Имя ветра - Патрик Ротфусс

После обеда я узнал, что Килвин уже продал половину моих излучателей. Поскольку на некоторое время это были последние синие излучатели, цена получилась высокой, и на мою долю пришлось чуть больше полутора талантов. Я подозревал, что Килвин немного преувеличил цену, и это уязвляло мою гордость. Однако я был не в том положении, чтобы смотреть в зубы дареному коню.

Но даже это ничуть не улучшило моего настроения. Теперь я мог позволить себе башмаки и поношенный плащ. Если остаток четверти буду работать как лошадь, то, возможно, смогу заработать достаточно, чтобы отдать процент Деви и заплатить за обучение. Эта мысль не принесла мне радости. Более чем когда-либо я понимал, насколько шатко мое положение. Я был на волосок от катастрофы.

Мое настроение все падало и падало, и я решил пропустить углубленную симпатию и отправиться за реку в Имре. Только надежда увидеть Денну могла хоть как-то поднять мой дух. Мне еще было нужно объяснить ей, почему я не пришел на обеденную встречу.

По пути к «Эолиану» я купил пару невысоких ботинок, удобных в носке и достаточно теплых для наступающей зимы. Покупка почти опустошила мой кошелек. Уходя от сапожника, я уныло пересчитал монеты: три йоты и драб. У меня бывало больше денег, когда я жил на улицах Тарбеана…

— Сегодня ты как раз вовремя, — сказал Деоч, когда я подошел к «Эолиану». — У нас тут кое-кто тебя поджидает.

Я почувствовал, как по лицу расплывается глупая улыбка, похлопал Деоча по плечу и зашел внутрь.

Вместо Денны я заметил Фелу, сидящую в одиночестве за столиком. С ней болтал Станчион, стоявший рядом. Заметив меня, он приветственно помахал и отправился на свой любимый насест у стойки, по дороге любовно похлопав меня по плечу.

Фела, увидев меня, вскочила и бросилась навстречу. На секунду я подумал, что она собирается заключить меня в объятия, словно мы воссоединившиеся влюбленные из заигранной атуранской трагедии. Но она внезапно остановилась — только темные волосы взметнулись. Выглядела Фела, как всегда, прелестно, только на одной из высоких скул темнел большой синяк.

— О нет, — сказал я, сочувственно потирая скулу. — Это я так тебя уронил? Прости, пожалуйста.

Она недоверчиво уставилась на меня и расхохоталась.

— Ты извиняешься, что вытащил меня из огненного ада?

— Только за ту часть, где я отключился и уронил тебя. Вышло по глупости: я забыл задержать дыхание и вдохнул ядовитого воздуха. Ты еще что-нибудь ушибла?

— Ничего, что могла бы показать на публике, — ответила она с легкой гримасой, перенося вес с одного бедра на другое, — я нашел это зрелище весьма интересным.

— Надеюсь, ничего ужасного.

Фела нацепила возмущенную маску:

— Ну, в общем, нет. Но я надеюсь, что в следующий раз ты справишься лучше. Когда девушке спасают жизнь, она ожидает более нежного обхождения.

— И то правда, — сказал я, успокаиваясь. — Засчитаем это как тренировочный пробег.

На один удар сердца между нами повисла тишина, и улыбка Фелы немного поблекла. Она протянула мне руку, потом заколебалась и опустила ее обратно.

— Честно говоря, Квоут, я… Это был худший момент всей моей жизни. Везде был огонь…

Она опустила глаза и моргнула.

— Я понимала, что сейчас умру, просто знала. Но стояла, как… как какой-то перепуганный кролик. — Она подняла глаза, сморгнув слезы, и на губах ее снова засияла ослепительная улыбка. — А потом появился ты, бегущий сквозь огонь. Это было самое удивительное, что я когда-либо видела. Как… ты смотрел «Даэонику»?

Я кивнул и улыбнулся.

— Как Тарсус, восстающий из ада. Ты появился сквозь огонь, и я поняла, что все будет хорошо. — Фела сделала шажок ко мне и положила ладонь мне на руку. Сквозь рубашку я чувствовал ее тепло. — Я приготовилась умереть там… — Она умолкла, смущенная. — Я повторяюсь…

Я покачал головой:

— Неправда. Я видел тебя. Ты искала выход.

— Нет. Я просто стояла. Как глупые девчонки из глупых сказочек, которые мне читала мама. А я всегда их ненавидела. Я спрашивала: «Почему она не вытолкнула ведьму из окна? Почему не отравила людоеда?» — Фела смотрела себе под ноги, ее волосы упали так, что закрыли лицо. Голос становился все тише и тише, пока не стал чуть слышным вздохом: — «Почему она просто сидела там и ждала, когда ее спасут? Почему не спасалась сама?»

Я положил ладонь на ее руку, надеясь, что получится успокаивающе. Сделав это, я заметил странную вещь: рука Фелы не была изящной хрупкой тростинкой, как я ожидал. Она оказалась сильной и мозолистой — рука скульптора, знакомая с тяжелой работой молотом и долотом.

— Это не рука юной и трепетной девы, — сказал я.

Фела подняла на меня недоуменный взгляд, в ее глазах блестели подступающие слезы. Она издала полусмешок-полувсхлип:

— Я… что?

Я покраснел от смущения, поняв, что сказал, но решительно бросился вперед.

— Это не рука какой-то полуобморочной принцессы, которая сидит и нанизывает ожерелье в ожидании, что ее спасет некий принц. Это рука женщины, которая выберется на свободу, спустившись по веревке из собственных волос, или убьет пленителя-людоеда, пока он спит. — Я посмотрел ей в глаза. — И это рука женщины, которая прошла бы через огонь сама, если бы там не оказалось меня. Обожглась бы, возможно, но осталась бы жива.

Я поднял ее руку к губам и поцеловал, что казалось сейчас самым правильным и естественным.

— И все равно я рад, что оказался там и смог помочь. — Я улыбнулся: — Значит… как Тарсус?

Улыбка Фелы снова ослепила меня.

— Как Тарсус, прекрасный принц и Орен Велсайтер в одном лице, — рассмеялась она и схватила меня за руку. — Пойдем. У меня кое-что есть для тебя.

Фела потащила меня к своему столику и вручила сверток ткани.

— Я спросила у Вила и Сима, что тебе подарить. Должно подойти… — Она умолкла, внезапно смутившись.

Это оказался плащ — темно-зеленого лесного цвета, из дорогой ткани, прекрасно скроенный и сшитый. Его покупали явно не со старьевщицкой тележки. Обзавестись такой одеждой я даже не надеялся.

— Я попросила портного пришить внутри много маленьких кармашков, — встревоженно сказала Фела. — Вил и Сим оба сказали, что это очень важно.

— Восхитительно, — сказал я.

Она снова засияла улыбкой.

— Мне пришлось угадывать размеры, — призналась она. — Давай посмотрим, подойдет ли.

Она взяла плащ у меня из рук и подошла почти вплотную, расправляя его над моими плечами. Ее руки обвили меня, очень похоже на объятие.

Я стоял, по выражению Фелы, как перепуганный кролик. Она была настолько близко, что я чувствовал тепло ее тела, а когда она наклонилась, расправляя плащ, ее грудь скользнула по моей руке. Я стоял недвижно, как статуя. Через плечо Фелы я видел, как ухмыляется у дверей Деоч.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});