Созвездие эректуса - Александр Розов

— Да вы спятили, что ли! — возмутилась Джулии, — какого черта вы лезете во все дырки?

Нонг Вэнфан отвернулся от ноутбука и укоризненно посмотрел на девушку.

— Мисс Лэтимер, я и не думал вас обидеть, мне просто форму надо заполнить. Мне же о вас сейчас надо начальству докладывать, а начальство для начала что потребует?

— Что?

— Так форму же. А форма должна быть заполнена, как положено.

— Зачем?

Нонг вздохнул и поднял глаза к потолку.

— О, Мауи и Пеле, держащие мир, ну откуда мне знать, зачем? Девушка, здесь военная база, я офицер военной разведки и я делаю то, что написано в военной инструкции в отношении, цитирую, «гражданских лиц, желающих получить доступ на охраняемый военный объект с частными гуманитарными целями». А если вы не хотите, так можете и не отвечать. Я тогда напишу в форме, что вы отказались. Вы поймите, девушка, мне так даже проще. По инструкции, я отправлю вас обратно, откуда вы прибыли, да и все.

— Ладно, — сказала она, — пишите: в отелях и на дикой природе.

— В каких отелях и кто оплачивал расходы?

— В разных. Я все не помню. Платила иногда я с карточки, а иногда Нолан наличными. Те, которые с карточки, я могу посмотреть по выписке с моего счета. Точно могу сказать, что четыре раза на Уэст-Палм-Бич это был отель «Good Wind», две звездочки.

— Кому было известно о вашем знакомстве, о ваших разговорах по телефону, о переписке, о ваших личных контактах, о ваших сексуальных контактах?

Джули пожала плечами:

— Мы надеялись, что никому, хотя так, конечно, не бывает. Эта чертова работа Нолана, и, к тому же, его жена. Ну, вы понимаете. Мои родные знали, что я с кем-то встречаюсь, но я никому не говорила, с кем именно. Нолан, я думаю, тем более, никому не говорил.

— Понятно, — буркнул Вэнфан, — теперь про общие интересы. В чем они состояли, опишите характер обена информацией в связи с ними, если они имели материальное выражение, то опишите, какое именно.

— Мы просто мечтали.

— В каком смысле? — спросил лейтенант.

— Ну, как вам объяснить? Просто мечтали о разном, — она покрутила руками в воздухе, — о жизни. О том, что вообще бывает, или может быть…

— Пишу «мечтали на различные темы без дифференциации», — сообщил он, — а какое-либо материальное выражение у всего этого было?

— Какое может быть материальное выражение? — удивилась Джулии, — разве что, иногда мы покупали диски.

— Какие именно?

— В основном National Geographic.

Она ответила еще на десяток таких же идиотских и бессмысленных, по ее мнению, вопросов, после чего лейтенант закрыл ноутбук и сообщил:

— Я пойду докладывать о вас, а вы пока посидите, пообщайтесь с психологом.

— Зачем мне психолог?

— Ну что вы опять, зачем да зачем?

— Ладно, — сказала Джулии, — пусть будет психолог.

…

Чубби Хок заняла место вышедшего лейтенанта Вэнфана и сходу одарила девушку самой широкой, доброжелательной и ободряющей улыбкой.

— Здравствуйте, мисс Лэтимер. Сначала о главном. Вы приехали сюда не напрасно. У вас есть шанс. Да, я забыла представиться. Ула Виккерс, доктор социальной психологии из народного университета Нукуалофа.

— Шанс на что? — спросила Джули.

— Шанс помочь сержанту Брайану, — пояснила Ула, — вы, я полагаю, для этого приехали.

— Вообще-то я приехала просто его увидеть. А помочь… Разве чем-то еще можно помочь?

— Суд ведь пока не принял решение. Значит, можно.

Джули покачала головой.

— Знаете, Ула, я привыкла принимать вещи, как они есть. Если вы, как психолог, просто меня утешаете, чтобы я не закатывала истерики, то это лишнее. Скажем так, этот период у меня уже позади.

— Утешать вас? Как бы не так! Я предлагаю вам ввязаться в драку, а там видно будет.

— В какую еще драку?

— Так, — сказала Ула, — объясняю популярно. Брайан и его товарищи назначены на роль плохих парней, которые во всем виноваты и должны за это умереть. С этим согласно все общество, и у вас в Америке, и здесь. С этим согласны их жены. И, что самое скверное, они и сами с этим согласны. Если так будет продолжаться, они умрут.

— А вы, значит, с этим не согласны? — уточнила Джули.

— Более чем. Мои коллеги, и я, в том числе, отправили открытое письмо Верховному суду Меганезии с просьбой воздержаться от грубейшего нарушения Хартии, каковым, на наш взгляд, было бы применение ВМГС. В нашей стране к таким предупреждениям относятся очень серьезно, поэтому разбирательство отложили до рассмотрения тех обстоятельств, на которые мы обратили внимание суда.

— О Хартии я слышала. А что такое ВМГС, и о каких обстоятельствах речь?

— Согласно Хартии, — пояснила Ула, — Каждый житель находится под безусловной защитой правительства. Эта защита осуществляется любыми средствами без всякого исключения. К тем, кто целенаправленно угрожает жителям, применяется высшая мера гуманитарной самозащиты, ВМГС, то есть расстрел. В очевидных случаях вроде вооруженного разбоя, суд применяет ВМГС без колебаний. Группа, в которой был Брайан, пыталась совершить акт вооруженного политического разбоя, и, конечно, подлежала бы ВМГС, если бы не особое обстоятельство: эти ребята были только орудием. Безвольным орудием, которое не имеет своей цели, а просто исполняет волю того, кто жмет пусковую кнопку. Сами по себе они не несут угрозы обществу, а значит, не являются объектом, к которому должна быть примененена ВМГС.

— Я, кажется, понимаю, — сказала Джули. Но в Штатах комментаторы говорили о каком-то законе на счет ответственности за исполнение заведомо преступного приказа…

— Пусть американские оффи не лезут туда, где не смыслят, — жестко перебила Ула, — ВМГС это не мера ответственности, а мера самозащиты. При краже бумажника суд учитывает субъективную вину, но при покушении на принципы Хартии во внимание принимается только одно: исходит ли самостоятельная угроза от данного лица. Если исходит, то данное лицо будет расстреляно, независимо от вины. Если не исходит, то ВМГС не применяется, будь это лицо хоть сто раз в чем-то виновато. Я понятно объяснила?

— Боюсь, Ула, что мне не понять этих юридических тонкостей. Проще будет, если вы скажете, что именно нам надо доказать.

— Хорошо. Нам надо доказать, что эта группа спецназа состояла из людей, не способных самостоятельно принимать опасные для общества решения, и опасность их действий только вторична, а не первична. Она определяется исключительно приказами, которые им отдает определенное лицо, и этот приказ они, в силу своих особых психических дефектов, не могут отказаться выполнить. Как исправная спичка не может отказаться зажечься, если ей чиркнули о коробок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});