Земля мечты. Последний сребреник - Джеймс Блэйлок

отказать.

И снова дядюшка Артур ехал впереди по улице к торговому центру. Он направлялся к южному выезду из «Праздного мира». Теперь они ехали слишком быстро, еще несколько секунд – и они догонят его, и тогда у старика не останется сомнений в том, что они его преследуют. Эндрю крутанул рулевое колесо, и машина въехала в пространство за мусорными бачками, где он нажал на тормоз.

– Дадим ему секунду, – тяжело дыша, сказал Эндрю.

– Но не больше, – сказал Пиккетт. – Мы должны выехать отсюда. Если кто-нибудь позвонит в охрану, то нас расстреляют еще на подъезде. Охрана вооружена, черт побери. От этих стариков не приходится ждать, что они будут проявлять осторожность, когда речь идет о порче их газонов.

– Так ты же сам настаивал, чтобы мы его догнали. Я же только…

Эндрю включил заднюю передачу, сдал назад, а потом выехал на улицу. Оглянувшись через плечо, он увидел какую-то служебную машину, медленно ползущую у въезда в проулок приблизительно в сотне ярдов от них.

– Они у нас на хвосте! – сказал он, снова чувствуя приток адреналина.

– Скорее! – прокричал Пиккетт, повернувшись, чтобы посмотреть через заднее стекло. – Пока они не засекли нас и не сообщили по рации охране.

Эндрю медлил. У него возникло искушение развернуться, промчаться, давя на клаксон, мимо служебной машины, высунуться из открытого окна, отчаянно жестикулируя обеими руками, чтобы спровоцировать их на преследование по лабиринту улиц, сбить пожарный гидрант, повалить несколько почтовых ящиков, распугать голубей на газоне, пробить ограждение и выскочить на нефтяные поля, таща за собой пятьдесят футов проволочной сетки ограждения. Мотив? Он им расскажет, когда они станут заводить на него дело. Вот тогда он посмеется.

Он улыбнулся Пиккетту, когда они приблизились к выезду. Перед ними ехала машина, которая сбросила скорость, проезжая по маленьким согнутым стальным пальцам, торчащим из земли. Единственный охранник отдыхал в будке. Эндрю услышал звонок телефона, когда машина перед ним преодолела лежачего полицейского и резко ускорилась. Подчиняясь какому-то инстинктивному порыву, он выжал сцепление и включил первую передачу, потом добавил оборотов и опустил окно.

– Не делай этого, – прошептал Пиккетт.

Эндрю кивнул с видом абсолютной уверенности в себе.

– Я справлюсь.

Охранник с телефонной трубкой в руке неожиданно пригнулся и выглянул в окно, удивленно посмотрел на них, а потом закричал в трубку:

– Да, это они! – с этими словами он бросил трубку и поспешил к двери.

– Езжай! – в отчаянии заорал Пиккетт.

Раздался щелчок, стук и длинный деревянный шлагбаум начал опускаться, перекрывая дорогу. Эндрю спокойно смотрел на преграду. Пиккетт ударил его по плечу и прокричал:

– Да езжай уже, черт побери!

Охранник искал что-то в кармане пальто – что? Пистолет, значок, баллончик со слезоточивым газом? Эндрю громко рассмеялся и начал говорить, но тут удар по его ноге сбросил ее с педали сцепления, и туфля Пиккетта нажала на его другую ногу над педалью газа. «Метрополитан» рванулся вперед, успел проскользнуть под закрывающимся шлагбаумом и устремился прямо на бетонный вазон слева, подчиняясь произвольному повороту баранки.

Эндрю, преодолевая сопротивление рулевого колеса, крутанул его вправо. Он кричал что-то неразборчиво и с поворотом перебрал – задние колеса машины занесло.

– Убери к чертям свою ногу!.. – прокричал Эндрю, закручивая рулевое колесо в другую сторону. В какую-то секунду Пиккетта отбросило на дверь. Потеряв равновесие, он надавил на педаль газа и на ногу Эндрю еще сильнее в тот момент, когда тот левой ногой выжал сцепление. Двигатель взвыл, выстрелив серым облаком выхлопа, и Эндрю отпустил педаль сцепления, ожидая услышать звук крошащихся металлических деталей движка. Он снова надавил на ногу Пиккетта.

– Ой! – вскрикнул Пиккетт. – Черт побери!

Их снова занесло, и они чуть не ударились о багажник припаркованной машины, их крутануло еще сильнее, да так, что попали на парковку торгового центра «Праздный», ударив тележку для покупок. Эндрю наконец-то убрал свою освободившуюся ногу – на нее больше не давила туфля Пиккетта – с педали газа, слегка притормозил, после чего, держа трясущимися руками рулевое колесо, медленно, целенаправленно поехал по парковке к выезду на Вестминстер-бульвар и дальше по улице, пока не свернул на парковку тепловой электростанции Хейнса, нашел место для машины и заглушил двигатель.

Несколько секунд он сидел молча, потом сказал:

– Здесь они нас не найдут.

Он тяжело дышал, чтобы перебить громкий стук сердца. Потом вылез из машины, подошел к заднему колесу, колпак ступицы которого прошелся по бортовому камню. Колпак был смят так, будто кто-то молотил по нему кувалдой.

– Черт побери, – выругался Эндрю. Колпаки для колес «метрополитан» на дороге не валялись. Передний бампер тоже немного погнулся в том месте, где Эндрю поддел тележку из супермаркета.

Эндрю вернулся в машину, и тогда Пиккетт прервал свое молчание.

– Ответь мне, бога ради, что ты собирался сказать охраннику? – спросил он. – Я тебя предупредил: у них лицензия на ношение оружия.

– Меня обуяло дикое желание прочесть ему стихи, – сообщил своему другу Эндрю. Он неожиданно улыбнулся, к нему внезапно вернулась малая толика того нездешнего чувства, которое проснулось в нем, когда он увидел охранника.

– Стихи?

– Конкретно Вейчела Линдсея[78]. – Эндрю выдохнул, успокаиваясь. «Бум-лэй, бум-лэй, бум-лэй, бум![79] – процитировал он, молотя в такт кулаком по приборному щитку. – Ручкой швабры из стола выбиваем шум!» Что скажешь? Добились бы мы этим желаемого результата?

– Конечно, – сказал Пиккетт. – Конечно, добились бы. А как иначе? – Он повернулся и посмотрел вдаль, мимо машин на улицу. – Его не было в этом торговом центре.

– Кого? Охранника?

– Нет, твоего дядюшки. Я не видел его машины на парковке у центра. Он исчез. Куда, черт побери? Мы его потеряли, потому что валяли дурака.

Эндрю нахмурился.

– Ты уж скажи, что это я валял дурака. Поехали. Они не будут нас преследовать. У охраны нет юрисдикции за пределами муниципалитета. А в полицию по таким мелочам они звонить не будут. Городская полиция не станет присылать своих людей из-за пожеванных газонов. Я не хотел делать ничего такого. Меня просто понесло.

Пиккетт хранил молчание.

– Поедем-ка в Отдел дератизации и поговорим с Шато – узнаем, что ему удалось выяснить про этот рыбий эликсир.

– Ладно, – вздохнул Пиккетт. – Но где, черт побери, старик взял этих черепах и зачем? Как нам это узнать? Вопрос жизненно важный. Я в этом уверен.

Эндрю только пожал плечами. Они влились в общий трафик и поехали по Вестминстерскому бульвару к Студебейкер-роуд, где Эндрю собирался сделать разворот и направиться снова на восток по краю нефтяных полей. «Жизненно важный» – Эндрю не мог понять, что скрывается за этими словами. Жизненно важными были десятки вещей: