Правила Святой Православной Церкви с толкованиями - Епископ Никодим Милош

Во Христа крещением облекшиеся, дали обет подражати во плоти житию его. Того ради власы на главе, ко вреду зрящих, искусственными плетениями располагающих и убирающих, и таким образом неутвержденные души прельщающих, отечески врачуем приличною епитимиею, руководствуя их аки детей, и научая целомудренно жити, да, оставив прелесть и суету плоти, к негиблющей и блаженной жизни ум непрестанно направляют, и чистое со страхом пребывание имеют, и очищением жития, елико можно, к Богу приближаются, и внутренняго паче, нежели внешняго человека украшают добродетелями и благими и непорочными нравами: и да не носят в себе никакого останка порочности, происшедшия от сопротивника. Аще же кто вопреки сему правилу поступит: да будет отлучен.

Трулльский Собор в этом правиле обращает внимание на внешнюю жизнь христиан, и в виду того, что чрез крещение они стали последователями Христа и этим обещались, по плоти, уподобляться Ему, правило предписывает, под угрозой отлучения, чтобы все христиане избегали всякой суеты и внешних украшений и старались, чрез смиренную жизнь и примерное поведение, елико возможно, приблизиться к Богу.

Правило 97

Тех, которые, или живя с женою, или иным образом, неразсудительно священныя места обращают в обыкновенныя, и небрежно окрест их обращаются, и с таким расположением в них пребывают, повелеваем изгоняти и от мест, оглашенным предоставленных при святых храмах. Кто же не будет сего соблюдати, аще есть клирик, да будет извержен; аще же мирянин, да будет отлучен.

(Ап. 73; Трул. 74, 76, 97).

Священными местами (ιερούς τоπους) это правило называет не только храмы, а и все постройки вокруг храма и между прочим места для оглашенных, «ибо, — замечает Зонара в толковании этого правила, — никто не может быть до того дерзновенным, чтобы стал жить с женою внутри храма» [1298]. Случалось, во времена этого собора, что некоторые поселялись в постройках, примыкавших к храму, и в местах, предназначенных для оглашенных, причем вели себя худо и допускали много такого, что не приличествует святым местам. Против этой профанации св. мест и издано настоящее правило, предписывающее, чтобы подобные лица изгнаны были из этих мест, причем ослушники этого предписания подвергаются: клирики — низложению, а миряне — отлучению. В этом смысле, и тоже против профанации св. мест, изданы были соответственные предписания и гражданским греко-римским законодательством [1299].

Правило 98

Жену, иному обрученную, берущий в брачное сожитие, при жизни еще обрученника, да подлежит вине прелюбодеяния.

(Анкир. 11; Василия Вел. 22, 69).

Обручение (μνηστεία, sponsalia) есть взаимное обещание мужчины и женщины друг другу, что вступят в брак [1300]. Обручение, предписываемое ныне церковью перед венчанием, взято из римского права. Согласно этому праву, обручение совершалось, как только предрешено было заключение брака; однако, для самого брака оно не имело юридического значения, ибо хотя и было вне всякого сомнения, что, после совершенного обручения, брак имеет быть заключен, и хотя обещание было дано обоюдно, перед свидетелями, все же обрученные лица не были еще безусловно обязаны исполнить обещание и обвенчаться, а каждому из них предоставлено было право взять обратно свое обещание и вступить в брак с другим лицом. Это было логическим последствием основного учения старо-римского права, по которому брак может быть расторгнут, как только одна из сторон пожелает этого. Впрочем, тот, кто снова обручится, не отказавшись формально от прежнего обручения, подлежал, согласно закону, инфамии (бесславию), и кроме того, если при обручении сделаны были подарки, обязан был вернуть дважды столько, сколько получил, причем свои подарки не имел права требовать обратно [1301].

Как церковь требовала от своих верующих заключать браки только с ее благословения, так требовала она этого и относительно обручения, и как она подчинила своей юрисдикции брак, так подчинила она и обручение той же юрисдикции. Свободу римского права, по которой можно было по своему усмотрению отказаться от обещания при обручении, церковь, с самого начала своей законодательной деятельности, ограничила и своим благословением дала обручению нравственно-обязательное значение, подобное тому, какое имел и самый брак. В правилах Василия Великого мы уже находим выраженною ту мысль, что обручение должно быть строго соблюдаемо и обязательно для всякого, над кем оно совершено [1302]; Трулльский Собор, этим своим правилом, предписывает подвергать наказанию за прелюбодеяние всякого, кто обвенчается с обрученною, пока жив ее прежний обрученный. Это предписание Трулльского Собора перешло, затем, в общем и в гражданские греко-римские законодательные сборники [1303]. Строгость эта в отношении обручения смягчена была имп. Львом Философом [1304], который, двумя своими законами, предписал, что обручиться могут только лица, имеющие законом установленный возраст, дабы их обещания, данные при обручении, были более крепки и менее подвержены опасности быть нарушенными, и вместе с тем он постановил, чтобы обручение имело такую же силу, как и брак, и чтобы расторжение могло происходить только по причинам, по которым и брак расторгается [1305]. Это подтвердил затем, специальным законом, и имп. Алексий I Комнин в виду синодального определения при патриархе Иоанне VIII Ксифилине, по которому родство и происходящие от родства препятствия должны были иметь значение и при обручении точно такое же, как и при заключении браков [1306]. Кто обручен был по церковному обряду и, после смерти с ним обрученной, женился на другой, считался второбрачным, как бы состоял в браке с первой обрученной [1307].

Позаимствовав из римского права обручение, церковь дала свое благословение обещанию (επαγγελία), сопровождающему обручение, так что в виду этого обещание стало священным, как пред Богом данным и Богом принятым. В этом случае обручение есть начало самого брака, ибо в нем уже имеется необходимое условие, составляющее сущность брака, а именно, обоюдное согласие на брачную жизнь обручающихся. Посему, как ветхозаветный, так и новозаветный закон смотрят на обрученную как на жену обрученного. Моисей называет «женою ближнего своего» девицу, состоявшую в обручении с известным мужчиною (Втор. 22:23–4); в Евангелии же Пресвятая Дева, будучи только обрученной с Иосифом, называется его «женою», а он ее «мужем» (Мф. 1:18–20) [1503*]. А что подвергаем был наказанию, подобно как прелюбодей, а не только как блудник, каждый, кто обвенчался бы с обрученною девою, пока жив ее обрученный, мы это видим из настоящего (98) правила Трулльского Собора [1308].

Относительно промежутка времени между обручением и браком ничего определенного не говорится ни в церковном, ни в гражданском законодательстве. Срок предоставлялся на усмотрение обрученных, которые вообще делали так, что проходило некоторое время после обручения до венчания, следуя предписаниям тогдашних законов, воспрещавших совершать одновременно и обручение и венчание, так как по существу это две разные вещи [1309]. Впоследствии, во избежание случаев, о которых говорит это правило, установлено, чтобы обручение совершалось одновременно с венчанием [1310].

Правило 99

В арменской стране, как мы уведали, бывает и сие, что некоторые, сварив части мяс, внутрь священных олтарей, приносят участки, и разделяют священникам, по иудейскому обычаю. Посему, соблюдая чистоту церкви, определяем: да не будет позволено никому из священников, отделенныя части мяса от приносящих приимати: но тем да довольствуются они, что восхощет дати приносящий, и таковое приношение да бывает вне церкви. Аще же кто не тако сие творит: да будет отлучен.

(Ап. 3; Трул. 32, 33, 56; Карф. 37).

Это правило направлено против обычаев, существовавших в армянской церкви. По тексту правила, как оно значится в Афинской Синтагме, выходит, что у армян, во-первых, варили в св. алтарях мясо и, во-вторых, это мясо потом разделялось между священниками. В подлиннике это место читается: ως τίνες ένδον εν τοις ιεροις θυσιαστήρίοις μέλη κρεών έψοντες, προσάγουσιν, άφαιρεματα τοις ίερευσιν ίουδαϊκώς απονέμοντες; в переводе Беверегия — quod quidam intus in sacris altaribus carnium membra coquentes frusta offerunt sacerdotibus judaice distribuentes [1311]; в русском же синодальном издании переведено, «что некоторые, сварив части мяс, внутрь священных олтарей, приносят участки, и разделяют священникам, по иудейскому обычаю» [1312]. Как видно, этот перевод не отвечает подлиннику. Между тем Вальсамон в толковании этого правила говорит: «Варить части мяса в олтарях запрещено повсюду (πάντη) у христиан с того времени, как прекратилось приношение в жертву животных; и поэтому-то отцам не угодно было сказать о сем; почему и законоположение состоялось только относительно участков, приносимых священникам, так как этот предмет еще мог подвергаться исследованию» [1313]. В виду такого толкования Вальсамоном упомянутого места о варке мяса, вполне правильным является замечание архим. Иоанна, что редакция русского перевода не точна, и что слова «внутрь священных олтарей (ένδον εν τοις ίεροις θυσιαστήριοις)» надлежит отнести не к предыдущим, а к последующим словам — «приносят участки (этого мяса, προσάγουσιν άφαιρέματα)», и тогда получится настоящий смысл правила. По архим. Иоанну, ни у армян, ни у других каких-либо христиан не существовало вовсе обычая варить мясо в алтаре. Согласно этому, общий смысл правила таков: армяне варили мясо по своим домам и части приносили в алтарь делить, по иудейскому обычаю, между священниками. Собор порицает этот обычай и воспрещает вносить мясо в алтарь, равно воспрещает священникам требовать от верующих для себя каких-либо частей, ибо должны довольствоваться добровольными даяниями, какого бы рода они ни были, и эти даяния брать не в храме, а вне храма, как это канонически исстари утверждено [1314].