Музыкальный приворот - Анна Джейн

- Зато много Даш тебя отлично знают! - Не поверила ему девушка, чувствовавшая себя оскорбленной богиней, которой вместо положенной жертвы на алтаре, оставили кочан прошлогодней капусты, изъеденной гусеницами. К тому же в этот момент подруга действительно была похожа на какое-то инфернальное существо, недовольное своим бытием. Сейчас она стояла у распахнутого окна, в длинной, белой, кружевной ночной рубашке на бретельках, сжимая мобильный телефон, как орудие убийства. Ночная темнота эффектно оттеняли растрепанную блондинку в белом, а свежий игривый ветер трепетал легкий материал. Лицо Нинки в этот момент оставалось красивым, но зловещем: в прищуренных голубых глазах горела воистину дьявольская ненависть, губы были перекошены, тонкие ноздри трепетали, как у овечки., а кожа лица и шеи слабо освещались нежно-голубым светом экрана нетбука, терпеливо ждущего хозяйку. Наверняка бы известные режиссеры фильмов ужасов, которые так любила Журавль, пригласили ее сниматься в своих фильмах без проб! А операторы сказали бы, что для соответствующего антуража не хватает только свистящего ветра и яростной грозы с молниями, которые будут отражаться за спиной Ниночки, в распахнутом окне, чьи тонкие занавески, с любовью выбранные Софьей Павловной, переплетались с развевающимся белоснежным подолом ночнушки.

- Ниночка, я же только твой!- Укоризненно произнес тем временем Келла.

- Естественно, мой, - подтвердила девушка право своей собственности, - и я тебя убью, скотина.

- Что? - В конец обозлился синеволосый, который всеми силами старался вновь обрести желанный покой в их и без того хрупких и странных отношениях.

- Глухой? Еще раз повторю - я тебя убью, скотина. - Будничным тоном проговорила Ниночка. - Я перережу твое горло, и руками разорву до печенки… Я тебя убью, скотина.

В это время Виктор Андреевич, которому этой ночью не спалось, решил сходить до кухни и попить водички. Или, может быть, даже откушать, вдруг это поможет побыстрее провалиться в объятия Морфея? Сон этой ночью к нему никак не хотел идти - сказывались трудные переговоры с немцами, которые, как оказалось, прочли предложенный Нинкиным папой и его компаньоном контракт так досконально, что нашли условия, заботливо прописанные лучшими дяди Витиными юристами, как говориться, "между строк". Эти самые условия оказались совсем не выгодными для немецкой стороны, поэтому упрямые иностранцы не желали подписывать старое соглашение, а очень хотели составить новое. Виктор Андреевич упирался, потому что до сих пор очень сильно хотел "хоть немного, но нагреть" зарубежных партнеров. Обе стороны решили взять двухдневный перерыв и затаились, и теперь глава семейства Журавлей места себе не находил из-за этого контракта.

"Вот же доскональные фрицы, за каждую мелочь уцепятся, - как-то неласково думал он о подданных Германии, проходя мимо комнаты средней дочери. Даже невеселые мысли не могли помешать его острому слуху понять, что за дверью в Ниночкину комнату раздается какой-то неясный шум и бормотание.

"Неужели опять за компьютером ночами сидит?" - Охватил праведный гнев дядю Витю, и он решительно вошел в комнату. Взору его предстало взбешенное приведение в белом, чьи одежды и волосы развивались на фоне распахнутого окошка. Разъяренное лицо с голубой кожей было повернуто прямо в сторону, где застыл Виктор Андреевич. И бледные губы, медленно, как в кино, раздвигаясь, произносили:

- …повторю - я тебя убью, скотина.

- Мать моя!! - Завопил вдруг Журавль, и два реза перекрестился: сначала левой рукой, а потом правой. - Приведение!!! Ааа!

Нинка, которая совсем не ожидала, что в этот час в ее комнату заглянет отец, отшвырнула телефон в постель - и он беззвучно приземлился на одеяло, а каким-то баскетбольным прыжком, достойным лучших спортсменов НБА, девушка успела прыгнуть в то место, где возлежал крошка-нетбук, захлопнуть его и спрятать в подушках. И только после этого Ниночка ангельским голоском спросила:

- Папа, что ты делаешь? - И зажгла ночной светильник.

Дядя Витя, который застыл у косяка и вытаращил глаза с таким ужасом, будто перед ним материализовалась пара-другая демонов, а не собственная дочь, прохрипел:

- Г-где п-приведение!?

- Какое? - Удивленно спросила Нина.

- Ту-тут стояло, - ткнул на место около окна Виктор Андреевич.

- Там я стояла. - Кротко сообщила Нинка.

Домашние, разбуженные воплями, уже столпились у входа в спальню и совсем не понимали, что происходит. Даже Кот, который ночами предпочитал дрыхнуть, развалившись на диване в гостиной, вытянув хвост трубой, торчал позади всех и, не мигая, глядел на хозяина желтыми глазами.

- Витенька, тебе плохо? - Обеспокоено хватала мужа за руку Софья Павловна. - Где болит? Врача вызвать?

- Не нужно врача! Приведение! - Не слишком связно сообщил дядя Витя.

- Милый, давай я вызову нашего семейного доктора, - наставала его супруга.

- Доктора? Нееет, нам теперь только священник поможет!

Тетя Соня опустилась на пуфик и произнесла со слезами на глазах:

- Витенька, ты что, собрался умирать?

- Пап, ты что пил? - Тем временем расспрашивал Сергей, зевая, как миниатюрный бегемот. - Белочка, наверное, у тебя. А мне не разрешаешь…

- Молчи, сопляк! - Погрозил ему кулаком глава семьи.

- Что вы меня будите, у меня самолет утром ранним! Мне через три часа уже вставать"! - Недовольно высказалась и Ирка, собирающаяся посетить один дорогой Египетский курорт, но под сердитым взглядом родителя решила помолчать. Виктор Андреевич мог и не пустить старшую дочь никуда, если сильно обозлиться. Из принципа.

- Папочка, тут не было приведения, - опять подала голос Нина, - это я там стояла. А ты подумал на меня такое… - И она скорбно умолкла.

- А ты, правда, приведение видел? - Опять влез Сергей, который с самого раннего детства боялся не только призраков, но и таинственных бабаев - старшие сестры умели отлично пугать маленького Сереженьку.

- Правда, - рассерженно отвечал его отец. - Одно такое большое и наглое приведение, которому нравится торчать около окошек.

- Так что же все-таки произошло? - Не могла взять в толк расстроенная мама Нинки. Но буквально через пять минут ситуация прояснилась, и женщина про себя подумала, что "из-за всех этих контрактов Вите к психиатру показаться стоит".

Дядя Витя уже не боялся, а только злился. Правда, руки его все еще дрожали от пережитого.

- Все по местам! - Скомандовал родственникам дядя Витя, - то есть по комнатам. А с тобой, дорогуша, я сейчас поговорю. И это, Сонечка, - кинул он умоляющий взгляд на жену, поджавшую губы, - дай мне успокоительного. Я чуть коньки не отбросил. Это же надо! Захожу, а тут оно торчит! Убить обещает потусторонним шепотом!