:

— Если он не приедет в Шотландию до января, когда у меня должен родиться ребенок, ты приедешь к нам в Хостон? Для меня невыносима мысль, что ты можешь всю зиму прожить там одна.

— Хорошо, я приеду.

Откинувшись на спинку стула, Ян слушал Лэримора, который рассказывал о своих метаниях по городу в поисках леди Торнтон.

— После того, как я сходил по всем адресам, которые мне называл ее дворецкий, — говорил Лэримор, пребывая в высшей степени возмущения, — я вернулся на Променад-стрит, чтобы потребовать от дворецкого пустить меня в дом, и он…

— Захлопнул дверь перед вашим носом? — бесстрастно предположил Ян.

— Нет, милорд, он пригласил меня войти, — с горечью ответил Лэримор. — Он предложил мне обыскать весь дом, чтобы я лично убедился, что ее там нет. Ее нет в Лондоне, — закончил Лэримор, — избегая прищуренного взгляда Яна.

— Она поехала в Хэвенхёрст, — с уверенностью сказал Ян и объяснил

Лэримору, как добраться до поместья.

После ухода Лэримора Ян взял контракт, который собирался изучить еще раз, чтобы принять окончательное решение, но не успел он прочитать и двух строчек, как в кабинет вошел Джордан и швырнул ему на стол газету. Такого странного выражения лица Ян у него еще никогда не видел.

— Ты читал сегодняшнюю газету? — спросил Джордан. Ян продолжал с удивлением изучать сердитое и взволнованное лицо друга.

— Нет, а что?

— Тогда прочти. Элизабет дала интервью репортеру из «Таймс». Прочти вот это. — Он ткнул пальцем на несколько строчек в конце статьи. — Вот что Элизабет ответила Тайсону на вопрос, какие чувства она испытала, увидев тебя на суде английских пэров.

Недоумевающе нахмурив брови, Ян прочитал ответ .Элизабет:

Мой муж не был судим себе равными.

Его судили всего лишь лорды британской короны.

Яну Торнтону нет равных.

Ян оторвал взгляд от газеты и запретил себе реагировать на это открытое признание в любви, но Джордан не собирался этого так оставлять.

— Поздравляю тебя, Ян, — возмущенно сказал он. — Ты подаешь прошение о разводе, а твоя жена отвечает тем, что приносит тебе публичные извинения! — Он развернулся и, не попрощавшись, вышел из кабинета. Ян остался сидеть, глядя остановившимся взглядом в газету.

Прошел месяц. Найти Элизабет так и не удалось. Ян по-прежнему пытался выбросить ее из головы и вырвать из своего сердца, но с каждым днем это давалось ему все труднее. Он все больше терял уверенность в своей правоте, которая была поколеблена уже тогда, когда он увидел Элизабет в палате лордов.

Прошло два месяца. Ян сидел у камина в гостиной и смотрел на пляшущие языки пламени. Завтра им с Джорданом предстояло встретиться с компаньонами по одному из торговых предприятий, но он никак не мог сосредоточиться на деле.

Цифры куда-то ускользали, и вместо них перед его мысленным взором всплывало лицо Элизабет… Элизабет на коленях у розового куста… Элизабет с пистолетом в руках целится в дерево…. ее смеющиеся зеленые глаза, когда она присела перед ним в глубоком реверансе… Элизабет кружится в его объятиях под музыку вальса … «Ян, у тебя бывало когда-нибудь так, что ты очень хотел чего-то — безумно хотел, и хотя знал, что стоит тебе протянуть руку и ты получишь желаемое, ты все-таки не смел этого сделать?»

В ту ночь он сказал «нет». Сегодня он ответил бы «да». Помимо всего прочего, Ян хотел знать, где она. Месяц назад он говорил себе, что это нужно ему для того, чтобы начать бракоразводный процесс. Но сегодня он слишком устал от этой изнурительной внутренней борьбы, чтобы продолжать лгать самому себе. Он хотел знать, где она, потому что ему это было просто нужно. Дед заявил, что не знает о ее местонахождении, викарий и Александра знали, но отказывались сказать, и он не чувствовал себя вправе давить на них.

Ян устало положил голову на спинку кресла и закрыл глаза, но спать он не мог, хотя знал, что уже три часа ночи. С некоторых пор он перестал спать по ночам, за исключением тех дней, когда напивался до полусмерти или изматывал себя тяжелой физической работой. Но даже тогда он лежал без сна и тосковал по ней, зная, что она тоже не спит и думает о нем.

Слабая улыбка тронула его губы, когда он вспомнил, какой трогательной, прекрасной и юной она казалась, когда заняла свидетельское место в палате лордов, и как логично объяснила, что же на самом деле случилось, а когда ее объяснения не были приняты, прикинулась глупенькой простушкой. Только Элизабет могла осмелиться выступить в палате лордов, и когда ей не удалось убедить их посредством логики, она изменила тактику и победила их, использовав их же собственные глупость и самомнение. Если бы он не был так зол на нее в тот день и не чувствовал себя преданным, он встал бы в полный рост и зааплодировал ей!

Точно такой же тактикой она воспользовалась в тот вечер, когда его обвинили в шулерстве. Когда ей не удалось отговорить Эверли от дуэли на том основании, что игра была честной, она накинулась на несчастного юношу, обвиняя его в нарушении обещания быть ее кавалером на завтрашней прогулке.